Пояс Антенора. Часть первая.

НЕНАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА

 

ПОЯС АНТЕНОРА

 

КОРРОЗИЯ РЕАЛЬНОСТИ II

 

УДК 82-313.2

Сергей Завьялов, Русик Терехов, Евгений Канин. Пояс Антенора. Коррозия реальности II. − М.: Издательство «Наемник», 2020. − 447 с.

Все события и персонажи книги являются художественным вымыслом. В произведении возможно случайное совпадение реальных событий, имен, фамилий, населенных пунктов, вооружения и снаряжения. 

Авторы не придерживаются никакой политической идеологии и никого не хотели оскорбить в своем рассказе.

Внимание, 18+

Присутствует нецензурная лексика, имеет место употребление наркотиков, табака и алкоголя, а также сцены жестоких убийств.

Огромную благодарность выражаем Дмитрию Кондрашову, Леониду Скорпиону, Егору Генералову, Михаилу Астафьеву, Илье Чернушко, Федору Королькову, Артему Русичу, Алексею Трапезникову, Сергею Сварге, Алексею Ливанову, Александру Карпунину, Артему Соболеву, Александру Шевченко, Ивану Орлову, Андрею Хализеву и Артему Абрамову за помощь в написании и опубликовании книги.

События книги развиваются в 2030 году на территории бывшей России. Руслан Сергеевич Гусев или просто Гусь, бывший наемник, спустя десять лет после ядерного апокалипсиса, становится главой большого княжества на осколках разрушенной войной центральной России. С помощью верных друзей и своей удачи Руслан пытается защитить свою семью и подданных от могущественных врагов, которые окружают со всех сторон его государство. Теряя друзей и веру в светлое будущее, Руслан понимает, что самая главная битва идет не на земле, а в душе у каждого человека.

© Сергей Завьялов, Русик Терехов, Евгений Канин, 2020

 

Посвящается тем, кто был предан Родиной 

 

Последняя награда смерти в том,

что больше не нужно умирать

Ф. Ницше

 

ПРОЛОГ

 

Княжество Вагнер, столица Гусь-Стальной (бывший пгт Красноармейский Волгоградской области). Апрель 2030 г.

 

Как сказал один философ или религиозный деятель, точно не помню, – все течет, все изменяется. Вы скажете – мудрые слова, братан, в натуре. Так и есть! А вот хер вам по всей морде! Ничего в нашем мире не изменяется, а если что-то и течет на постоянной основе, то только кровь, ну и бабы, от победителей и других персонажей, у кого карман полон деньжат. 

Ну давайте по порядку. Надеюсь вы, уважаемый, не забыли, что я, Гусев Руслан Сергеевич (в среде братвы просто Гусь) стал князем небольшого удела, который, однако со временем раскинулся на приличной территории. К слову моя вотчина стала в десятки раз больше чем удел моего бывшего босса, главы Совета Борисоглебска Кума. Да, да. За пять, признаюсь не легких, лет, я расширил свои владения. Ночами не досыпал и извел много боеприпасов, преследуя цель укрепления своего княжества. 

Кстати, шепну немного за Кума и Борисоглебск. Кум и его городишко выстояли против нападок красновской шайки. Сложно сказать, что повлияло на это, но одной из факультативных причин было то, что чеканский обоз так и не доехал до пункта назначения, да и красновцев мы выпилили у СНТ «Людоедик» достаточно, для того, чтобы атаку на Борисоглебск эта босота отложила. Ну а потом все завертелось, так как лакомый многоэтажный схрон, для будущего партизанского движения, достался мне и моим парням. В общем с Борисоглебском и Кумом все просто. Кум теперь на окраине моего княжества меня прикрывает, типа вассал мой. Но сами понимаете, у бывшего полковника полиции сердце не на месте от того, что его подчиненный поднялся, а он нет. В общем у бывшего ментовского бугра когнитивный диссонанс, от того что Гусь с Филином его опрокинул. Но деваться Куму не куда, мы в округе самые адекватные, да и не жаждем забрать себе его городишко. Тем не менее эта хитрая паскуда постоянно мутит то с чеканами, то с вояками. Мне докладывал как-то начальник моей контрразведки Иван Громов (ну тот, чекист с галстуком бабочкой), что Кум, сука такая, даже с красновцами пытается замутить альянс. Красновцы естественно меня знают, чуть больше чем отлично и рыпаться не желают. Благо, в первый год обороны поселка Красноармейский они опиздюлились так, как немчура не огребала под Сталинградом. В общем пока я Кума терплю, но чую, что скоро мое терпение иссякнет вместе с добротой. 

Вообще стоит поговорить за геополитическую ситуацию. Как ни как пять лет прошло, и кое-что поменялось. Нет, весь блудняк какой был прежде никуда не делся. Деньги как налог, мутанты банды, каннибализм, работорговля остались. Но кое-что несколько поменяло вектор своего развития. Мутации стали проявляться сильней. Каннибалы неуклонно сбивались в большие племена и не имея постоянного места жительства кочевали с одной территории на другую. Мутировали людоеды активней и становились очень опасными ребятами. Ну в прошлый раз я кое-что за странников вам вещал, примерно представляете себе, что являют собой эти особи. Да вот хотя бы вспомните папашу людоеда и его собачку в том СНТ. Вспомнили? Ну вот то-то же. Никогда бы не поверил, что орки из «Властелина колец» будут серьезно беспокоить меня в реальной жизни, а вот на те же, вылитые орки! Только не надо путать божий дар с яичницей! Те унтеры, которых косили люди, эльфы и гномы пачками, ни в какое сравнение не идут с нынешними странниками. Ну только если внешне. Такие же вонючие и мерзкие твари. Но к сожалению, для нормальных людей, они резкие, сильные и живучие. Да еще и кой какие технологии есть. С мозговой деятельностью у странников не очень, так как если тебе боженька дает что-то, то уж поверь, обязательно что-то отнимет. В общем у странников мутации слегка повреждают нейронные связи в мозге, и они становятся слегка тормозные, но не настолько, чтобы мы их недооценивали. Короче, на даунов они не похожи от слова совсем. Пользуются странники холодным оружием, так как не могут наладить производство пороха и возродить металлургию. Но вот проблема в том, что арбалеты очень опасное оружие, а у странников его как говна. Мало того, у них еще живность всякая прирученная. В общем жуть жуткая. 

Кстати мой песик вырос. Вагнер стал настоящим теленком, ну ясно только в размерах. Пасть как у крокодила. Любит меня до безумия, ну и моих домочадцев терпит. Люблю его шельмеца. Много раз мне жизнь спасал. Мне и Марго, с сыновьями. 

Кстати о моей семье пару слов. Марго родила мне сына, спустя год после взятия столицы игиловского халифата. Назвал я его Родионом, так как люблю всякие имена заковыристые. Ну и приемный сын у меня тоже имеется. Того пацанчика, которого спас Михаил, Марго взяла себе и назвал я его Мироном или Миркой. В честь одного хорватского полицая, который разбивал хлебала в стиле ММА до наступления БП. Дратути я назначил наставником моих парнишек. Марго конечно ворчала и даже плакала, но ее слово бывает весомым лишь 8 марта, а международный женский день, сами понимаете, в наше время никто не отмечает. Так что поплакала моя ведьма, поплакала, да и согласилась на то, что мамкой теперь у ее сыновей будет мой бывший боец, а ныне боярин Дратути. К слову Родьку от сердца Марго отрывала с большим трепетом, чем приемного Мирку. Ну что поделаешь, бабе свой роднуля ближе к сердцу. Но за Мирку я не расстраиваюсь. Его Дратути любит больше всех на свете, так как уж больно сильно похож Мирка на родного сынулю, которого потерял рыжий в одной из передряг. Так что все квиты, никто не обижен. Ну естественно, мой трон унаследует Родька, так как он мне родной. Сами понимаете, такой порядок, княжеская кровь, она имеет особую ценность, я бы сказал – она теперь юридический факт. 

Пару слов шепну о своей физиологии. За пять лет моя кровь стала голубой (типа гипотетически), а вот глаза пожелтели основательно. В общем мутация поразила мой организм. Я стал видеть в темноте, как будто через ПНВ. Но это ладно, мелочи. Моя интуиция увеличилась в разы. Некоторых людей могу читать как открытую книгу. Кстати Гром (начальник контрразведки Иван Громов) мне намекал, что его бывшие чекистские боссы все поголовно желтоглазы, а вот у вояк такого не встречалось. Ну, если верить Лене Скорпиону. Хотя моему боярину меня обманывать нет смысла. 

Что-то я отвлекся. Давайте продолжим за геополитику все же. Мои владения раскинулись на приличной площади, но возникла одна проблема. Основные фракции за пять долгих лет структурировались и обрели свои твердые границы. В частности, в Воронеже, Липецке и Тамбове власть окончательно захватили красноперые. В Пензе, Саратове и Самаре господствовали чекисты. В Волгограде, Ростове-на-Дону, Астрахани и Краснодаре, власть крепко держали вояки. В бывшей ЛДНР к власти пришли коммунисты. На Северном Кавказе раскинулся Халифат, но не игиловский, а более-менее адекватный. На территории бывшей Украины не знаю, что происходит, но ходят слухи у местных все неплохо, только проблема мутантов их напрягает чуть больше чем полностью. За Крым точно не скажу, но вроде рулят там татары, вассалы Халифата. За другие области ничего не знаю, так как сами понимаете интернета, как и бананьев, у нас нема. 

Фракции стали грызться между собой активно и доходит до полномасштабных боев, хотя запасы пороха и топлива неуклонно стремятся к нулю. С порохом ладно, любой грамотей сделает, а вот с топливом реальная напряженка. В целом, ощущается, что запасы военного имущества иссякают и рукопашные схватки, арбалеты и прочий холод юзают не только мутанты-людоеды, но и вполне себе «цивилизованные» люди. 

В результате того, что мое княжество находилось в центре всей геополитической грызни, его так и не смогла подмять под себя ни одна из фракций. На этих противоречиях я и сыграл. Как только нас давили вояки, тут же приходила помощь от чеканов и даже красноперых. Хотя отношения с ментами у нас сейчас напряженные, то и дело норовят пограбить мои станицы. Чеканы тоже мутят, но к этому я уже привык. К счастью, на вояк с юга давят мусульмане и можно сказать, что у меня с ними твердый союз. Да и концепции у наших государств схожие – порядок и гуманизм. С коммуняками я еще не решил, что делать. Хотя они поглощены борьбой с хохлами и нашествием мутантов кочевников. Так что, пока они опасности для моего княжества не представляют. Кстати с названием своего удела я особо не заморачивался. Назвал просто и со вкусом – княжество Вагнер. Мой пес кстати не в обиде, ему насрать. Лишь бы жрать давали, да спинку чесали. Везде со мной ходит, шельмец, благо не линючий, зато яд и убийц, которых ко мне присылали не раз и не два, чует за версту. 

Что еще сказать? По экономике мы далеко не в жопе. Земли у меня радиацией загажены не сильно. Продаем чистую воду, развиваем сельское хозяйство, живность всякую, хлебушек, ну и т.д. и т.п. Пытаемся наладить металлургию, но пока слабо получается. С топливом вообще беда. Если бы не было схрона, то вообще бы последний хер без соли доедали. Кстати о схроне. Это реально комплекс в пять цокольных этажей. Добра навалом, но сами понимаете, тактикульностью и технологичностью оно не отличается. Ну это и ясно, ведь для партизан готовили. Оружие, консервы долгоиграющие, кое какая техника. По вооружению вообще смех. Трехлинейки, ППШ, пулеметы «Максим», даже немецкие МП-40 есть. Ну для ополчения в самый раз. Армия у меня для такого княжества вполне себе мощная. При числе подданных в двести тысяч человек, под ружьем у меня целая дивизия. Дорого, но сами понимаете, если не хочешь кормить чужую армию, корми свою. Армия у меня закаленная и обученная. Не раз и не два я обламывал зубы окружающим меня крокодилам. Так что натасканы у меня парни дай Бог каждому, благо инструктора имеются, да и реальные боевые действия отшлифовали скилл моих дружинников. Да и мирные жители все при оружии. Я им выдал че по проще, но лучше мосинка, чем топор. По бронетанковым силам у меня не густо. Есть броневики, военные легковые и грузовые автомобили и некоторое количество БТР и БМП. Танков немного, ведь не прокормишь их, жрут топливо мама не горюй, а в обороне то особо и не нужны. Так что я их не закупал. 

Подданные во мне души не чают. Налогами не обременяю. Рабство отменил. Людоедство запретил. Русскую Правду для них написал, что бы все по закону было. Я ведь так полагаю, выгодней овцу стричь, а не сдирать с нее шкуру. В общем живем поживаем, добра наживаем. В княжестве моем полная свобода вероисповеданий, так как я полагаю, что отношения человека и Бога – это личное дело каждого. Любой религиозный экстремизм пресекаю на корню. У меня и язычники, и нормальные мусульмане, и православные, все живут поживают в мире, иначе ведь депортирую на хер. Всем этим я выгодно отличаюсь от остальных фракций, которые к религиозным верованиям своих подданных относятся более жестко. Поэтому и бегут ко мне люди. У меня и работа найдется и на первое время помощь на обустройство будет. В целом грех жаловаться, хотя не все гладко и чует мое сердце грядут большие перемены…

 

ГЛАВА I. КРАСНОПЕРЫЕ

 

Княжество Вагнер. Окрестности станицы Самойловка. Отряд красноперых на вражеской территории княжества Вагнер. 16 апреля 2030 г.

 

Отряд в количестве тридцати бойцов тащился по глухим лесам пограничных территорий, неся на себе, помимо штатного вооружения пару «Шмелей» и два древних РПГ-7. Каждый из них не пренебрег прихватить по «Мухе» и достаточное количество ВОГов к подствольникам. Несмотря на середину апреля, жара стояла неимоверная, пот пропитал тельники и куртки насквозь. Большинство бойцов попросту разделись по пояс, приторочив снятое снаряжение к потертым рейдовым рюкзакам. Вчера вечером, около семи часов, командира этого взвода вызвал Браг — штурмбанфюрер, заместитель командира разведывательного батальона 4-го штандарта Викинг Фольксштурма Директории Красного Валькнута. Беседа была короткой, но содержательной. Зондеркоманде из тридцати смельчаков была поставлена боевая задача — совершить карательно-разведывательный рейд на территорию сопредельного княжества Вагнер. 

Со слов командования выходило, что на обширных территориях, к югу от земель Директории какой-то выскочка с погремухой Гусь стал строить феодализм с элементами архаичного панславянизма, при этом раздавал холопам, то бишь рабам, земли и оружие. Естественно, что политика популизма стала притягивать в Вагнер все ленивое отребье, которое вдруг решило, что оно достойно большего, чем продуктовый паёк и рабочее место, любезно предоставляемые фюрерами Директории. Несмотря на торговые и политические межгосударственные договоренности, Гусь не спешил выдавать беглых рабов, под разными предлогами увиливая от этой обязанности, несмотря на то что беглецы являлись маркированной собственностью Валькнута. 

«Война — есть продолжение политики другими средствами!» — подвёл черту разговора Браг, сообщив Фаусту, что его диверсанты выдвигаются на рассвете.

— Господин гауптштурмфюрер, разрешите обратиться! — молоденький штурман из последнего пополнения, взятый в отряд за смышлёность в деле связи и навигации, из всех сил старался соблюдать субординацию, обращаясь к командиру зондеркоманды.

Звероподобные штурмшарфюреры из учебных штандартов муштровали молодняк на совесть, крепко вбивая в головы новобранцев азы ратного дела, в полном соответствии со стандартами военной школы Третьего Рейха. Но частенько старшие мастер-наставники перегибали с соблюдением субординации.

— Вольно, боец, — командир зондеркоманды ухмыльнулся, — не тянись, не на строевом смотре, мы на боевом выходе, в отсутствии начальства можешь называть меня просто — Фауст.

— Господин гауптштурмфюрер, связи со спутниками нет! — возбуждённо указывая на экран навигатора, выпалил связист.

— Ты неисправим! — доставая из кармана штанов пачку сигарет Петра I. — Привал! — негромко скомандовал Фауст, которого до БП близкие люди называли Артемом Русичем.

Все, в том числе и командир закурили, с наслаждением затягиваясь едким и горьким дымом.

К Фаусту подбежал его заместитель — оберштурмфюрер с позывным Кемпф. Достав карту, он разложил её на гнилом пне. 

— Так, ближайшее к границе село Самойловка, пограничных дозоров нет, но все равно по дороге напрямки переть не резон. В селе гарнизон, человек 20-30, не больше! — Кемпф говорил твердо и четко, предвкушая скорый бой и месть.

— Один к одному получается, так себе соотношение, — Кемпф улыбнулся и достав первитин закинул таблетку в рот.

— Это село довольно далеко от их столицы и вагнероиды там скорее всего «уодку упивают», — Кемпф весьма достоверно спародировал немецкую речь из совковых фильмов, что вызвало смех сидящих рядом бойцов моего отряда.

— Нет камрад, мы пойдём по дороге, на подходе к посёлку болота непролазные, все равно на неё возвращаться. Вперёд на милю головной дозор, вдоль обочин пускай двигают, сзади арьергард, — Фауст сделал глоток воды из фляги, сняв берет крапового цвета вытерев пот со лба.

— Что-то не так с этими лесами. Не слышно ни насекомых, ни ворон-мутантов, лес какой-то мертвый! На прошлой неделе к границе юнкера марш-броском гоняли, так им от пауков отстреливаться дважды пришлось и птицы на всю округу орали, а сейчас — тишина. Чует мое сердце неспроста… Хуйня неведомая тут, аж не по себе, бля! — Фауст позволил себе выругаться, хотя Кодексом Благочестия Директории это было запрещено под страхом недельного содержания в «Крепости». — Ладно парни, привал окончен, вперёд на два часа к югу, через семь километров дорога, двигаться будем по ней, с дозором и арьергардом! Кемпф, подели бойцов, форвертс, камраден!

Вопреки ожиданиям командира зондеркоманды красноперых ничего нового по пути они не увидели — с двух сторон петляющей грунтовки так же тянулся мертвый лес, ярко светило солнце, пот также заливал глаза. Светило скрылось за горизонт, день догорал всполохами сумерек, когда дозорные доложили по рации, что впереди в километре наблюдают огни поселка. Собравшись на невысоком холме, вблизи окраины Самойловки гвардейцы в ПНВ наблюдали за происходящим в деревне. Кое-где горели фонари, ходили люди. В сектор обзора попало некое подобие блокпоста на въезде, сложенное из мешков с песком, оснащённое ПКМом, к укреплению примыкали неглубокие окопы.

— Видал, что здесь за гарнизон?! — усмехнувшись Кемпф указал на красные точки сигарет, караульных, которые не таясь сидели, привалившись спинами на укрепление.

— Так, этих двух мы живыми возьмём, не стоит тревогу раньше времени поднимать, заодно и поспрошаем у них что да как! – сердце Фауста забилось сильнее в предвкушении боя. — Шульц, Рихард, Штык, Мессер, вяжете вагнероидов, мы вас прикрываем в пятидесяти шагах от поста! Til Valhalla! Вперёд!

Бесшумными тенями отряд красноперых тихо крался в сумерках к блокпосту. С удовлетворением Фауст наблюдал за гордостью Фольксштурма — солдатами его зондеркоманды. Выверенные, отточенные движения, ни одного постороннего звука, ни всполохов света на снаряжении и оружии. Выучка и ночь были на их стороне. 

«Хэх!» — раздалось впереди, послышались шорохи короткой схватки, через несколько секунд всё стихло. 

В наступившей тишине, Артем жестами приказал своим людям выдвинуться вплотную к сооружению из мешков. На спинах двух пленных, руки которых были зафиксированы строительными хомутами, сидели Мессер и Штык. Лица обоих караульных были в крови. 

«Молодцы парни, два мгновенных нокаута — с нашими кастетами шутки плохи», — с гордостью подумал Фауст. 

Внимание командира зондеркоманды привлекли добротные кевларовые шлемы, керамические бронежилеты с паховой и плечевой защитой, тактические пояса и хорошие разгрузки, в которые были облачены горе-вояки и которые не уберегли их от горькой участи, в силу разгильдяйского отношения к Уставу. Допрос двух пленных выявил картину полного пренебрежения правилами несения службы местным гарнизоном — основная часть живой силы противника собралась в доме вблизи от центральной площади, что-то отмечая большим количеством спиртного. Двое несли службу на въезде, двое на выезде, ещё четыре человека были отдыхающей сменой караула и находились в доме, отведённом под казарму.

Что-то объяснять солдатам Фаусту не пришлось — в учебках Директории готовили бойцов действовать дерзко и инициативно. Разбившись на штурмовые четвёрки, отряд споро обложил дом, в котором происходила вакханалия с женщинами и спиртным. Так же быстро повязали оставшихся караульных и часовых. Через короткое время все население поселка оказалось на площади под прицелом оружия.

— Что с пленными делать, Фауст? — Кемпф стоял чуть позади своего командира.

— Заберите у них оружие и снаряжение, — чуть подумав приказал Артем, — потом расстрелять, они все же воины, пусть и плохие.

Пленных повели в сторону оврага. Через десять минут раздалась заливистая пулемётная очередь.

Фауст стоял на крыльце местной «ратуши», заложив руки за спину.

— Собственность Директории Красного Валькнута, маркированные работники всех категорий, выйти вперёд на семь шагов! — громко скомандовал Фауст.

— А тут никакой-такой собственности нет, мил человек, все мы, божьим проведением, свободные селяне княжества Вагнер! — невысокий крепкий мужчина с бородой посмотрел на Артема с вызовом.

— Хорошо, — Фауст усмехнулся, — правые руки к осмотру. 

Солдаты под руководством Кемпфа быстро отделили от общей массы семнадцать человек с татуировками в виде штрих-кода, выстроив их в шеренгу перед крыльцом. 

— В соответствии с параграфом 15 Эдикта о государственной собственности, имущество Директории в виде маркированных работников всех категорий, не санкционированно перемещенное за пределы государственной границы Валькнута, подлежит немедленной эрадикации.

Фауст кивнул Кемпфу, который вместе с бойцами быстро начал тащить бывших рабов Директории к столбам и вздергивать беглецов. Невольники орали, но палачи не обращали на это внимание и методично вешали беглецов.

Полагаться на то, что местные подчиняться железной воле Закона Директории, Фауст не стал, а просто дал команду расстрелять изъятых из толпы трёх лиц, явно неарийского происхождения. Перед расстрелом им также сообщили, что казнь проводится в соответствии с пунктом 134/1 Военно-полевого судебного Уложения Директории, хотя на приговоренных к смерти за свой внешний вид это ожидаемо не произвело ни малейшего впечатления.

Организовав оборону занятого населенного пункта, выставив посты и секреты, Фауст пошёл отдыхать, так как через четыре часа ему предстояло сменить Кемпфа на проверке несения службы. По дороге в казарму Артем дал распоряжение старосте привести ему черноглазую женщину с большой и крепкой грудью, которую он заприметил в толпе. Отдыхающая смена караула тоже потащила визжащих девок в караулку, бойцы Валькнута никогда не слыли содомитами. Воины Директории — это доблестные защитники Закона Белой Расы, которые просто решили воспользоваться правом победителя в захваченном населенном пункте. Что выгодно отличало красноперых от иррегулярных формирований всех мастей, которые сразу же бросились бы пьянствовать, грабить и убивать!

Рано утром, захватив трофеи, зондеркоманда двинулась по дороге на юг. Судя по ярким лучам солнца, день обещал быть жарким. Зондеркоманда прошла примерно шесть миль, как вдруг в рации послышались крики о помощи, шедших в головном дозоре солдат. Вопли стихли также быстро, как и начались. Попытки связаться с ними к успеху не привели.

— Камрады, направление пять часов, холм бегом марш, занимаем круговую оборону, впереди противник! — отрывисто скомандовал Фауст.

Заняв позицию, гвардейцы стали наблюдать. Но то что они увидели через двадцать минут, мягко говоря, повергло их в шок. По дороге, обочинам, через лес на них катилась волна странников. Но не тех карикатурных доходяг в обрывках гражданской одежды, а злых, быстрых, с бугрящимися мышцами и торчащими из плеч щупальцами. 

«Охуеть!» — выдал сразу забывший все Кодексы, Эдикты, Уложения, Инструкции и Наставления молоденький связист. 

Шквал огня встретил ходячих мертвецов, в их толпе стали глухо рваться ВОГи и гранатометные выстрелы, длиннющие пулеметные очереди косили целые ряды. Но казалось, что конца этому живому (хотя какие они нахуй живые, просто ходят) потоку не будет. В самоубийственном броске остатки стаи странников все же дорвались до наших позиций. В ход пошли малые шансовые инструменты, ножи, кастеты. Оказавшись в любимой стихии рукопашного боя, солдаты быстро добили остатки мертвяков. Но как оказалось красноперые потеряли убитыми четверых, в том числе связиста, для которого этот бой стал последним. Трупы солдат валялись с выкрученными из тел головами, разорванными животами и оторванными конечностями. Но самым страшным стало то, что ещё у шести человек обнаружились страшные пузырящиеся раны укусов, от которых на глазах распространялось омертвение тканей.

Говорить ничего не надо было…

Шесть возгласов «Til Valhalla!» и шесть глухих пистолетных выстрелов…

Убитых гвардейцы сложили вместе, соорудив погребальный костёр — последнее пристанище тел, их братьев, чьи души отправились в небесные чертоги, уносимые валькириями. Рация погибла вместе с храбрым связистом, отряд остался без связи с командованием, которое должно обязательно узнать о случившемся.

— Штайн, ты лучше всех бегаешь, бегом на базу, доложишь Брагу о случившемся! — Фауст отдал воинское приветствие, вскинув руку к берету, Штайн отсалютовал древним римским приветствием…

Протащившись ещё около двух миль, поредевший отряд гвардейцев услышал приближающийся гул дизелей. Фауст посмотрел на Кемпфа и бойцов. Не дожидаясь команды все красноперые молча бросились занимать позиции с обоих сторон дороги.

———————————————————————————

Колонна из четырёх «тигров» катила по узкой лесной дороге. Князь Руслан отправил отряд в Самойловку. Связь с поселком пропала два дня назад. Что там случилось никакой информации у совят не было, но реальность в которой они жили на протяжении последних пяти лет, заставила их приготовиться к худшему, несмотря на то что в поселке в качестве охраны был дислоцирован полувзвод с достаточным количеством оружия и БК. Погрузив в машины боеприпасы и тяжёлое вооружение — 2 АГСа и 6 «шмелей», совята двинули на Северо-Восточную окраину небольшого, но сука гордого княжества Вагнер, о которое многие банды сломали свои поганые зубы. 

Машину подбрасывало на ухабах и пепел с самокрутки падал на черную форму Шакала. Качество спутниковой навигации между тем неуклонно ухудшалось, стремясь к нулю, по мере ветшания элементов орбитальных группировок, но пока часть спутников висела на орбите, гармины помогали командному составу отряда совят ориентироваться в пространстве. 

— Командир, четыре километра, до точки, какие будут указания? — Слон, один из командиров отделений, сидевший в головной машине, судя по голосу в рации, был взволнован. 

— Внимание всем! Это Шакал. Машины стоп. Командиры отделений ко мне! — отпустив тангенту рации матерый командир спрыгнул из десантного отсека «Тигра». 

Оказавшись на болотистой почве, Шакал поспешил натянуть противогаз, так как вокруг стояла едкая химическая вонь. Его примеру последовали остальные бойцы, споро занимавшие круговую оборону и бежавшие к нему комоды. 

«Тррвшшшшшшш!» — раздалось впереди, практически сразу за звуком головную машину разорвало изнутри яркой вспышкой взрыва, раскидав фигуры стоявших рядом бойцов, как тряпичные куклы. Одновременно по правому флангу ударили короткие пулеметные очереди. Шакал увидел, что, пытаясь избежать кинжального пулеметного огня, его бойцы бросились в противоположную сторону в лес. 

— Стоять, блядь, куда! — Шакал пытался остановить бегущих. 

В эту минуту командир попавшего в переплет отряда совят четко осознал, что засада устроена явно не каннибалами и не странниками, но было уже поздно. По флангам бегущих ударили короткие очереди и одиночные выстрелы, видимо у противника патронов было не густо. Только это многих спасло от верной гибели. Густые очереди подавили фланговый огонь организаторов засады с обоих сторон дороги. В соответствии с тактикой огневые группы противника должны были сейчас организованно съебывать, унося своих раненых. Но случилось немыслимое. На дороге одновременно появилось человек двадцать крепких мужиков, выглядящих весьма странно. На бритых черепах не было ни шлемов, ни противогазов, лишь у двоих командир совят увидел береты крапового цвета. Поверх тельняшек у некоторых были надеты разгрузки, но большинство были просто голые по пояс. Ещё Шакал, в прошлой жизни которого его звали Егор Генералов, успел рассмотреть болтающиеся подтяжки и белые шнурки в берцах, после этого около машин бойцов княжества Вагнер начался ад рукопашной схватки. Вооруженные лишь лопатками, ножами и топориками красноперые (а это были они, инфа сотка), как вихрь ворвались в гущу подчинённых Шакалу бойцов. В воздухе повисли звуки жестокого ближнего боя. Автоматическое и тяжёлое оружие внезапно оказались бесполезными на дистанции вытянутой руки. 

Бойня была жутка и отряд совят понес ужасные потери. 

Егор подбежал к группе из пяти бойцов, которые кое-как заломали воющего обладателя берета, который валялся тут же, истоптанный каблуками ботинок. Все же бросаться на элиту Вагнера с шанцевым инструментом было глупо — отряд ментов-язычников полег почти полностью в рукопашной схватке, помимо краповика уцелел ещё один смертельно раненый воин, валявшийся связанным рядом с одним из уцелевших «тигров». 

Практически каждый из совят слышал об отмороженных чуть более, чем полностью, бандах бывших полицейских и росгвардейцев, но в живую с ними совятам сталкиваться не приходилось, Перун миловал. Как это бывает сразу после боя, над округой повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь стоном раненых и воем пленного краповика. 

— Блядь, заткните ему пасть чем-нибудь! — Шакал сел прямо на мокрую от росы траву, со злостью стянув противогаз на шею и стал ощупывать камуфляж в поисках сигарет. — Доложить о потерях! 

Рот уцелевшему гвардейцу наконец заткнули его же беретом и стало тихо.

Доклада о потерях еще не поступало, но и без этого по поводу выживших было все ясно. У Егора перед глазами стояла картина практически полностью лишившегося боеспособности отряда. Один «Тигр» догорал коптящей грудой железа, у второго были пробиты колеса, со стороны капота валил густой белый пар. Из сорока человек, ехавших с боярином в Самойловку, двухсотыми совята потеряли пятнадцать, ещё десять были ранены, из них трое тяжело. Штурмовику с позывным Мангал ударом лопаты снесли половину лица с глазами и носом. Перхоти отрубили кисти рук, которыми он пытался закрыть лицо. Сараю проткнули ножом горло. К Генералову подбежал Фут – крепкий и грамотный командир отделения. 

— Шакал, отряду пизда! Надо Гусю или Филину доложить! Чего делать-то дальше? — голос бывшего форварда нижегородского Олимпийца дрожал от пережитого ада. 

Встав, Егор наотмашь въехал Футу по роже. Из разбитого носа кровь потекла штурмовику на броневоротник. Остальные бойцы, не делая резких движений встали неодобрительно глядя на потерявшего контроль командира. Совята – это не громовцы, они такого обращения не терпят. 

— Какой нахуй Гусь, какой Филин, блядь?! Кто командир тут, а? – Шакала душила злоба от понесенных потерь и он сорвал ее на подчиненном. — Задача есть, вперёд!

Наконец отряд погрузился в машины, и колонна из двух оставшихся «тигров» двинулась к посёлку.

————————————————————————

— Шакал, — к командиру обратился раненый в руку штурмовик Линч, — что делать то будем? Вдруг и в деревне красноперые окопались?

«Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Чую Гусь меня по головке не погладит. По головке, ахаха. Пошел он на хуй, князь, блять!» — подумал Егор и его нутро опять наполнила злость. 

Выслав к Самойловке разведгруппы из уцелевших совят, Шакал приготовился ждать разведданных. К его удивлению, доклады разведчиков обрисовывали мирную идиллию — на огородах ковырялись бабы, дети мирно играли. 

— Вперёд, братва! — по команде Генералова старыми добрыми тройками совята зашли в поселок. 

Долго ли, коротко, но все оставшиеся в живых поселенцы, в количестве шестидесяти двух человек оказались на центральной площади рядом с которой на фонарных столбах болтались в петлях семнадцать мертвецов. 

На крыльцо управы штурмовики-совята поставили стул, на котором уселся боярин Егор Генералов, важно закуривший сигарету. От толпы отделился седовласый невысокий, с окладистой бородой, но крепкий мужичок лет пятидесяти. 

— Староста я стало быть, Тимофей Кузьмич, — с достоинством представился он, подойдя к тем, кто был обязан приехать чуть-чуть пораньше и не допустить грабежа станицы. 

— Ага, очень приятно, блять, меня зовут боярин Шакал, — Генералов криво ухмыльнулся, — ну давай, Тимофей Кузьмич, излагай, что да как! Объясни мне, как так получается, что в твоем районе шарятся красноперые, а мы ни сном, ни духом! Да поторопись и будь убедительным, я сегодня не в настроении!

— Слышал о тебе, мил человек, — староста смотрел боярину прямо в глаза, говорил твердо без малейшего намека на подобострастие, — но ты меня не пугай! По Русской Правде не моя обязанность блюсти границы княжества!

Шакал молча сплюнул и пытаясь скрыть злость прикурил очередную сигарету.

— А где же вы, соколики, были, когда ироды красноперые селян добрых казнили и девок насильничали, а? – продолжал староста, слегка повышая голос.

— Не мороси, дед, приехали как положено, через двенадцать часов выдвинулись, как связь пропала! Али ты инструкцию не помнишь? — Шакал непроизвольно стал подражать Кузьмичу, вставляя в речь архаизмы.

— Помнить-то помню, да только им, — староста махнул на висельников, — она уже не поможет!

— Ладно, меньше слов — дешевле телеграмма, толкуй что тут случилось! — прикрикнул Генералов на старосту.

— Так третьего дня, в сумерках вошли в село, человек тридцать, горе-вояк ваших без единого выстрела повязали — они кто стекломоя опился, а кто утехам плотским предавался, согнали к оврагу, да и порешили из пулемета. Нас, стало быть всех сюда согнали, как ты прямо, да и пришлых с севера всех за полчаса и перевешали, споро это у них выходит, нечего сказать! Ну а как суд повершили, так и за нерусских взялись — Самвела-сапожника, Каху-каменщика и Абрашку-лавочника в овраг к дружинникам отправили. Упокой господь их души! — Кузьмич широко перекрестился.

— Ну вы же все вооружены, — раздраженно возразил Шакал на претензии старосты, — вы то что-нибудь сделали, дабы отбить нападение гвардейцев?

— А что мы с энтими ППШ и трехлинейками сделаем, — староста беспомощно развел руки, — да и не воины мы, мы работные люди!

— Бестолочи вы, бесполезные, — буркнул Генералов, понимая, что к старосте предъяв то никаких быть не может.

— Девок молодых пятерых попортили, — продолжал старейшина свой доклад, — да Катьку вдовую оприходовали, ихний старший её какой-то милфой обозвал и часа три с ней непотребствовал. А как проснулись по утряне, так и дёрнули на юг по дороге, ироды.

— Ладно, Тимофей Кузьмич, мертвых со столбов снимайте и хороните, деревня снова находится под защитой и юрисдикцией княжества Вагнер! Можете расходиться! Если тебя это успокоит, то мы всех красноперых иродов, как ты выразился, заминусили, — Шакал махнул людям, стоящим на площади рукой.

Народ переговариваясь между собой расходился по своим делам, а боярин Шакал крепко задумался о случившемся. Тридцать человек! Получается, что у красноперых был взвод, скорее всего ДРГ. Где же остальные? И почему они так избирательно казнь провели? Вопросов было больше чем ответов, поэтому боярин, оставив десять человек и один «Тигр» в Самойловке, поспешил вместе с пленным вернуться в столицу.

 

ГЛАВА II. СТЕКЛЯШКА

 

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Ставка князя Руслана. За 5 часов до того, как отряд Шакала был атакован гвардейцами. 

 

— Ну и какого хера ты натворил? – я смотрел на сидящего напротив меня боярина Демида и мне хотелось его придушить собственными руками, несмотря на то, что он инвалид. Хотя какой он в жопу инвалид. Как был иркутским ментом-отморозком, так им и остался.

— Руслан, — Стекляшка нашарил в кармане пакет с махоркой и ловко, не смотря на протез набил деревянную трубку крепким самосадом, — я те в натуре базарю, он шпион засраный!

— Демид, — я сокрушенно вздохнул и посмотрел на высокий потолок моего деревянного терема, — он посол, понимаешь, по-сол!

— Посол он нахуй, жидовня эта хитрожопая! Мне докладывали, он к складам ездил, около схрона терся, да и к туннелю тоже шастал!

— У нас не запрещена свобода передвижения, — я пытался донести свою мысль до моего сибиряка-боярина, но с каждой минутой все больше понимал, что правеж неизбежен, — или ты, блять, все никак не можешь отвыкнуть, как китаез нелегалов у себя на Байкале щемил?

— Я опером был, — важно отметил Демид и выпустил струю густого табачного дыма, — и такой хуйней отродясь не занимался!

— Ну ладно, — я похлопал по карманам и достав неизменную пачку «Примы» закурил, — ну видел ты, что чекан шастает и зырит везде, ну сделал бы ему замечание, как дежурный по гарнизону, но зачем ты его, сука, отпиздил то? Инвалид ты на голову больной! Да еще и обоссал!

Демид слушал мой разнос с мечтательной улыбкой и у меня было такое ощущение, что при упоминании о Байкале, он всю мою гневную тираду пропустил мимо своих сибирских пельменей.

— Я тебя спрашиваю, на хера ты избил и обоссал чекана, — я с силой стукнул по дубовому столу кулаком, — он посол, военный атташе!

Лежащий рядом с моим троном Вагнер поднял треугольную крокодилью морду и глухо зарычал, глядя на попыхивающего трубкой Демида.

— Они масоны, понимаешь, Руслан, — Стекляшка чуть глянул на рычащего пса-мутанта и взглянул на меня сверкающими глазами, — это они падлы всю веру нашу православную искоренили, выхолостили!

— Так, понятно… — я закинул ногу на ногу, хотя на княжеском троне это было делать не слишком удобно. — Ты после контузии совсем ебнулся?! православие головного мозга получил, не иначе! 

Стекляшка глубоко затянулся и потер свой металлический протез трубкой, как будто пытаясь проверить, а вдруг все-таки там живое мясо. Он с минуту скреб протез и наконец откинулся на высокую спинку своего стула и с прищуром стал оглядывать княжеские хоромы.

— Отвечай, — я начал злиться, — когда с тобой князь речь ведет!

— Понимаешь, княже, — Стекляшка обвел рукой увешенные мехами, оружием и головами мутированных животных стены тронного зала, — все это мишура! Мы за правду стоять должны, а не лясы с ворогами точить! Чеканы нам все враги! Только вот делают вид, что союзники! С вояками надо объединиться и раздавить масонов!

Понимая, что разговор зашел в тупик я тяжело вздохнул. Ох и не просто управлять делами в княжестве, где бояре, твои боевые товарищи, никак не могут понять, что политика – это крайне тонкая вещь.

— Короче, Демид, — я затушил окурок в пепельнице, сделанной из артиллерийской гильзы, — убьёшь чекана, лично шкуру с тебя спущу и отправлю в тоннель, к твоим старым знакомым гигиловцам! Выкручивайся как хочешь, но посол не должен погибнуть!

— Не убью, не убью, — заворчал Демид вставай из-за круглого стола, — обещаю!

Минут через пять мы с Демидом уже стояли на небольшой площади перед княжеским теремом, где сейчас должен был вершиться суд. Все дружинники, свободные от вахты стояли и с интересом предвкушали будущее представление. В сторонке на меня зыркали немногочисленные гости из чекистской республики. За Демида никто не переживал, так как он был лучшим поединщиком в княжестве и нередко злоупотреблял своим умением нарезать из людей кебаб. Даже то, что Стекляшка потерял пять лет назад правую клешню, ничуть не мешало ему остаться виртуозом ножевого боя. 

Истцом на суде выступал посол чекистов, которого избил и оскорбил мой боярин. Чекист сам вызвался на поединок, поставив меня в крайне затруднительное положение. Чекан щурясь смотрел, как Демид освобождается от лишнего груза. Сам посол уже был готов резать, кромсать, рвать зубами своего обидчика. Я его понимаю. Сам бы убил на хер за такое оскорбление. Но чекист, невысокий, коротко стриженый русак был на территории другого государства и ему было необходимо официально узаконить убийство Стекляшки. Моя же проблема была в том, что истцом на моем суде выступал военным атташе чекистов и его гибель, пусть даже в честном поединке, могла надолго затянуть налаживание дружбы между княжеством Вагнер и Республикой Великого Архитектора. Уж очень мне не хотелось портить отношение с серыми. И так проблем выше крыши! 

— Законы строги ко всем, — начал я речь, — и, если истец не хочет взять штраф с ответчика, а требует честного поединка, мы не можем отказать, даже если истец обладает дипломатическим статусом. Честь для воина – превыше всего. Поединку быть!

Моя гвардия и немногочисленные дружинники Флягина радостно заорали, предвкушая удовольствие ножевого поединка, которое хоть как-то скрасит их скучные будни армейской службы. 

Обведя взглядом своих гвардейцев, я с удовольствием отметил, что их снаряжение лишь немногим уступало снаряге чекистов. И лишь безухие шлемы и серый мультикам выделял их в толпе бойцов моей гвардии. Я любил своих «диких гусей». Сам разрабатывал для них герб, шевроны. За счет казны обеспечивал их тактикульными приблудами. Все красавцы, коренастые головорезы. Орлы, тьфу блять, гуси!

Чекист не торопясь вышел в круг, ловко поигрывая штык-ножом. Он был спокоен и собран. Глядя на него все притихли. Ведь скоро начнется самое интересное.

Демид тоже неторопливо вышел в круг. 

— Живый в помощи Вышняго, — начал шептать Стекляшка склонил голову и закрыв глаза, — в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его, с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое. 

Слушая молитву Демида, я начал впадать в тоску. Никогда я не был радикален в плане религии. Мне было грустно понимать то, что люди дошли до крайности. Все окружающие, даже мои друзья, постепенно впадали в религиозный фанатизм, так как наша жизнь на райскую походила все меньше и меньше. В умы выживших постепенно приходило осознание того, что возврата назад уже не будет. 

Стекляшка наконец взял нож в уцелевшую левую руку, правая рука представляла протез в виде железного кулака. Было видно, что он слегка нервничает. Нервяк вообще пробирает даже опытных бойцов, особенно когда у них есть вероятность сдохнуть через минуту. Бойцы начали подходить в центр круга, кружа по часовой стрелке. Чекан жадно дышал ноздрями и на выдохе сделал выпад с рубящим ударом. Демид ушел от ножа разрывом дистанции. 

— Порежу тебя, крыса масонская, — буркнул Демида и кровожадно улыбнулся, глядя на своего противника.

Толпа подбадривала сражающихся возгласами. 

Хуярь, Дема! — заорал басом Снаряд. 

Флягин резко пригнулся, спасаясь от встречного удара и порезал наотмашь правое бедро чекана. Кровь начала сочиться по штанине, растекаясь бурым пятном. Серый машинально схватился за рану. В ту же секунду Демид оказался за спиной противника полоснул по диагонали серую спину. Чекист выгнулся и вскрикнув от боли выронив нож из руки. Демид вальяжно сбил с ног противника прямым ударом ноги в окровавленную спину своего противника, который даже не подозревал, с кем решил рамсить на ножах. Военный атташе серой Республики рухнул на землю, мысленно готовясь отправиться к своему мутному Богу. Стекляшка же стоял над телом побежденного врага и тяжело дышал. Толпа замерла в ожидании развязки поединка чести. Демид оскалился и раскинув руки повернулся вокруг всматриваясь в лица зрителей. Поймав мой взгляд, он с довольной рожей подмигнул мне. Тут же, однорукий отморозок повернулся к лежащему визави и с силой метнул нож в землю, который воткнулся рядом с головой лежащего чекана. 

Дружинники закричали, тряся тактикульными калашами, а отмороженный сибиряк медленно развернулся и пошел в сторону своего отряда, бойцы которого стали хлопать его по спине, поздравляя с быстрой и славной победой.

Вскоре толпа дружинников рассосалась. Ушли и находившиеся у меня в столице чекисты, которые унесли своего раненого. Все сложилось неплохо, и Стекляшка не подвел, хотя мог бы и с самого начала не лезть в бутылку. Мир с чекистами мне был нужен как воздух, так как с красноперыми начинались какие-то терки, и они отозвали из моей столицы своих послов. 

 

ГЛАВА III. КНЯЗЬ

 

После поединка Демида и чекана пришла пора править суд по менее важным делам. Время было обеденное и я вздохнул от того, что еще так далеко до вечера, того времени, которое я больше всего любил. 

Зайдя в приемный зал своего терема, я уселся в свой трон. Тут же прибежал Вагнер и громко хрюкая стал подставлять под мою руку свой загривок. Два дежурных гвардейца, в зеленом мултикаме, в брониках и кевларовых шлемах с эмблемой гуся, держа новенькие АК-103 с коллиматорными прицелами, встали по бокам от меня. Рабочий день князя был в самом разгаре, а моя функция главного судьи хоть и лежала тяжким бременем, но была необходимой обязанностью правителя.

— Княже, помоги, — первая посетительница влетела ко мне в приемную и упала на колени, просительно вознося руки к потолку. 

Баба была молода, некрасива, а ее грязные натруженные руки говорили о том, что она работает в сфере земледелия или животноводства. Ее возраст был от 20 до 35 лет. В наше время люди стали быстрей стареть, особенно женщины, так как теперь приходилось много работать по дому, да еще и на производстве.

— Что у тебя стряслось? – спросил я, тщательно пытаясь скрыть раздражение.

— Моя золовка, — тяжело дыша начала говорить женщина, то и дело вытирая слезы, — украла моего ребенка, мою кровиночку, моего соколика!

Последнее время я стал из казны доплачивать за рождение мальчика, если он физически крепок и без отклонений. Планировалось брать самых лучших в кадровую армию. Вы скажете я далеко загадываю, отнюдь, надо все делать наперед. В общем как следствие, теперь кражи и подмены мальчиков на девочек участились. Ну в общем как обычно. Теперь все мамашки хотели получить свой небольшой капитальчик и от этого страдали мои нервы, так как на дню приходилось по нескольку раз устанавливать родство маленького крохи с родителем, а то и двумя.

— Введите ответчика! — приказал я гвардейцу, — который тут же, по широкой дуге обойдя крестьянку подошел ко входной двери.

— Ответчица? – коротко бросил «гусенок» в обступившую двери толпу просителей.

Минуту спустя в приемной появилась еще одна женщина, на вид такая же, как и та, которая сидела на коленях.

— Это твой ребенок? — без экивоков обратился я к женщине, которая качала начинающего хныкать младенчика.

— Да, княже, — коротко ответила женщина, бросив злой взгляд на ту, которая возбудила против нее иск, — это мой Сидорка, а она родила девочку и все врет!

«Надо же, бабы враз разродились, а теперь ребенка поделить не могут…» — подумал я и стал неторопливо доставать очередную сигарету. 

Рядом уже стояла чашка желудевого кофе, которое мне сварила секретарша, которая бегала в штатном кокошнике и сарафане, а Вагнер с хрустом жрал коровьи кости, огрызки которых летели в разные стороны. Смешно право, если бы пять лет назад мне сказали, что будет именно так, ну ни за что бы не поверил. Хотя всегда мечтал сидеть на троне и вершить судьбы людей. Некоторые скажут, что если свято верить в свою мечту, то все обязательно получится. Нет, не получится! Скорей всего вы сдохните, так и не вкусив сладость победы. Все дело не в талантах, настырности и воле. Все дело в удаче и не более. Простое стечение обстоятельств делает нас теми, кто мы есть. Вам же я просто советую – сдайтесь и не ебите мозги. Князем стать – это как выиграть в лотерею. Ну да, да, безусловно нужно поднять свою сраку и купить лотерейный билет, а применительно к нашей жизни обзавестись огнестрелом и пойти в наемники. Но на этом все. По сути от вас ничего не зависит. У меня в гвардии народу грамотного до хрена, некоторые возможно и талантливее чем я, а многие даже наркоту не пробовали, но им не светит мой трон. Так как в княжестве живет двести тысяч, а князь один. По сути шансы занять мое место вообще нулевые. Я вот что вам говорю – радуйтесь несчастные, пока можете, ведь когда вы достигнете своей цели, то будете на стену лезть от тоски и рутины, с криком «в натуре нас обманули!». Вот я князь. Можно даже отметить, что вообще авторитетная личность в радиусе тысячи километров. Могу жрать что хочу. Могу Марго трахать, могу других баб пользовать, базарить с послами о делах, рассекать на «Крузаке», бухать могу, да вроде все могу. Но вот тут-то проблема и кроется. Я достиг всего того, что хотел и что теперь мне делать? На меня столько разных мелочей обрушилось, что я в душе не ебу, как мне их разгребать! То Демид накосячит, то Марго с Филом поругаются, то православные накинутся на мусульман, то язычники набьют морды христианам. Жалование и пайки надо распределять. Постоянно нужно разбирать судебные дрязги и т.д. и т.п. Этих мелочей так много, что я жизни не рад! Хочу отметить, что я даже завидую своим друзьям-боярам. Делают то что я прикажу, рулят отрядами, охраняют границу, несут службу. Сложно! Но у них есть выходные! У них есть хоть небольшая толика свободы. Их никто особо не хочет убить, какой смысл, а вот меня могут. Нет, не подумайте, что я очкую, хотя это скрывать нет смысла, но на мне все завязано. Если я сдохну, то кто будет тащить княжество? Без преувеличения могу заявить – все в княжестве Вагнер держится на мне. 

В свое время Жан Жак Руссо как-то сказал – «человек рождается свободным!». Лягушатник конечно насвистел в три короба. Человек не свободен от рождения до смерти! Он даже дату своего рождения не выбирает. Ну а потом, спросите вы, потом то мы будем рулить! Опять же отвечу – хер там! Если дать человеку свободу, то начнется, в частности в Вагнере, следующее:

1. Мусульмане, христиане, язычники передерутся между собой в течении недели. 
2. Работать никто не будет и жрать станет нечего.
3. Армия разбежится грабить и насиловать. 
4. Подъедут вояки, красноперые, чекисты и добьют всех, кто выживет. 

Вот такой расклад, господа. Можно без конца пиздеть, что человек рождается свободным, но как только у тебя закончится еда, ты тут же, как миленький, пойдешь ее искать. Один еврей, Спиноза вроде, сказал так, «свобода – это осознанная необходимость выбора!». Вот в точку пизданул, прямо не в бровь, а в глаз. Уважаемые, поймите, свободы в полном смысле нет. Все мы марионетки, нами управляют либо другие люди, либо обстоятельства, либо наши желания и первобытные инстинкты. Свободным отчасти, можно назвать лишь того, кто понимает, что он кукла в гребаном Шапито. Как бы ни было это горько осознавать, но ведь даже понимание своего рабства не упраздняет его, а даже ухудшает рабское положение. Как говорится, большие знания – большие печали.

Пока я думал, куря сигарету и попивая кофе, истец и ответчик молчали и ждали моего решения. На ум мне пришла притча про мудрого царя Соломона и я понял, как мне разрешить данный спор.

— В общем так, — наконец заговорил я, — я устрою между вами поединок. Ребенка положат на середину комнаты. По моему сигналу вы броситесь к нему и та, кто сможет забрать мелкого себе, либо вырвет из рук своего противника младенца, получит и его, и возможную премию, если военно-врачебная комиссия признает его будущим дружинником.

Сидящая на коленях женщина радостно закивала, а другая, которая держала плачущего младенца приуныла. Наконец, после того, как я кивнул «гусенку» и гвардеец взял, не без сопротивления со стороны ответчицы, маленького кроху и положил его на медвежью шкуру, я дал сигнал к поединку между бабами. Истец сразу бросилась в атаку и как коршун вцепилась в ребенка, а ответчица, видя, что мелкого уже нельзя отобрать, не причинив ему боль, опустила руки.

— Стоять, — крикнул я и поднял правую ладонь вверх, — приказываю отдать ребенка родной матери! Твой иск, женщина, удовлетворен не будет, так как настоящая мать побоится сделать больно своему младенцу. Именно так поступила твоя золовка! Она не стала вырывать из твоих рук этого кроху, потому что она мать, а ты мошенница. Ступайте, суд окончен!

Та женщина, которая пришла с младенцем на суд плача от нахлынувших чувств аккуратно взяла маленького ребенка, который орал на весь терем и медленно, пытаясь успокоить своего дитятку, ушла. Мошенница стояла как оплеванная, но боялась посмотреть на меня своим недобрым взглядом.

— Ступай, — махнул я той, которая жаждала поживиться за счет чужого горя, — пока я не приказал тебя выпороть.

Вагнер, услышав, что я прогоняю крестьянку встал и глухо зарычал, как бы подкрепляя мои слова. Женщина побледнела и подняв подол быстро выбежала из приемной.

— Следующий! — я устало махнул рукой своему гвардейцу. — Как я заебался, Господи…

Вдруг проем дверей моей приемной заполнила крупная фигура.

— Идите на хуй отсюда, — закричал Филин на толпу, которая с утра осаждала мои покои, — сутяги долбанные!

— Фил, — я встал с трона и шагнул на встречу другу, — какими судьбами?

Мы радушно обнялись и на меня повеяло бензином, оружейной смазкой и кожей. Последнее время мой окольничий был в постоянных разъездах. Инспектировал пограничные заставы, вел учет материальных ценностей в станицах, которые мы взяли под контроль.

— Когда вернулся, братан? — спросил я друга, все еще не решаясь отпустить его из своих объятий, — как там дела на нашей границе. 

— Как, как, — заворчал Фил, — херово. Пограничники пьют, старосты воруют. В общем расстрелять пришлось одного командира отделения и повесить парочку старост. Иначе никак с ними!

Я кивнул гвардейцу.

— На сегодня прием окончен, — тут же выкрикнул гусенок толпе просителей, — все желающие подать иск могут идти бить челом столичному судье! Пошли вон гово…

Дальнейший диалог моего телохранителя с желающими судиться в княжеском суде не достиг моих ушей, так как мы уже вышли во внутренний двор моего терема.

— Вот, посмотри какой зверь, — Филин с удовольствием погладил своего железного коня, — Днепр, красавчик мой.

Было забавно наблюдать, как мой окольничий гладит мотоцикл. Сам Фил, с неизменными хвостами на рукавах и в черной бандане с черепом, был больше похож на байкера, чем на второго человека в княжестве.

Вагнер подбежал к мотоциклу Фила и стал подозрительно обнюхивать изделие, раннее выпускавшееся на Киевском мотоциклетном заводе.

— Эээээ, — заворчал Фил, на пса, который стал моститься к мотоциклу, в целях его пометить, — кыш, волчара белобрысый.

Псина заворчала, но мотоцикл метить передумала. Вагнер с недовольным хрюканьем отбежал в сторону и лег, преданно глядя на меня. Он всегда меня охранял, даже когда я общался со своими друзьями. 

— Хороший конь, — я с удовольствием провел рукой по блестящей поверхности мотоцикла, — кстати, вот ты занимаешься мотоциклом, а как там обстоят дела с бронепоездом?

Видя довольное лицо Фила, мне захотелось немного испортить ему настроение. 

Фил скорчил физиономию и стал чесать затылок. 

— Что, — я склонил голову на бок и продолжал язвительно допытывать своего боярина, — мотоциклом занимаемся, а на обороноспособность государства нам насрать?

— Руслан, — Филин достал флягу с коньяком и выпив протянул мне, — все будет, но не скоро! Много железа надо достать, а вояки продают его втридорога! 

— Ну так договорись с красноперыми или чекистами, — достав сигарету я прикурил и еще немного отхлебнул конины, — нам бронепоезд нужен как воздух. Разведка докладывает, что кочевники каннибалы участили набеги на пограничные станицы. Ты хочешь, чтобы они нас терзали так же как коммуняк?

— Будет бронепоезд, обещаю, месяц, два и все будет в ажуре, — Фил погрустнел, но потом внезапно его лицо озарилось, — бля, Руслан, а давай прокачу!

— У меня и так дел по горло, — раздраженно ответил я, — хотя давай, надо до Дратути доехать, посмотреть, как там мои мальчики поживают.

— Вот и отлично, — Фил повеселел, — прокачу с ветерком, братан. Тоже скучаю по Родьке, да и Мирку давно не видал!

— Ты то собираешься совят плодить, — спросил я друга криво улыбаясь, — или ебешься сугубо с мотоциклом?

Фил проигнорировал мой вопрос сел и завел своего железного коня. Пожав плечами я сел позади и мы выехали со двора. Мотоцикл рычал, а нас провожали взглядом просители, которые до конца рассчитывали судиться у меня. Но в конце концов есть столичный судья, а то, что князь иногда разгребает судебное говно своих подданных, это сугубо жест доброй воли. Так сказать, чтобы не утратить связь с народом. 

 

ГЛАВА IV. МАРГО

 

Мотоцикл и вправду был хорош, но все-таки я предпочитаю автомобиль. Просто пока дойдешь, пока заведешь, да и ехать здесь недалеко. Терем Дратути находился в столице и гонять «Крузак» туда-сюда я не видел смысла. Тем более Филин сам предложил подвезти.

Вскоре мы с окольничим уже въезжали во двор к моему боярину и по совместительству воспитателю моих сыновей Дратути.

— Где боярин? — спросил я у часового с «Печенегом», который увидев меня отдал воинское приветствие.

— Здравствуй княже, — часовой, в новенькой горке и черном кевларовом шлеме с эмблемой медведя, вежливо поздоровался, — да в тереме боярин.

— Здорово, медвежонок, — Фил поздоровался за руку с часовым, — за тачкой присмотри, а то псина княжеская того и гляди обоссыт моего Сивку-Бурку.

— Не вопрос, Фил, — часовой улыбнулся с благодарностью принимая сигарету, которую окольничий ему презентовал.

Фил с подчиненными всегда вел себя простецки. Не знаю, почему он такой. Второе лицо в государстве, а с дружинниками ведет себя как равный. Хотя это приятно, но вот я себе такое позволить не могу. Я князь, на мне все держится. Мне казнить и миловать, так что, к сожалению, приходится выстраивать барьер.

— Ну здравствуй, — я шагнул в горницу, где стояли крики и детское хныканье, — педагог!

— О, приветствую тебя Руслан Сергеич, — приветливо ответил Дратути и мы с ним поздоровались за руку, — и тебе привет, Фил!

— Привет, привет, — Фил подошел, и они с Дратути обнялись, — как дела, рыжий нянь?

— Сегодня у княжеских сынов уроки рукопашного боя, — хмыкнул довольный Дратути, — хорошие ребятишки растут, смелые!

— Папа, папа! — закричали Мирка и Родька, бросившись меня обнимать, толкаясь на ходу.

Все их лица были перемазаны в соплях и слезах, а у Родьки на губе выступала кровь.

— Привет пацаны, — я присел и обнял сыновей, — как дела, парни?

— Мирка этот, нечестно дерется! — затараторил Родька, обиженно выпятив нижнюю губу, которая была разбита.

— Сам ты нечестно дерешься! – выкрикнул Мирка и схватив Родьку за грудки повалил его на пол.

Мальчишки стали кататься и пыхтеть, по ходу дела нанося друг другу удары, к слову не сильные. Мирка был постарше Родьки и ему исполнилось 5 лет. Родька был младше на год, но в весе уступал незначительно своему сводному брату.

— Что здесь происходит, — в горнице раздался женский крик, — сыночки мои родненькие, что выделаете?!

— Мама, мама, — вмиг оставив драку малыши вскочили и бросились к Марго, — мамочка!

— Хорошие мои, — Маргарита целовала поочередно то Родьку, то Мирку и попутно вытирая слезы со своего лица, — нельзя драться!

— Так, — повысил я голос, — кто ее сюда пустил?!

Дратути виновато пожал плечами.

— Это мои сыновья, — плача шептала Маргарита, — и я хочу их видеть чаще!

— Родька наследник престола, — отрезал я, — и ему необходимо мужское воспитание, а не женские сопли!

— Родюшка, — Маргарита завыла, увидев кровь на губе у сына, — кто это тебя так?

— Это будущий правитель княжества, — возразил Фил, не выдержав такого нахальства со стороны женщины, — что ты с ним сюсюкаешься, как со смердом!

— Вот будут у тебя свои, — завизжала Марго на Фила, которого ненавидела еще с самой их первой встречи, — тогда и откроешь свой поганый рот!

— За метлой следи, ведьма, — парировал Фил.

— Так, заткнулись все, — прервал я склоку, — Дратути, продолжай урок, а ты, пойдем со мной.

Маргарита насупилась, но все же вышла за мной во двор. Она была матерью наследника престола и могла позволить себе лишнее. Но всему приходит конец, в том числе и моему терпению, и я решил поговорить с ней без лишних ушей.

Выйдя на крыльцо, я скрестил руки на груди и приготовился ждать объяснений.

— Что ты на меня смотришь? – буркнула Маргарита, утирая слезы со своего лица.

— Ты ничего не попутала, княгиня, — я наклонил голову смотрел на Марго, как будто впервые ее видел.

— Они мои сыновья, — возразила Марго, — а я их вижу два раза в неделю!

— Им необходим мужской пригляд, — отрезал я, — Родька наследник престола, а Мирка будет окольничим. Они будущие воины!

— Прости меня, Руслан, — Марго вдруг подошла ко мне и уткнулась в мою грудь лицом, — я скучаю без тебя и сыновей. Ты так редко бываешь дома.

— Обещай, что больше таких истерик не будет! — я чуть отодвинул Марго от себя и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Хорошо, любимый, — пробормотала Маргарита, — приходи сегодня на ужин.

— Приду, приду, — я быстро поцеловал Марго и направился в горницу к сыновьям, — поросенка молочного пожарь!

 

ГЛАВА V. ЭКСПЕРИМЕНТ

 

Секретный бункер Республики Великого Архитектора, где-то в окрестностях Саратова. 16 апреля 2030 года.

 

— Вот данные по испытанию последнего штамма вируса, — мужчина в белоснежном халате протянул высокому офицеру файл со стопкой листов внутри, — какие еще будут приказания, вершитель?

«Как они доконали с этой идиотской системой… Привычное обращение «товарищ полковник» было бы мне куда больше к лицу…» — подумал чеканский офицер, тоскливо вглядываясь в верхнюю пуговицу халата своего собеседника.

Масонского офицера звали Петр Ланевский или Зингер, и он был куратором лаборатории сил Великого Архитектора. На службу к чеканам Зингер попал случайно. Как выяснилось, иерарх, так местные называли главу Самарского диоцеза, оказался его знакомым. Знакомство было шапочным и старым. В Югославии мельком увиделись, когда будущий иерарх в одиночку убил четверых бандосов, и высокопоставленный масон решил, ознакомившись с послужным списком Петра, взять его к себе под крыло. Такие люди как Ланевский таких вещей не забывают, и вот уже девять лет Зингер служил иерарху верой и правдой, и когда встал вопрос о том, кто будет курировать лабораторию глава Самарского диоцеза, долго не думая, назначил Петра куратором секретной лаборатории. Работа не пыльная, все больше по хозяйству — принять-отгрузить, просмотреть отчет и вернуть его к яйцеголовым.

Занимались в лаборатории тем, что ставили опыты на каннибалах. В современном мире прежняя мораль, вместе с правозащитными организациями канула в небытие и опыты над людьми уже никого не пугали. Каннибалы стали носителем прионов — от буржуйского PROtein INfection, суть которого в изменении структуры белка, в основном головном мозге. При этом личность стирается и люди становятся похожими на зомби. Как бы это киношно не звучало, но это самое верное определение. Ученые масонской республики пытались с помощью мутагенов: а) замедлить развитие болезни; б) сделать зараженных сильнее и агрессивнее; в) получить контроль над зомби.

— Можете идти, Алексей. Выспитесь, — Зингер подписал отчет, отдав его ученому, глаза которого были красноватого цвета и отнюдь не от мутагена. 

— Спасибо, вершитель, мне и вправду надо отдохнуть, — ответил профессор и слабо кивнув темноволосой головой удалился. 

Поставив себе чайник, Ланевский достал коробку сигар и банку кофе. 

«Bushido… обожаю!» — Зингер ласково погладил стеклянную баночку. 

Конечно, нерастворимый он любил больше, но сейчас его не мог позволить себе даже сам иерарх — почти весь зерновой кофе уже давно испортился или выветрился. Остается только пить сублиматы, и бусидо — самый лучший из них, после «Якобс миликано» конечно. 

Насыпав себе в кружку драгоценных гранул бодрости, Зингер залил кипятком все это хозяйство и, давая немного остыть, закурил сигару. После трех затяжек вершитель потянулся к кофе. 

Внезапно раздался вой сирены. Ланевский от неожиданности вскочил, расплескав кофе на мундир. 

«Пиздец… это же не то, о чем я думаю?» — подумал Зингер. 

Мысли прыгали в черепе куратора лаборатории как блохи на собачьей шкуре.

— Что происходит? Дозорные? Рапорт! — закричал Петр, схватив интерком.

— Помогите! Зомби! — раздался крик, перебиваемый пулеметными очередями.

«Ебаный в рот… пизда… всему, блять, пизда…» — думал вершитель, трясущейся рукой хватаясь за микрофон. 

— Внимание всему персоналу центра! Зараженные вырвались на свободу! – Зингер начал медленно отдавать приказания, стараясь сохранить спокойствие в голосе, но в районе легких у него все похолодело от страха.

— Всем, кто может — эвакуировать ученых! Дозорные – убивать всех зомби и зараженных! Через десять минут комплекс будет уничтожен… – вершитель вдохнул, выдохнул, добавив, — во славу Архитектора!

Бросив микрофон, недопитый кофе и сигару, Зингер быстро подошел к шкафу и схватил штурмовую винтовку АШ-12 с глушаком, на бедре у него как всегда висел револьвер РШ-12. Накинув броник, шлем «Спартанец», нервно натянув респиратор Ланевский выдвинулся к выходу, активировав систему уничтожения. 

Тем временем по всему бункеру стояли крики, взрывы, перестук пулеметных очередей. Пробежав метров двадцать, вершитель наткнулся на израненного тяжелыми пулями НСВ, держащегося за левый бок, всего в крови и тяжело дышащего зараженного, который прислонился к стене и оглядывал помещение расширенными от бешенства глазами. Не раздумывая, Зингер выстрелил. Четыре негромких хлопка и гигант, теряя равновесие, упал. Тяжелые пули 12.7 оставили в нем большие дыры, из которых обильно лилась серая кровь, вытекала биомасса, часть которой оказалась на стенах. Подойдя ближе, вершитель попытался понять, сдох он, или еще нет. Но зараженный зашевелился, и явно не в смертельных конвульсиях. Достав РШ, Ланевский приставил револьвер к голове подранка и нажал на спуск. 

«Как же эпично разлетаются мозги от крупного калибра…» — мрачно подумал вершитель, убирая револьвер в кобуру. 

Побежав дальше к выходу, Зингер вскоре вышел на последний кордон — троих пулеметчиков и их вторых номеров. Если другие заслоны будут прорваны, эти ребята должны будут стать последним шансом для личного состава лаборатории.

Парни нервно готовили к бою два НСВ и один «Печенег». Скоро показался гражданский персонал и сопровождающие их охранники. Но чем дальше шла колонна, тем больше Зингер волновался — он не видел Стукова. Конечно, это был не самый важный ученый, и без него проект продолжится… Но черт возьми, он хороший человек, и он знал это не понаслышке, так как они много общались и вне рабочего времени, за чашкой кофе. Жаль его бросать…

— Помогите! – вершитель услышал знакомый голос, и из-за поворота появилась фигура в перепачканном кровью халате. Это был Алексей Стуков, и он бежал. Пулеметчики, поняв, что бегает профессор не для моциона, навели стволы в его сторону. 

— Отставить, — приказал Зингер, вскидывая АШ, на котором был установлен коллиматор, — вы его заденете! 

В следующую секунду появилось три каннибала, и такого Ланевский не ожидал. Зомби выглядели дико, с непонятными отростками из плеч, и злые, как сам Сатана. Прицелившись в первого, вершитель открыл огонь, оставив на голове одному из зараженных две больших дыры. Зомби споткнулся и упал, заливая пол той самой серой кровью. Второго постигла такая же участь — третья же пуля попала ровно под толстый лоб, отправив макушку и содержимое мозга в потолок и на стены. Третий, видимо, поняв, чего хочет Петр, встал так, чтобы профессор закрывал его своим телом. Пригнувшись и сев, как пантера, он выпрыгнул и, ударив накрест лапами, дотянулся до Стукова. Того буквально переломило пополам, он неестественно выгнулся вперед, резко вдохнул, что-то вроде «хаххх», и каннибал начал откусывать ему кусок шеи, откуда струей, из еще живого тела полилась кровь. Время будто остановило свой ход. В десяти метрах лежал тот, кого Ланевский считал своим другом и захлебывался своей же кровью. 

— Огонь! – Зингер тихо отдал приказ пулеметчикам.

Три дружные очереди нашинковали каннибала, а заодно и профессора, свинцом. 

«Дерьмо…» — только и подумал вершитель, поправляя красный галстук-бабочку, — «дерьмо…»

Из-за поворота показалась еще одна рожа и сразу нырнула обратно. Через секунду опять повалила огромная толпа чертей-мутантов, и три пулемета с АШ уже не могли сдержать их напор. 

«Дерьмо!» — в очередной раз подумал Ланевский, меняя магазин.

Зингер нажимал на спуск, выпуская магазин за магазином пули калибра 12,7. После третьей перезарядки он глянул на часы. Оставалось тридцать секунд, и вершитель понял, дальше тянуть нельзя.

— Отступаем к выходу! По два! Ты, — Зингер указал на пулеметчика с ПКП, — со мной! Бегом!

Почему именно он? Тут выбор основан на рациональности. Отступающий потащит с собой пулемет, а с «Печенегом» спастись намного больше шансов, чем с НСВ. Тем более отступление НСВшника заметнее скажется на обороне. Зингер и счастливый обладатель «Печенега» рванули вперед, и пустые магазины в сброснике на варбелте били вершителя по бедру, мешая бежать, но он не останавливался. Наконец они добежали до лестницы. 

— А как же Димон с Володей? — спросил вершителя боец с позывным Пекарь, смотря в глаза Петра с немым осуждением.

— Пиздец, — спокойно ответил Ланевский глядя на часы, — придется им умереть. Уйдут они — подохнем все!

«Двенадцать секунд!» — прикинул вершитель и рванул вверх по лестнице. 

«Пять… Четыре… Три… Два… Один…» — считал Ланевский последние секунды.

Прогремел взрыв, отозвавшийся грохотом нижних этажей, земля содрогнулась, словно умирающее животное в конвульсиях. Пекаря задело взрывной волной, когда Зингер уже выскакивал из дверей бункера. Вершитель дотянулся до пулеметчика, схватил его за руку и выкинул из обрушивающегося прохода. Вдвоем они вышли (вернее вылетели, как пробка из бутылки шампанского) из бункера. Гермодвери закрылись вслед за Зингером. 

— Все целы? — спросил тяжело дышавший куратор уничтоженной лаборатории, оглядывая толпу ученых в белых халатах. 

— Все, кроме… доктора Стукова, — тихо ответил один из профессоров.

Ланевский его помнил. Раньше у профессора была другая фамилия — Дюран. Стуков был родом из Франции. 

———————————————————————-

 

Республика Великого Архитектора. Пригород Жигулевска. Секретная ставка управления спецоперациями. Спустя сутки после уничтожение секретной лаборатории в Саратове.

 

— Долбоеб! Мудак! Уебок! Как ты мог это допустить, дебил?! — иерарх, уже пожилой мужчина, почти старик, кидался в Зингера папками с документами, а Петр едва успевал уклоняться, но делать это в тесном кабинете, заваленном такими же папками было сложно. 

«И откуда в нем столько сил? И возраст уже преклонный, да и телосложением он не выделялся — сухой да невысокий…» — подумал Зингер, ловя взглядом сухощавую фигуру своего начальника.

— Мудила! Мало того, что лабораторию проебал, пидорас, так еще и зараженные вырвались! 

— Не может быть… — Зингер, ошарашенный такой новостью сел на стул и тут же получил папкой в лицо, но на боль уже не обратил внимание.

— Может! Вершитель Зингер, может! – заорал иерарх в ранге мастера, бывший вымпеловец и ветеран многих войн, со странным позывным Москвич. — Зараженные вырвались через вентиляционную систему!

— Да я откуда знал то, что им мозгов хватит залезть в это узенькое отверстие?! – лицо Ланевского покрылось липким потом.

— Да меня не ебет! – крикнул иерарх. — Сдать оружие!

Ошарашенный Зингер молча выложил оружие на стол перед своим начальником.

— Ревнитель! – закричал Москвич, зовя охрану.

В кабинет тут же зашел охранник. Ревнитель — что-то вроде капитана — зависит от должности.

— Расстрелять! – холодно приказал иерарх и отвернулся к монитору.

Внутри Петра Ланевского все похолодело. 

«Все, — промелькнула в голове Зингера на удивление спокойная мысль, — допрыгался…»

В памяти Зингера пролетели лица друзей, с кем свела судьба — Стуков, Франсуа-Федька, Лис-Тонировщик, Гусь-Густав, командир с Югославии, Хан…

— А хотя нет! Ты значит отдыхать будешь, а я твое говно за тобой убирать? — буркнул Москвич, наклонив голову, как бы пытаясь заглянуть в душу подчиненного своими желтыми глазищами. — Сам накосячил — сам исправляй! Набери себе отряд из пяти человек, и пиздуй обратно в Саратов. Там недалеко от вас княжество Вагнер, скорее всего зараженные туда ушли. Можешь с ними закорешиться. На коленях умоляй, убеждай их помочь тебе. В рабство себя продай, почку свою продай. Но убеди их выделить тебе отряд для зачистки города. В Саратове охраны теперь нету нихуя, а если и есть, то уже мутировали и жрут друг друга. Если начальство узнает за наш косяк, то нам пиздец, а, следовательно, мы не можем своими силами справится с проблемой, так как тут же обо всем будет доложено в Ульяновск. Да и красноперые последнее время совсем ебнулись, крови хотят. Все отряды моего диоцеза сейчас усиленно пасут границу вблизи Пензы, так что выделить тебе людей я не могу. Ну а если отношения наладишь между нами и Вагнером, думаю, в Сумеречном совете одобрят наш союз с вагнероидами и твой расстрел будет отменен, а пока он лишь отложен на время…

Москвич еще нервно походил между столами, которые были завалены документами. Потом старик сел и тяжко вздохнул. В полной тишине прошло около двух минут. Молчал даже ревнитель, нервно сжимавший новенький АК с прозрачным магазином и большим ночником, ошарашенный таким поворотом событий.

— Ладно, забирай свое хозяйство и пиздуй уже, — устало сказал Зингеру иерарх, махнув рукой охране — ревнитель, свободен.

«Мудак!» — с раздражением подумал иерарх, — когда вершитель Зингер, с радостной улыбкой сгреб оружие и убыл собирать смертников для поездки в княжество Вагнер. 

Почему смертников? Было у иерарха нехорошее предчувствие по поводу того, что вот-вот, более-менее спокойные взаимоотношения между княжеством Вагнер и Республикой Великого Архитектора накроются большой, вонючей и волосатой мандой. Вот сколько раз он, ветеран и старый интриган, проливший море крови и заработавший (и просравший) горы долларов и евро говорил этим кабинетных хуипуталам, что хватит мутить. Необходима внятная и мудрая политика, которая будет основана на консенсусе если не всех основных акторов геополитической игры в регионе, то хотя бы с одной из фракций. Желательно конечно с вояками, так как с краповиками у Москвича давным-давно были недоразумения и если они всплывут, то будет не очень удобно. Вот именно так иерарх и предлагал зажравшимся мутным харям в Сумеречном совете — вместе подавить халифат на Кавказе, четко разграничить территорию, ввести внятные понятия и правила игры и самое главное прекратить террор в отношении должностных лиц других государств. Из-за этих ассасинских замашек чеканов ненавидели все. Конечно, как сказал в свое время пидарас Калигула, «пусть ненавидят, лишь бы боялись»! Но сами подумайте, терпение у красноперых, вояк, да и у вагнеровцев не железное. Это крестьяне будут терпилами, но никак не те, кто имеет кучу огнестрела на руках. Если все нападут на Республику Архитектора скопом, то чеканам придется сваливать в бункеры Северного Урала. Да, безусловно, чекистские аналитики работают над тем, чтобы красноперые, вояки и вагнероиды не снюхались. Стравливают фракции, подкидывают компромат, но в конце концов всему приходит конец и правда всплывет. 

— Мастер, — размышления Москвича прервал профессор, — вот данные по мутагенам. 

Профессор, не старый мужчина лет 45, в очках, лысый и в белом халате положил перед иерархом увесистую папку. 

— Так, — вспылил иерарх, — Иван Ильич, скажи мне просто и лаконично, что у меня за хренотень?! Избавьте меня от нудных документов, так как своей работы у меня навалом. 

— Конечно, Николай Васильевич, — профессор присел напротив иерарха и уставился ему в лицо своим взглядом интеллигента ботаника, — у вас мутация. Желтые глаза — это как раз внешнее ее выражение. Многие, кто был подвержен такой мутации погибли. Мы провели исследование и выяснили, что для того, чтобы такой мутаген не убил организм, нужны некие факультативные обстоятельства. 

— Какие, — раздраженно спросил иерарх, так как ему не удалось избежать нудной лекции профессора, — сдохну я или нет?! 

— Хм, — профессор ненадолго задумался, — понимаете, мастер, не умерли лишь те мутанты, кто имел четвертую группу крови с отрицательным резус фактором. 

— Да, да, у меня четвертая отрицательная группа крови, — отмахнулся мастер, — какое еще необходимо условие, чтобы я не склеил ласты? 

— Эммм… — профессор опять стал деликатничать, но все-таки решился, — не умирают лишь те, кто принимал в пищу человеческое мясо…

— Опаньки, — удивился иерарх, — откуда такая информация? 

— Николай Васильевич, — усмехнулся профессор и пошарив по карманам достал черный блестящий вэйп и затянувшись выпустил клуб пахучего пара, — это все опыты. 

— На мышах опять поди проводили, — криво усмехнулся Москвич, — или на обезьянах? 

— Обижаете, мастер, — профессор хитро прищурился и попытался сделать кольцо пара, — на людях конечно. А вас я смотрю последнее условие совсем не смутило? Где-то уже пробовали человечинки? 

— Не там, где вы подумали, — иерарх, посмотрев на профессора, смачно пускающего пар, достал сигарету и закурив выпустил четкое колечко дыма, — все, больше условий, для того чтобы жить с этой мутацией в организме нет? 

— Только два, — лаконично резюмировал профессор, — четвертая группа крови с отрицательным резусом и единовременное принятие внутрь человеческого мяса, ну или крови. Хотя… 

— Что, — Москвич заинтересованно вскинул бровь, — не томи, эскулап ты наш. 

— Видите ли, — профессор задумался на некоторое время сделав пару длинных затяжек, — исследовали тут одну рабыню. Жила несколько лет в собственном подвале и в свое время запаслась консервами и какао фирмы «Несквик». Так вот, клялась, что человечину и в рот не брала. Я ее даже на полиграфе проверял. 

— И, — заерзал иерарх, — к чему вы мне за какао рассказываете? 

— Так вот, — профессор сильно затянулся паром и выдохнув его в потолок продолжил — мутаген ее тоже не убил. 

— Хм, — задумался Москвич,- почему же так? 

— По всей видимости, — профессор вздохнул и выключив вэйп убрал его в карман халата, — при производстве данного шоколадного напитка использовалось человеческое ДНК взятое из крови, или человеческих зародышей… мертвых. Кстати, вы же мастер, неужели вы еще не были вызваны на таинство причастия? 

— Нет, — пока не вызывали, — и слава Бо… Великому Архитектору! Есть дела поважнее, чем кровь лакать из ковшика под песни старых маразматиков.

— Это верно… — профессор встал и уже у двери обернулся. — Нам необходимо беспокоится по поводу своей безопасности? 

— Нет, — Москвич раздраженно отмахнулся, — саратовские мутанты под контролем и вам ничего не угрожает. В конце концов вы же в Жигулевске живете!

— Стукову, наверное, тоже самое говорили… — пробурчал себе под нос профессор и аккуратно притворил дверь.

 

ГЛАВА VI. БАЙКАЛ

 

Княжество Вагнер, окрестности Гусь-Стального, 18 апреля 2030 года.

 

Отряд иркутян отмечал славную победу на судебном поединке, где их командир, несмотря на отсутствие некоторых частей тела победил матерого посла чекистов.

— Ну че, еще по одной? — Снаряд предложил подбросить топлива в котлы хмельного веселья, в который превратились головы сибиряков.

— Ну давай, не откажусь, — резонно согласился Пыня, взяв бутылку самогона со стола. 

-Бляяя, походу все выжрали… — крикнул огорченный иркутянин, который когда-то очень любил Путина. — Забор, пойло кончилось! Еще есть? — Пыня скорчив рожу повернув голову в сторону своего практичного друга с погремухой Забор, который копошился у мангала.

— А сколько бутылок под столом, чудики? — спросил Забор, помахивая плоским куском пластика над мангалом.

— Четыре! – ответил Демид и икнул.

— Ну значит все, пиздец, сидеть ща будем как задроты на сухую, — обреченно пробубнил Забор, глядя на огромное количество жареного мяса.

Отряд Стекляшки, который именовался не иначе как «Байкал», получил добро на выходной от князя на сегодня, и командиры решили культурно-массово нахуяриться на Чистом озере. Озеро на самом деле было чистое и чудом незараженное никакой дрянью. На берегу стояла банька, в которой часто любили собираться комоды и сам Демид. Часто парни приезжали предаваться сугубо дарам Бахуса, но сегодня они решили к своему застолью присовокупить чары Венеры. Рядом с сибиряками вились местные девки, не заморачивающиеся проблемой сохранения девственной плевы. Девахи вообще любили дружинников, а уж командиров то и подавно. Но по сути, девчонки более всего обожали пожрать на халяву и вволю потрахаться. И то, и другое командный состав «Байкала» мог предоставить с лихвой. Душа у сибиряков была широкая, с потенцией проблем не имелось, да и щедры были парни, даже в сравнении с остальными дружинниками.

— А Хомяк где? — неуклюже вертя головой спросил хмельной Флягин.

— Хах, вон в бане, на штык-хуй насаживает бабенку, — с ухмылкой констатировал Снаряд.

— АХАХХААХАААААА, — братва взорвалась в заразительном ржаче. 

Вдоволь похохотав компания затихла на пару секунд, дружно прикуривая папиросы. В этот момент с глухим ударом и скрипом распахивается дверь бани, а из дверного проема вылетела в грязь голая девка, пытаясь уползти подальше.

— Сука блядская, за хер цапнула! — заорал Хомяк, держась за пах. 

— АХАХАХАХАААААААХААА, — бывшие иркутские полицейские ОСН «Гром» заржали еще хлеще, а Пыня упал на землю и хохотал, держась за живот. 

— Все нахуй, бешенство поймаешь! — утирая слезы от смеха важно заявил Стекляшка.

— Да пошли вы… – Хомяк психанул и захлопнув дверь ушел в баню.

— Ладно, в рот компот, надо за стекломоем топать! — громко рявкнул Флягин, вставая из-за стола. — Пыня, пойдем со мной, братан! Забор, остаешься за старшего. Баб не бить, мясо не жрать!

— Хуя се, командир за пойлом попиздил в кои-то веки! — удивленно отметил Снаряд, туша окурок в пепельнице.

— Цените, холопы! — шутливо заорал Демид потрясая железным протезом. — Боярин лично вам, засранцам, бухло привезет!

Пыня неловко завел мотор «Урала» с коляской и громко газуя подъехал к столу и Демид, неспешно залез в коляску.

— Ну все, дверь никому не открывать, газом не баловаться, взрослых нет дома, — шутливо резюмировал Флягин.

— Пиздуйте, папенька! Детки ваши бухать хотят! – тонким голосом, подражая ребенку, запищал Хомяк, вышедший из бани. 

— Сосите титьку! — махнув на прощание рукой заорал Демид, отъезжая от места попойки. 

Закупки бухла прошли быстро и естественно без скидок тут не обошлось. Торгаши любили Флягина и его друзей, так как закупались парни всегда по полной, набирая сразу с половину магазина.

Возвращаясь для продолжения банкета уже достаточно протрезвевшие Пыня и Демид заметили фары, едущей им на встречу машины. Дорога сужалась и разъехаться было трудно. Однако проблема могла быть решена, но необходимо было одному из транспортных средств сильно прижаться к краю обочины, которая представляла собой глубокий кювет. Демид замахал рукой в сторону, показывая «уазику» — «мол жмись, мы проедем». Водитель «Патриота» не хотел съезжать с дороги и стал часто моргать фарами. Так прошло с минуту.

— Съебись в сторону, баран! — заорал басом психанувший Флягин. 

Водитель «уазика» не реагировал и автомобиль стоял на месте. Наконец Демид с Пыней подъехали в плотную к бамперу внедорожника.

— Пынь, отгони эту хуету пока я не прирезал его нахуй! — повернув голову зло прошипел Флягин. — Чего-то я не помню такой тачки в нашей Мухосрани.

— Ща, командир… — слезая с мотоцикла ответил Пыня. 

— Уважаемые, отвалите в сторону! – послышался голос водилы. 

Пыня подошел к водительскому окну машины, за рулем которой сидел чекист с дипломатической повязкой на рукаве.

— Слышь, сдавай назад! Боярину дай проехать! – властным тоном сказал Пыня.

— И что вы мне предлагаете, в ноги упасть? Сами сдавайте на своей трахоме, вам проще! – парировал чекан, стараясь сохранить спокойствие. 

Пыня вспылил от такого отношения к себе и командиру и неожиданно зарядил с левой руки чекану в челюсть через опущенное окно водительской двери.

— Съебись, пока мы тебе башку не оторвали! — заорал Пыня, хотя кто больше кричал – Пыня или алкоголь, бурлящий в его крови, одному Богу известно. 

Чекан резко распахнул водительскую дверь, с силой ударив хмельного сибиряка. Комод упал на задницу, а вылезший из машины чекан добавил ему ногой, обутой в тяжелый ботинок со стальной накладкой прямо в голову. Сибиряк вырубился, откинувшись на землю. Демид, наблюдая данную сцену, выскочил из коляски и побежал в сторону обидчика. 

«Убью нахуй!» — яростная мысль пронеслась в голове Флягина. 

Чекан же развернулся и резко выбросив кулаки, выписал двойку в лицо Стекляшке. Ошарашенный Демид попятился назад, уходя в глухую защиту. Такого расклада он не ожидал, так как он все же боярин. Следующий удар пришелся в печень. На секунду в глазах стало темно. Демид рефлекторно взмахнул руками и случайно заехал железным кулаком в ухо чекану. Чекиста откинуло к машине, он обмяк и сполз по бамперу спиной, упав в грязь.

— Сука, замочу гандона масонского! — прошипел со злости Демид попутно крутя металлический кулак, под которым находился в протезе пневматический нож, который если нажать на кнопку на протезе вылетал с приличной скоростью и силой. Чекан, однако быстро очнулся и тут же подсек еле стоящего на ногах Стекляшку. Демид громко матерясь упал на спину, а чекан запрыгнув на него сверху стал наносить свирепые удары в лицо. Флягин пытался закрыться и блокировать удары локтями, но это мало помогало. Чекисты всегда были отличными рукопашниками и этот был не исключением.

Лицо Стекляшки стало походить на кровавую кашу из которой поблескивали глаза, наполненные яростью. Наконец Демид собрал последние силы и схватил чекана левой рукой за раненое ухо. Чекан вскрикнул от боли и потерял контроль над ситуацией, чем тут же воспользовался Флягин, подставив правую руку с вундервафлей к горлу чекана и нажал на кнопку левой. Металлический колышек со свистом воткнулся под подбородком противника. Масон схватился за горло и захрипев завалился на бок. В глазах военного атташе масонской республики стояло удивление, а изо рта хлестала кровь. Демид же перевернулся и встал на слабые ноги. Все тело Стекляшки потряхивало от нервного перенапряжения. Чекан продолжал дергался в конвульсиях, начиналась агония. Из его горла торчал тупой конец штыря, который Флягин вбил в носком берца глубже в голову своего визави со словами: «Упокоит Господь твою душу нехристь проклятый!»

После этого чекан затих, отправившись к своему масонскому Богу в объятья.

«Меня Гусь убьет нахуй…» — пролетела в голове паническая мысль.

Опираясь на кузов машины Стекляшка подошел к лежащему без сознания Пыне и начал бить его по щекам и трясти.

— Вставай, братан, ты все проебал… – шептал Флягин, внутренне содрогаясь от страшных предчувствий.

С головы Пыни слетела вязанная шапочка-подшлемник, пропитанный насквозь кровью и оголился пролом в лысом черепе.

— Пыня… Леха… — судорожно тряся тело друга пытался докричаться Флягин. 

Демид не мог поверить в смерть своего боевого товарища. Достав измятую пачку папирос Стекляшка закурил, рука отказывалась слушаться. После второй затяжки к горлу подкатил жгучий ком. Отвернув голову, боярин выблевался до желчи. Опустошив желудок Флягин с трудом поднялся на ноги и стал грузить тело друга на заднее сиденье «Патриота». Сев в машину Демид завел двигатель и надавил на газ. Мотоцикл сбросило в кювет. Гулко звякнули бутылки с самогоном. В глазах Демида появились слезы. Вдруг он увидел на заднем сиденье труп своего товарища в зеркало заднего вида. 

— ААААААААААААААААААА… — протяжно заорал Флягин часто ударяя в руль руками.

Вскоре, виляя из стороны в сторону «уазик» подъехал к озеру где веселились сибиряки. 

— Слышь, Снаряд, — Хомяк толкнул в плечо товарища, который уткнулся в стол и дремал, — смотри командир на машине приехал!

 — Ты пережрал, — раздраженно промямлил Снаряд со свистом вдыхая воздух ноздрями, — они на мотоцикле уехали.

— Да заебал, смотри! — крикнул Хомяк, подняв за волосы голову Снаряда.

— Ооо блять, в натуре… че это он? — хрипло буркнул пьяный Снаряд. 

Демид высунул окровавленное лицо из машины и мотнул головой показывая подойти. Увидев избитое лицо Стекляшки Хомяк резко подорвался из-за стола, предчувствуя что-то неладное. Подойдя быстрым шагом к «Патриоту» сибиряку открылась жуткая картина избитого в мясо боярина.

— Всех сюда, быстро, — поднимая опухшее лицо прохрипел Демид. 

Хомяк понял, что медлить не стоит и уже бегом побежал собирать комсостав отряда «Байкал». Толкнув Снаряда, который опять задремал сложа руки на столе, Хомяк рванул в баню. Открыв дверь в парной, он услышал женские стоны. Быстро войдя в помещение, в котором клубился горячий пар, он разглядел Забора, трахающего местную девку.

— Эй, ебака грозный, — морщась от жара крикнул Хомяк, — натягивай портки и к командиру срочно!

— Блять, сейчас! – ответил раздосадованный Забор. 

Наконец трое полуголых бойцов подошли к машине. Демид сидел, развернувшись коленями к дверному проему поставив ноги на подножку и нервно курил папиросу.

— Демид, — напряженно спросил Забор, — че случилось? 

— Дверь открой, — кивнул Демид в сторону задней двери. 

Чуть помедлив Забор дернул ручку двери и увидел бледного, остывающего Пыню. Сибиряк судорожно схватил друга за руку и начал щупать пульс.

— Можешь не щупать, Лехи нет больше с нами, — с глубокой горечью и комом в горле прошептал Демид, отворачиваясь в сторону чтобы друзья не увидели глаза полные слез. 

Потрясенный увиденным, Хомяк сел на траву и снял бейсболку с вышитой надписью 5.11, вытер ей пот с лица и перекрестился.

— Так че приключилось-то? — спросил моментально протрезвевший Снаряд. 

Демид поднял голову, закурил и начал свой рассказ.

— Короче ехали мы с Пыней обратно и тут какой-то хуй из чекистов нам проехать не дал. Братан всек ему, дабы знал на чьей земле шарится, нехристь. Тот его дверью на жопу посадил и в голову ботинком… — по лицу Демида прошла судорога и прикурив новую папиросу от окурка он продолжил.

— Удар у чекана точный, поставленный. Походу рукопашник покруче Сани Кувалды, ну помните инструктор был, тот который чемпион. Короче Леху он отрубил, тут я подбегаю, он мне в башню выписал ознакомительных. Ну я ему клешней железной рубанул в чердак, он и поплыл. Думал завалю козла с пневматики, он очнулся, меня свалил и опездюлил как сынка, ну я ему загнал в глотку кол.

Стекляшка замолчал. Сибиряки тоже притихли. Вопросов к командиру не было. Но вот ничего хорошего командному составу «Байкала» за убийства должностного лица служащего в иностранном посольстве не светило. Гусь теперь князь и политика не располагает к сантиментам. За такой проступок Демиду грозит казнь, а парням ссылка в дальний, Богом забытый пограничный гарнизон, с лишением всех званий и земель.

— Даааа блять, — вздохнул Забор, — ну и че, Гусь нас теперь убьет нахуй! Ты вообще без приключений не можешь?!

Было видно, что у Забора начинается истерика. 

— Парни, — Демид взглянул поочередно в лица своих бойцов, — вы ни причем! Это мой косяк и отвечать должен только я!

— Так, командир, кончай пиздеть! – сверкнув глазами крикнул Снаряд. — Ничего Гусь не узнает. А то что масона убил, так ты отомстил за братана! Мы тебя не бросим!

Снаряд осмотрел всех тяжелым взглядом и положив руку на плечо Забора чуть сжал свою клешню.

— Забор, — вмешался в разговор Хомяк, — ты как проститутка иркутская себя ведешь, ей Богу! Надо думать, че делать. Предлагаю соорудить погребальный костер на Марсовом поле в Стальном. Леху нужно по человечьи отправить в последний путь. Сейчас выгружайте тело, кладите на стол. Я и Снаряд тут, а Демид с Забором заметать следы. Всем скажем, что в аварию попали по синей лавочке.

— Боярин Демид! Ах… что с вами?! — вскрикнула Карина, красивая девка, работающая на птицефабрике.

Все замолчали с досадой глядя на голую, чуть пьяную бабу. Она вышла с улыбкой, раскрасневшаяся из парной, кокетливо покачивая бедрами.

— А с Лешей что? – Карина застыла и ее лицо исказила гримаса страха, а все кокетство мигом прошло. — Он что, мертв?!

— Хомяк, убери ее нахуй отсюда и с остальными профилактическую беседу проведи о вреде пиздежа направо и налево! – со злостью прошипел Демид в след подхватившему бабу на плечо Хомяку. 

Со скорбными лицами Забор и Снаряд стали выгружать тело Пыни из машины и потащили труп в сторону стола, где недавно проходило застолье.

 

ГЛАВА VII. ЧЕКАНЫ

 

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Посольство Республики Великого Архитектора. 19 апреля 2030 года.

 

— Да где же этот мудак? – злобно шипел личный телохранитель чеканского военный атташе по прозвищу Дэн.

— Язык прикуси, служитель (старший лейтенант), — повысил голос Кокс, который уже давно носил красный шейный платок, — ты ведешь себя как последняя истеричка!

— Прошу прощения, — склонил голову Дэн, — но форварда нет уже шесть часов…

— А ну прекратили ныть. Дайте мне планшет, — подал голос палач (майор), лежавший на кровати с перебинтованной рукой. — Сейчас гляну по пеленгу.

Он прижал сначала большой палец, а затем стал чиркать пальцами по сенсорам. Вдруг брови его встали домиком, он непонимающе взглянул на планшет. Нажал еще пару кнопок. Снова лишь мина непонимания.

— Кокс, подойди, — палач подозвал ревнителя, — что это за безобразие? 

Кокс повторил все операции, которые делал его начальник, и тоже не смог поймать сигнал.

— Он что, в бермудском треугольнике что ли? — не понял Кокс.

— Сигнал! — увидел служитель. — На три часа! А это что такое? 

Вдвоем они смотрели на карту. Точка, обозначавшая машину, отображалась в лесу. Но все знали, что это – глубокое болото, и эти топи были не хуже тех, что стали гробницей хозяина собаки Баскервилей. Осенью эта дрягва заманивала людей черникой и морошкой, зимой незамерзшей чистой водой, а весной и летом — непуганой дичью. Но это была лишь замануха. Для каждого, кто уходил в эти топи, готовилось отдельное место в раю. Заметьте, только в раю, потому что даже ад покажется раем после этого места.

— Это все тот чертов отморозок Флягин! — разозлился палач. — Форварда можно не искать, он убит. Это было последней каплей!

— И что делать? — спросил Кнут, еще один из служителей.

— Найти этого калеку! — рявкнул палач. — Найти и принести в жертву, как последнюю потаскуху!

————————————————————————

Спустя два часа. Там же.

 

— Флягина нет в этом сраном городе, — тяжело дыша произнес военный атташе чеканов, поправляя черный галстук-бабочку, — и если мы не можем отомстить, уничтожив Стекляшку, то пусть отвечает его командир! Гусь несет персональную ответственность за действия своих людей. Но убить этого подонка мало. Слушай мою команду. Кнут, Дэн — садитесь в «Хантер» и выдвигайтесь к усадьбе боярина Дратути! Далее ликвидируйте всю охрану и домочадцев Гуся. Остальные — со мной. Прибарахлимся в схроне вагнероидов и дернем богачами на Чистые острова, — крикнул раненый на судебном поединке чеканский офицер, его лицо было красным от злости.

— Нам иерарх этого не простит… — буркнул ревнитель (капитан) с позывным Кокс.

— Твой непосредственный командир я, а не тщедушный, зажившийся старикашка, — оборвал подчиненного палач, разум которого затуманила жажда мести и наживы.

Спустя десять минут масонские офицеры Дэн и Кнут, обладавшие белыми шейными платками и большими амбициями, поехали мстить начальнику того еретика, который был причастен к убийству их собрата. Кнут вжимал педаль в пол, и машина подскакивала на кочках, проваливалась в ямах, однако не на столько, чтобы что-то повредить. Наконец, остановившись, чеканы решили скрытно понаблюдать за усадьбой. Мало ли, вдруг охрана появится или еще какая местная шестерка. Возле дома виднелся мотоцикл и больше ничего — никаких следов того, что тут много охраны. Впрочем, местные – всегда халатны в отношении безопасности…

Вдруг дверь терема открылась, из неё вывалились два довольных, хорошо одетых боярина, и стали курить, параллельно ведя степенный разговор о своем. Спустя минуту к ним подошел стражник с «Печенегом» и присоединился к разговору. Троица весело смеялась, причем было видно, что смеются в основном над стражником, который смущенно переступает с ноги на ногу, держа тяжелый пулемет двумя руками.

— Слышь, Дэн, — толкнул коллегу в плечо Кнут, — да это же Гусь!

— Да нет, какой Гусь! — чекан не поверил и раздраженно отмахнулся.

— В глаза ебусь! Я тебе повторяю – это Гусь! — прошипел Кнут. — Давай завалим его, сразу до ревнителей нас поднимут, красные шейные платки присвоят!

Присмотревшись, Дэн, аккуратно передергивая затвор на своем «Бизоне» сглотнул вязкую слюну. Наконец «уазик» чеканов стартанул, проехав по внутреннему двору и дрифтанув (Гусь со вторым боярином удивленно посмотрели на эволюции незнакомого «уазика»), подставил правый борт. Высунувшись из окна, чеканы открыли огонь. Гильзы и пороховой дым стали заполнять салон, а шлем стражника подлетел в воздухе вместе с брызгами крови и гвардеец князя упал ничком в грязь. Прямо на свой пулемет. Боярин, стоявший с князем, дернулся и растянулся на земле, его тут же схватил Гусь и затащил за крыльцо, перила и стенка которого были целиком из дубовых досок, и пуля 9х19 не пробила бы её сколько не шмаляй.

Вдруг открылась дверь терема и из неё высунулся ствол калаша. Подствол гулко ухнул и ВОГ лег ровно в метре от переднего колеса машины, из-за чего все стекла кроме лобового в уазике вылетели, разлетевшись на осколки. Только чудом колеса внедорожника масонов не пострадали. Раздались сухие щелчки — патроны в чеканских волынах закончились. Перезаряжаться было не с руки, да еще и неизвестный стрелок с АК начал настреливать по бортам Хантера.

— Валим! – истерично выкрикнул Дэн, давая подзатыльник Кнуту и выводя его из ступора.

———————————————————————

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Терем Дратути. За пять минут до покушения на князя Руслана.

 

— Сколько ты можешь терпеть такое отношение со стороны этой ведьмы? – Фил сидел за столом похлебывая домашнее пиво, которое славилось высшим качеством и производилось только на пивоварне боярина Дратути.

— Она мать моих сыновей, братан! — я тепло улыбнулся, глядя на то, как Фил, пролив пиво на свою черную с хвостами униформу, пытается стряхнуть с себя ароматные капли ячменного варева. — Что ты с ней вечно цапаешься?

— Не доверяю я бабам, — окольничий нахмурился, — поссорит она нас с тобой!

— Друг, — я протянул правую руку через стол, — ты мне ближе чем кто бы то ни был!

Глаза у Фила увлажнились, и он чуть помедлив ответил на мое рукопожатие.

— Ты мне как брат, — прошептал Филин, — всех за тебя порву.

— Всех не надо, — я подмигнул другу, — только врагов, а их у нас навалом!

— Пойдем, Руслан, покурим, — Фил наконец отпустил мою руку.

— Папа, папочка, — в комнату вдруг забежали Родион и Мирон, тащивший за собой ворчащего Вагнера, — ты останешься ночевать у дяди Леши?

— Нет парни, — я взял на руки сыновей, которые тут же начали друг друга щипать, — у папы дел по горло, а вам надо мыться, читать и спать!

Вагнер видя, как я обнимаю сыновей тоже быстро подбежал ко мне и положил свою треугольную голову мне на колени. Он меня жутко ревновал ко всем и, если видел, что я обнимаю сыновей тут же подбегал и требовал ласки. Думаю, в его собачьей голове не укладывалось, что он все-таки пес, а не человек. Полагаю, он меня тоже папой считал. Забавно это.

— Мальчики, — я поставил на пол сыновей, — пока с Вагнером в горнице поиграйте, мы с дядей Филом выйдем, подышим свежим воздухом.

Дети тут же набросились на хрюкающего пса и стали все втроем кататься по полу. Вагнер шутливо опрокинулся на спину и слегка прикусывал руки мальчиков. В горнице поднялся визг разбаловавшихся ребятишек и ворчание матерого пса, который может загрызть взрослого штурмовика, но никогда не тронет ребенка.

Мы вышли на крыльцо и Фил неторопливо достал трубку, искусно выточенную из дерева. Тоже последовав примеру своего друга, я взял предложенный им табачок щедро засыпав его уже в свою трубку, которая была сделана из глины.

— Мне тут Громов докладывал, что Кум что-то мутит с красноперыми, — я затянулся ароматным дымом, — боюсь, что необходимо сместить Кума, да и вообще весь Совет Борисоглебска распустить. Имеет место риск, что приграничный населенный пункт город займут красноперые.

— Может по-тихому подъехать и на пиру всех минуснуть? — Филин цыкнул, качая головой. — Жаль конечно, мы же там всех знаем! 

— Силы у милиции Борисоглебска приличные, — я вздохнул, — и боюсь, что если мы будем осуществлять крупномасштабный штурм, то потерь не избежать. У них около тысячи штыков, да и гражданских поляжет мама не горюй. Так что, наверное, сделаем по-тихому, как ты и предлагаешь! Но не на пиру, слишком опасно. 

Мы замолчали и задумались. С Филом мы прожили в Борисоглебске довольно долго и знали там каждый дом. Но вариантов не было, да и Кум был довольно гнилой фигурой.

— Хочу тебя поставить главой Борисоглебска, — мне в голову пришла идея и я с интересов посмотрел на удивленного окольничего, — Кум умрет, а ты, как бывший житель и правильный мужик станешь главой Совета.

— Так этот бывший мент еще нас переживет, — Фил простодушно усмехнулся, все еще не догоняя суть моей задумки, — долго же нам ждать придется!

— Мы, поторопим его, — я сплюнул и прочистил горло, табак был крепкий, — не люблю мутнарей, есть большая вероятность, что если мы промедлим, то потеряем Борисоглебск и Кум, усилившись отрядами красноперых станет угрозой для наших границ. Да и глава Совета Борисоглебска Филин звучит неплохо!

— Да не хочу я уезжать! – вспылил окольничий. — Или избавится от меня хочешь?

— Ты самой мой близкий друг, — я положил руку на плечо Филину, — кроме тебя никто с этим не справится!

— Ладно, я согласен, — вздохнул Фил, — что делать то надо?

— Поедешь скоро в Борисоглебск, с ротой диких гусей, — я мрачно улыбнулся, — когда Кум боты подвяжет. Предлог будет такой – типа это красноперые Кума убили, а ты, как местный уроженец пришел усилить гарнизон Борисоглебска. Возьмешь с собой снаряжения и боеприпасов. А уж твои выборы главой Совета пройдут как по маслу. У нас там неплохой штат агентов. Громов старается на славу, не зря мы его к себе подтянули. Грамотный специалист.

— Да уж, — согласился Филин, — одно слово – чекист!

— Ладно, — пора закругляться, — я Марго обещал сегодня на ужин подъехать.

— Доведет тебя она до цугундера! – покачал головой Фил.

— Не ссы в канистру, — парировал я, — семья дело тонкое.

— Служивый, — Фил вдруг крикнул часовому с «Печенегом» уныло стоящему у ворот усадьбы, — айда, табачку тебе козырного дам! Такой у нас в Стальном не продается.

Лицо часового озарила улыбка и он, перехватив пулемет быстро подбежал к нам на ходу развязывая кисет.

Вдруг за распахнутыми настежь воротами раздался рев двигателя и тут же каска штурмовика подлетела вверх вместе с мозгами и кусами черепа. Раздались выстрелы и Филина скрутила судорога боли. Зазвенели выбитые пулями стекла терема. Фил заорал от боли схватившись за правую сторону груди. Быстро схватив кричащего товарища, я уволок его тело за крыльцо. Огонь велся из черного «уазика», который числился за посольством Республики Великого Архитектора. 

«Вот суки!» — в голове пронеслась яростная мысль.

Из разбитого окна терема появился ствол АК и гулко ухнул подствольник. Это Дратути вовремя пришел на помощь. Фил тем временем хрипел и корчился, кашляя кровью.

— На помощь, — закричал я, затыкая дыру в грудине Фила его же банданой, — врача, где врач?!

———————————————————————-

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Схрон. За десять минут до покушения на князя Руслана.

 

«Буханка» медленно подъезжала к схрону, находящемуся на окраине Гусь-Стального, около трехметровой стены, построенной из земляной насыпи, удерживаемой бревнами. Над схроном возвышалась трехэтажка, а рядом стояли посты охраны из двух пулеметчиков с ПКМ.

— Дантес, Кокс, чистите левый пост. Остальные — щит в зубы и паровозиком, — скомандовал военный атташе чеканов.

— Вас понял! — спокойно ответил масон рангом младше. 

Они были заняты параллельной установкой на СР-3М глушителей, а двое — те самые Дантес и Кокс, установкой ПСО. Им была отведена особая роль — прикрытие. Так же один из адептов — его звали просто Вася, позывного еще не заслужил, накинул на себя ремень, держащий щит. Он пойдет на острие атаки — воистину почетная обязанность.

«Буханка» тормознула за двести метров от схрона. Масоны выгрузились тихо и быстро, сразу выставив щит вперед и, выстроившись в ряд, положив руки на плечо друг другу, пошли вперед. Снайперы не пользовались ПНВ, в них не было нужды. Луна сияла в небе и посты неготовых к атаке вагнеровцев были как на ладони. Два выстрела, тихих, как удар в ладоши, и никто в округе даже не понял, что случилось. Далее отряд чеканских штурмовиков ворвался внутрь здания, фаршируя из четырех СР-ЗМ все, что выскакивало на пути — ими оказались три солдата из службы безопасности княжества. Уничтожив всех группа чеканов двигалась дальше. 

— Значит так, найдите склад, — прозвучал голос военного атташе чеканов в гарнитурах, — забирайте там саперные лопатки с полой ручкой внутри. Это минометы, их придумали для партизан. Заберите два-три, должно хватить, и мины берите, потом ноги в руки и бегом. Учтите, второй раз ходить не будем, так что берите все, что унесете. Там еще центральное денежное хранилище вагнероидов, это наша главная цель.

— Принято, — ответил ревнитель Кокс. 

Быстро найдя саперки и зеленые ящики, сбив этими самыми лопатками замки — надо было убедиться, что там именно мины, а не разбираться постфактум, что это за ящики и какого дьявола там патроны 7.62х54. Далее, быстро пройдя по коридору чеканские штурмовики установили пластит к двери огромного сейфа. Раздался гулкий взрыв. Часть купюр были повреждены, но пара мешков с деньгами — долларами и евро остались в целости. Убедившись в том, что это то, что им надо, почитатели Архитектора, как и было приказано, собрав ноги в руки стала стремительно отступать, не забыв взять увесистые мешки с купюрами. На выходе, прямо как по часам, выехал «Хантер» без боковых стекол, с Кнутом и Дэном — они помогли догрузиться, и два «уазика» чеканов отправились в сторону Саратова, ближайшего населенного пункта Республики Великого Архитектора.

 

ГЛАВА VIII. СУМЕРЕЧНЫЙ СОВЕТ

 

Недалеко от границы княжества Вагнер. Берег реки Хопер. 20 апреля 2030 года

 

Обоз сил Великого Архитектора встречал рассвет в восьмидесяти километрах от Гусь-Стального. Свои машины чеканы загнали в кювет, но так, чтобы их можно было вытащить (предполагалось, что более мощный и проходимый «Хантер» вытянет «буханку»). Кокс и Кнут стояли на стреме. Луна на небосводе становилась все более блеклой, но все равно не планировала исчезать. 

— …ршите..! — прошипел чей-то голос из гарнитуры, — …мали сигнал! 

— Свяжитесь с ними! — прозвучал в ответ спокойный голос Ланевского. 

— Посольство Сумеречного совета в княжестве Вагнер, на связи часовой адепт Кнут. Назовите себя! — потребовал Кнут, вжимая кнопку ptt, так как первый заметил чужое присутствие в эфире. 

Кокс снял свои активки.

— На связи вершитель (полковник) Зингер, квестор Сумеречного совета. Нам нужны люди. Назовите свои координаты, мы присоединимся к вам. 

— Боюсь, мы мало чем сможем помочь, — послышался в эфире голос служителя, — мы выдвинулись второпях, ни патронов, ни жратвы. 

— Ничего, мы поделимся, — ответил вершитель.

Вскоре два небольших отряда чеканов встретились.

— …ну и мы схрон их вынесли, когда, прям по времени наш диверсионный отряд явился — сказали, что самого окольничего грохнули, Гуся едва-едва не подстрелили. Так что у нас дороги две — либо домой, либо хуярить вагнероидов, пока не посинеют! – палач (майор) Фреон, военный атташе чеканов, закончил рассказ и самодовольно ухмыльнулся. 

— Мда, много вы дров наломали. В общем, наша задача, опуская все детали, найти и нахлобучить зар… — тут Зингер понял, что чуть не сболтнул лишнего, — каннибалов. По идее, мы должны были делать это совместно с вагнеровцами. Я обрадовался, когда мы засекли ваш сигнал в эфире. Но теперь, боюсь, у нас есть только один путь… — печально произнес вершитель.

«Вагнеровцы нас не простят. Если мы придем, то нам головы по отрывают, и это в лучшем случае. Но все еще можно исправить…» — раздумывал Зингер с каменным лицом.

— Ладно, давайте перекусим, а там решим, — сказал наконец вершитель.

Рофл — здоровый парень, ревнитель (капитан), с АКМ в магпуле с огромным оптическим прицелом, тут же скинул свой огромный рюкзак, доставая оттуда сухпаи. Голодные взгляды военного атташе и его подчиненных упали на них, все же штурмовики Зингера, даже Рофл, смотрели на своего командира. Зингер чуть заметно кивнул им. Они так же кивнули в ответ. Рофл взял два сухпая, сунул в руки адепту, и, как только освободились руки, вытащил трехгранный штык и пырнул им в шею противника, сразу ныряя вниз. Остальные немедля открыли огонь по оставшимся, и через пару секунд все было кончено. 

— Как же так? — простонал Кнут, судя по шеврону, ветеран боевых действий против красноперых, и жизнь погасла в его глазах. 

— Все просто, — ответил Зингер, поясняя свой приказ, — эти идиоты столько натворили, что для нас в Гусе-Стальном будет приготовлена плаха, как только мы там появимся. Но если мы привезем их головы, и похищенное ими имущество, то возможно загладим свою вину.

Вершитель достал широкий острый нож и принялся кромсать шею военного атташе Фреона. Остальные штурмовики молча разбрелись к трупам, доставая ножи.

Бойцы Зингера покидали отрезанные головы послов в найденный в одном из «уазиков» мешок, сели, и неторопливо поехали, но тем не менее никто не терял бдительности. Север осматривал местность, высунувшись из люка (просто выпиленного циркуляркой какими-то Кулибиными), выставив свой РПК с элканом с бубновым магазином. Деревянные цевье и приклад РПК был украшен резными буквами с закосом под славянские руны, за что боец регулярно получал по шапке, функцию которой выполнял шлем Mich-2000. 

В Хантере сидели ревнитель Рофл и адепт Кас. Бойцы, несмотря на огромное количество классных стволов типа ВАЛа и АЕК-971, оставались верны традициям — Рофл использовал АКМ в обвесе магпул Жуков с огромным прицелом от 3,5 до 10 кратного прицела с удивительно удобной большой линзой, а Кас просто добавил на свою 74м вторую рукоятку перезарядки слева на свой покрашенный в зеленый A-TACS калаш. Рофл носил плейткерриер jpc, понтуясь лейблами emerson на нем с варбелтом от краснодарского умельца, Кас же фанател по LBT.

— Пацаны, кантааакт! — заорал вдруг Рофл в канал, — зомбота прет с двух часов… ебать… — в ужасе прошептал он, — их десятки…

— Контакт на семь! – послышалось в эфире. Сразу заработал РПК, спереди послышались звуки АКМа Рофла. 

— Гребаный насвай, ща конец им будет! — прокричал Цезарь, недавно получивший звание адепта (лейтенанта), выбивая заднее окно «Буханки» прикладом своего АКМа. 

Зингер поспешил присоединиться к нему, и разбил другое окно своей масадой в ак-версии. То, что он увидел, поразило его в самый надпочечник. Столько зомботы… Обрывки одежды, пропитанные стухшей, но еще жидкой кровью, белые глаза, отчетливо видные в acog, но больше всего пугало их количество — их была туева хуча. 

«А ведь еще столько же спереди!» — промелькнула мысль в голове вершителя.

— Север! Север, Рокер, огонь на передний сектор! – быстро отдал приказ Зингер, стараясь не показать подчиненным, что он обосрался.

— Принял! – отозвался служитель (старший лейтенант) Рокер.

Ланевский увидел, как неповоротливая туша пулеметчика (да, ревнитель Север был полноват), верней, её нижняя часть, развернулась, и РПК заработал с новой силой. С переднего сидения из АЕК-971, перепиленного под 7,62х39, работал Рокер. Парень был довольно ушлым, везде искал где бы зарядить свой плеер и наушники, сотни раз перепаянные и переклеенные, которые всегда брал с собой. Частенько он снимал активки и надевал свои JBLки, врубая в них Сабатон на полную катушку. 

Магазин. Перезарядка. Зомби все напирали. Самые быстрые добежали до задних дверей буханки и схватились, начиная их шатать, кое-кто, идя против своей натуры, пытался пропихнуть табло в выбитое окно, рама которого была полна острых стекол, заливая лицо гноем и еще чем-то фиолетово-серым. Конечно же они сразу ловили пули, но из-за того, что их головы остались, мы не могли стрелять, по дверям стрелять я опасался так же — может вылететь рикошет. 

— Да ну нахуууй! — заорал Цезарь, открывая ударом своего деревянного приклада двери, распахнувшиеся как двери салуна на диком западе. Зомби, висевшие на дверях отвалились, а те, чьи остатки голов застряли, упали с одной стороны, пустые же ошметки с остатками мозга отлетели с другой стороны. Сразу же Зингер с Цезарем открыли шквальный огонь, Рокер шарахнул с ГП прямо в толпу, помогая нам, и снова возвращаясь к своему сектору. Но зомби, отстав на пару-тройку секунд, с новой силой накинулись, прыгая на ходящие ходуном двери, которые мы, дабы они не закрывали обзор, отталкивали пинками, иногда подтягивали, отрубая дверьми головы не в меру бодрым трупам, которые пытались пролезть через верх. Вдруг машина обо что-то ударилась. 

— Я сбил этих говнарей! — захохотал Макс, за косяки перехаживающий в звании адепта уже пару лет, — все путем! 

От вида смеющегося водилы Зингеру почему-то легче не стало. Ланевский просто продолжал жать на спуск, даже не целясь, поливая огнем этих щуплых, серокожих, светловолосых, но не в меру резких созданий. 

«Хорошо, что я не взял снайперскую винтовку…» — подумал вершитель, радуясь, — «а то конец бы нам пришел!»

— Сууукааа! — орал Цезарь, поливая маслинами толпу, которая активно продвигалась к нам, царапая машину когтями, и даже влезая внутрь через открытые задние двери. 

— Чертовы ублюдки! — матерился наверху Север, — Рокер, прикрой! — крикнул он в эфир. 

Бросил автомат, повисший на ремне Зингер полез рукой в подсумок, доставая гранаты. Вытащив кольца, он одну за другой кинул две эфки, и вроде стало полегче и скоро бойцы добили последних зомби. 

В машине воняло пороховой гарью, по полу были разбросаны гильзы и пустые магазины. Зингер с Цезарем сидели спиной к спине, опершись на помост, с которого стрелял Север. Спускаясь, он чуть не упал. Ланевский хотел его подхватить, но понял, что банально не может пошевелиться, хотя он и сам справился, бухнувшись об стену. Север вытащил из подсумка флягу и начал жадно сосать воду, потом остановился, вытирая красное лицо рукавом и передал флягу Зингеру. Глотнул пару раз он передал её Цезарю. Тот выпил и облил из неё свои мокрые, чёрные как смоль волосы и бороду. 

«Дерьмо, вот дерьмо…» — обессиленно подумал Ланевский, подводя итоги скоротечного боестолкновения. 

Большая часть патронов потрачена в самом начале путешествия, где-то четыре-пять магазинов истрачены по пути, за то все вроде как живы, хоть и врагов была целая куча. Кстати о кучах. Зингер насчитал всего восемь — кучу зомби и семь куч говна, которые наложили чеканы, отстреливаясь от этих исчадий ада. 

«Сука. Вот только откуда здесь зомби. Неужели Саратову пришел пиздец?..» — подумал Зингер, прикуривая сигарету.

Руки Ланевского била крупная дрожь.

———————————————————————

Окрестности Самары. Секретный бункер иерарха Республики Великого Архитектора. 20 апреля 2030 года.

 

— Мастер, разрешите, — в кабинет без стука вошел ревнитель.

— Что случилось, — Москвич недовольно повел бровью, так как не любил, когда его отвлекают.

— У нас с саратовскими товарищами какие-то непонятки, — офицер в сером мультикаме, черном берете с эмблемой циркуля с глазом, красном шейном платке (капитан), который неплохо смотрелся на полевой форме, поправил Глок в набедренной кобуре, — они на связь долго не выходили.

— Ну, а теперь то они на связи, — иерарх, которому недавно стукнуло шестьдесят пять, с завистью уставился на офицера, которому едва исполнилось тридцать, — значит проблемы уже нет?

— Есть, — ревнитель замялся, но все же решил высказать свои соображения начальнику, — они не могут обосновать свое суточное отсутствие в эфире. Никто, повторяю, никто не выходил на связь сутки, а пограничный отряд, который был послан в Саратов для установления всех обстоятельств пропал. Одновременно на границе с княжеством Вагнер замечена странная активность мутантов. Вершитель Зингер доложил, что его отряд был атакован агрессивными мутированными формами жизни.

— Мда, — Москвич достал сигарету и тщательно ее размяв прикурил бензиновой зажигалкой, — что-то еще?

— Да, мастер, — ревнитель как-то странно посмотрел на иерарха, — тут эмиссары из Ульяновска приехали.

— Давно? — иерарх встрепенулся и занервничал.

— Минут десять назад, на пяти машинах в сопровождении двух БТР-80, — ревнитель сжал губы и на его лице отразилась решимость, — с полсотни человек, все хорошо вооружены.

— Ну мало-ли, — Москвич затушил недокуренную сигарету и принялся шарить в столе, доставая личное оружие. 

На столе иерарха показались два Глока, шесть запасных длинных магазинов на 31 патрон и две РГД.

— Николай Васильевич, — ревнитель продолжал говорить, попутно наблюдая, как его начальник выкладывал оружие, — мы перехватили их разговор.

— Ммм, — иерарх нервно улыбнулся, — и о чем они беседуют?

— Они хотят… Вас арестовать! — выдохнул ревнитель и наклонив голову посмотрел в глаза своему начальнику.

— Да ну, — глаза старика яростно блеснули ядовитой желтизной, — а я думал они просто в гости приехали. Ну в принципе я готов, а ты Федор здание покинь и охрану забери, боюсь можете пострадать. Сейчас будет жарко!

— Николай Васильевич, — ревнитель быстро подошел к столу и уперся в него тяжелыми кулаками, — они убьют Вас!

Иерарх взял тяжелый пистолет в руки, вставил магазин и дослал патрон в патронник.

— Ну человек смертен, — Москвич откинулся на мягкую спинку кожаного кресла, — тебе ли об этом не знать, Федор!

— Я успел поговорить с нашими людьми, — зашептал ревнитель, наклоняясь еще ближе, — мы их уничтожим одним ударом, они даже пикнуть не успеют!

— И что дальше, — иерарх встал и закинув руки за спину стал медленно прохаживаться по кабинету, бросая взгляд то на адъютанта, то на смертоносный металл разложенный на столе, — будем воевать с Сумеречным советом? Вы все погибнете! Им нужен только я! Вы молоды, а я уже старик, так что сбавь обороты парень!

— Мы Вас не отдадим на растерзание полоумным фанатикам, – крикнул ревнитель и яростно стукнул кулаком по столу, — весь личный состав гарнизона против вашей отставки!

Москвич остановился и прищурившись, как бы целясь, посмотрел на запальчивого адъютанта.

— Не мандражируй, Федор, — иерарх криво улыбнулся, — ступай, собери людей. Как только услышишь, что в зале селекторного совещания прозвучат выстрелы, нейтрализуй гостей. Хочу с эмиссарами лично побеседовать, мало ли, вдруг ты ошибся.

Ревнитель коротко кивнул и развернувшись вышел из кабинета.

Спустя пять минут иерарх сидел в кресле в зале селекторного совещания положив на колени два пистолета Глок-17. Под полевым мултикамом был надет керамический, тонкий, но надежный бронежилет, который специально для него был разработан Ратником, заместителем иерарха по вооружению. Москвич нервно курил, пытаясь успокоиться. 

«Мало ли, может обойдется. Возможно эмиссар приехал просто с инспекторской проверкой…» — думал невысокий, худощавый старик с желтыми как у волка глазами.

Только самоубийца будет поднимать мятеж против всесильного Сумеречного совета, который базировался на территории Ульяновска. Там была неофициальная столица Республики Великого Архитектора. Именно там, где ранее делали неплохие отечественные внедорожники, решались все глобальные дела, проходили все таинства, решалась судьба банд, и целых квазигосударств Русской равнины, да что там, Сумеречный совет был филиалом масонской планетарной организации, которая теперь не была секретной.

Силы у Сумеречного совета были приличные. Много техники, почти тридцать тысяч отборных штурмовиков и несколько дивизий мутантов. Напротив, гарнизон Самары, представлял собой лишь тысячу человек, включая и простых служащих, которые и автомат то не держали в руках.

По коридору стали раздаваться шаги. Иерарх весь напрягся, но старался сохранить спокойствие и непринужденное выражение лица. Наконец дверь отворилась и в зал зашли пятеро – четверо штурмовиков в черном мультикаме, с красными шейными платками и черными безухими шлемами с изображением красного треугольника с глазом. Волкодавы были вооружены пистолетами Глок-17 в набедренной кобуре. Их тела были плотно защищены черными джаггернаутами и поразить их можно было только в лицо и конечности. В руках у штурмовиков были стрелково-гранатометные комплексы «Гроза-1», способные сделать из человека фарш в считанные секунды. В общем серьезные ребята, от вида которых можно сразу навалить полные штаны вонючих огурцов. 

Сам эмиссар был вооружен попроще. На его черном мультикаме был надет обычный бронежилет, на голове был черный берет с золотой эмблемой орла, несущего в когтях пресловутый треугольник с глазом. На бедре у гостя болтался Глок с магазином на двадцать патронов. Эмиссару было на вид лет сорок и его красный галстук бабочка с треугольным значком (звание генерал-полковника) говорил о том, что эмиссар — мастер и иерарх. В такие-то годы… 

Волкодавы, мельком глянув на старика, сидевшего в одиночестве в большом зале пошептались и двое тут же вышли в коридор. Оставшиеся же сразу разошлись в разные углы зала, взяв на прицел Москвича. Лица штурмовиков были закрыты масками и были похожи на физиономии андроидов. Ни эмоций, ни жалости, ни чего.

Эмиссар улыбнулся и прижав кулак к сердцу отдал приветствие Москвичу. Белов ответил, прижав кулак с сигаретой к груди.

— Здравствуйте, Николай Васильевич, — эмиссар придвинул к столу стул обитый красной кожей и закинув ногу на ногу молча уставился в глаза иерарха.

— И Вам не хворать, — иерарх затянулся сигаретой, краем глаза отмечая, что один из волкодавов уже пялится в окно, а другой опустил автомат в пол.

Видимо вид щуплого старикашки успокоил их настолько, что они нарушили устав и утратили бдительность. Хотя какой сумасшедший будет оказывать сопротивление посланнику Сумеречного совета. Проще сразу засунуть ствол пистолета в рот и нажать на спуск.

— В вашем гарнизоне, — без предисловий начал эмиссар, — был выявлен ряд существенных нарушений.

Эмиссар победно улыбнулся, наслаждаясь унижением старикашки, который явно нервничал.

— Разгромлена лаборатория мутагенных исследований, — масон стал загибать пальцы, — есть данные, что православная община Самары, Тольятти и других городов продолжает функционировать. Мало того, Вы за последний год ни разу не были на заседаниях ложи, отказались пройти диспансеризацию и плановую прививку, да и взносы на «Динамо» Самарский диоцез платит нерегулярно.

— Всего-то, — иерарх криво улыбнулся.

— Взять его, — эмиссар щелкнул пальцем, давая сигнал конвоирам, — поднимите руки, мастер. Вы арестованы.

Пока иерарх ждал разговора с эмиссаром Сумеречного совета, адъютант иерарха, ревнитель Федор, не мог спокойно сидеть на месте. 

— Ден, в канал! – адъютант позвал старшего снайпера.

— Прием, Федя, — раздалось в ответ. 

— Ден, — Федор очень нервничал, но старался говорить спокойно и властно, снайпер был лишь на ранг ниже ревнителя, даром, что ему уже сорок стукнуло, — выставь на соседнюю крышу пару, а лучше две. И так, чтобы гости не видели.

— Принял, работаю, — откликнулся старой служака, — десять минут.

— Никаких десять! – Федор не сдержался и закричал, — пять — и вы на месте!

— Добро, — согласился снайпер.

Вообще, Федор не страдал высокомерием и не кричал на подчиненных. Никогда почти — только в исключительных случаях. И это был тот самый случай — его беспокойству за жизнь своего начальника не было предела. Походив из стороны в сторону перед дверью иерарха, пропустив эмиссаров, двое из которых остались на выходе, ревнитель не выдержал и закурил прямо в здании, в пяти метрах от волкодавов. Они недовольно покосились на наглого младшего офицера, но ничего не сказали, даром, что любой волкодав на пару званий были выше Федора, и это минимум. Их шевроны и вооружение, в купе с высокими званиями говорили, что они сотрудники элитной части, занимающейся охраной и сопровождением VIP персон.

Вдруг раздалось два чавкающих звука, а потом грохот падения. Началась пистолетная стрельба, и волкодавы рванулись к двери, но Федор, сняв Вал с плеча, вскинул, и дал очередь поразив обоих телохранителей, попав четко в бочины, в область, где плиты наиболее слабы. Бронебойный патрон СП-6 легко пробил стык бронеплит, и скоро два быка валялись, корчась от боли, а подбежавший к обескураженным спецам Федор злорадно улыбаясь добил каждого контрольным в лицо. После того, как молодой мятежник открыл дверь, его чуть не вырвало. То, что он увидел поразило его. В помещении лежали мертвые охранники, с залитыми кровью лицами, и эмиссар, которому иерарх резал уши, причем не полностью отрезал, а резал где-то на две трети, а потом отрывал. Эмиссар не орал только потому, что его отрезанный язык валялся на паркетном полу, а кровь заполнившая рот важной шишки мешала ему кричать.

— Всем, у кого есть оружие, — адъютант иерарха быстро стал передавать приказ своим мятежным товарищам, краем глаза отметив как кровь растекается из раздробленных пулями лиц двух волкодавов, которые были в зале селекторного совещания, — подойти к окнам, приготовиться по команде открыть огонь! Снайперы, приготовиться! Ваша задача по команде вести огонь по приоритетным целям! На подготовку две минуты!

— Есть… принято… сделаем! — донеслись из рации, перебивая друг друга, ответы.

— Как Вы, Николай Васильевич? — спросил, отрывая его от безусловно интересного занятия.

— Живой, твоими мол… стараниями. Снайперов то когда поставить успел? — спросил, втыкая трехгранный спиральный нож в горло и проворачивая его под хрипы эмиссара.

— Только что, — ответил Федор, — волей Архитектора, они успели. 

— Ну, ладно, — вставая буркнул иерарх. 

Старик, игнорируя пистолеты лежащие на столе, подошел к шкаф-сейфу и достал свой АК-12 в изначальной версии.

— Покажем им почем фунт самарского лиха, — шепнул иерарх, передернув затвор своего любимого оружия.

Не прошло и пары минут как иерарх с адъютантом уже двигались в сторону здания, где были сконцентрированы силы противника, не забыв прихватить пару гранат, что лежали в том же шкафу.

— Сейчас начнем! У личного состава вопросы есть? — спросил Федор в канал, но в ответ прозвучала лишь тишина. — Начали!

Шквал огня разорвал воздух, снайперы – ревнитель Федор четко это видел — отработали высунувшихся из бэтэров мехводов, пешие противники, кого не убило, залегли, ибо кто-то из наших умудрился подтащить ПКП к позиции. Москвич увидел, как один ульяновец прикрываясь бортом БТРа доставал РПГ желая выстрелить в окно пулеметчика. Иерарх тут же взял его на прицел (у него была оптика), и дал короткую очередь из трех выстрелов. Отдача у АК-12 была настолько несущественная, что как минимум две пули попали в гренадера и РПГ ударился о бордюр. 

«Только бы морковкой, только бы морковкой…» — замечтался Федор, но нет, это бы было слишком жирно. 

Зашевелились стволы БТРов, открыв огонь по первому этажу, они вызвали такую тряску, что ревнитель испугался, не сложится ли здание от вибрации. Пулемет, стоявший на первом этаже, замолчал. Вдруг один из восьмидесяток взорвался, одна из башен подлетела метра на три, окутывая все красным пламенем с черными клубами дыма.

— Что это было? – спросил адъютанта удивленный иерарх. 

— Снайперы, — радостно пояснил Федор, — их пули пробили броню сбоку и заставили сдетонировать боекомплект. 

— А что за винтовки? — давая очередную порцию свинца за окно, спросил Москвич.

— Выхлоп, — ответил Федор, одновременно производя очередь из Вала.

— Ясно, — протянул иерарх, прячась за стену, перекрикивая грохот выстрелов и доставая гранату, — почему их до сих пор не накрыли.

Да, действительно. Противники даже не поняли, что произошло. Взглянув на остов БТРа, Федор обнаружил, что рядом с ним валялись четыре трупа. Прикинув на глазок, он понял, что мятежники уже в большинстве, однако булки расслаблять рано. Второй БТР повернул КПВТ, подняв его, и ревнитель понял, посмотрев на ствол пулемета, что сейчас им мало не покажется. Иерарх же, поймав раж, обстреливал четверых ульяновцев, выбежавших из-за укрытия, так как туда залетела пущенная им граната. Понимая, что может не успеть, адъютант схватил мастера под живот, как борцы поднимали противников после прохода в ноги, и рванул к выходу из комнаты. Грохот, раздавшийся за спиной адъютанта, а потом и куски кирпича, больно попавшие Федору по ноге, бедру и спине убедили его в правильности принятого решения. В следующую секунду он уже лежал в коридоре лицом в пол, держа правую руку на животе у иерарха.

— Может уже уберешь руку, голубок? — спросил ехидный старикан. 

Федор спешно перевернулся на спину в сторону от иерарха. Москвич встал, а за ним попытался встать и Федор, но как только приподнялся, резкая боль в ноге отправила его обратно на пол.

— Я… не могу встать, мастер, — чуть не прослезившись, произнес ревнитель. 

«Сука, я ранен…» — пришла грустная мысль на ум Федора.

— Лежи, Федя и без тебя справимся, — произнес иерарх, повернувшись спиной и уходя на единственный целый второй этаж. 

Лежа, молодой мятежный офицер слышал крики, грохот выстрелов, взрывы, маты, что вообще не должно быть свойственно служителю Архитектора. Он чувствовал запах дыма, но вскоре все закончилось и по рации начался активный радиообмен — мятежники искали выживших посланников Сумеречного совета, обменивались информацией о потерях. Эмиссары из Ульяновска были уничтожены, но это было лишь начало.

———————————————————————-

Княжество Вагнер. Окрестности Гусь-Стального. 21 апреля 2030 года. 

 

— Какой мятеж… — Ланевский вытер пот со лба и нащупав флягу с кониной выпил. — Я не понимаю Вас, мастер!

— Такой, блять, обыкновенный мятеж, — голос Москвича стал чуть ехидным и немного злым, — русский бунт, бессмысленный и беспощадный!

— Иерарх, то есть теперь наш Самарский диоцез будет противостоять Сумеречному совету, — в груди Зингера заныло, как будто кто-то медленно протыкал ее штык ножом, — если честно, мастер, я от Вас в ахуе!

— Да что ты говоришь, — голос иерарха становился все более резким, — я польщен. В общем слушай, за косяк, твой сука косяк с лабораторией, ну и многими другими моментами, меня решили слить. Гарнизон меня поддержал, и мы убили полроты членососов из Ульяновска.

— Мда, — вершитель улыбнулся, так как было забавно слышать, как старик азартно рассказывает про зарубу, которая случилась около его бункера вблизи Жигулевска, — жаль что я пропустил такой праздник.

— Он еще не закончен, — Москвич вдруг стал очень серьезным, — в Самарском диоцезе всего тысяча служащих, из них годных вояк не более половины, остальные так, перхоть офисная, аналитики, ученые, секретутки, ебать их в сраку. Это без учета того, что многие просто съебутся, так как не все меня здесь любят. Короче, вершитель, выручай. Нам нужна помощь вагнероидов, есть данные, что Сумеречные отправляют на подавление самарского бунта пятьдесят тысяч человек. В общем не до мутантов теперь, уяснил?

— Ага, прекрасно понял, — Зингера стала бесить такая политика.

«То то, то это, то мутанты, то бунт и как я могу, вернее, чем могу заинтересовать вагнероидов? Зачем они будут помогать чеканским мятежникам? Им проще попкорна сейчас набрать и посмотреть, как чекисты мочат друг друга!» — думал Зингер, нервно кусая губы.

— Ланевский, блять, — Москвич стал медленно закипать, — ты понимаешь, что нам будет пиздец! В общем так, пообещай утке или кто там блять у них, Гусь, или еще какая птица, что ты обеспечишь им доступ в Саратов. Короче, скажи этому птице, который у них там всем заправляет, что я ему отдаю Саратов, навсегда. В обмен на помощь, на нормальную помощь, с танками и другой хуетой.

— Иерарх, — Зингер решил подкинуть дровишек уж очень давно хотел немного по стебать своего начальника, — а как вы можете отдать Саратов, вы же теперь мятежник и в своем диоцезе не сильно то и хозяин!

— Зингер, — Москвич взорвался, — я готов твою жопу и задницы тех подонков, которые едут сейчас с тобой отдать, не то что Саратов. Ты будешь смеяться, но я даже с православными законтачил и пообещал им плюшек, если они соберут народное ополчение! Ты понимаешь, блять, я даже в церкви недавно был и крестил себя, сказал, что мы бунт подняли, так как не можем более терпеть иго жидомасонов!

— Хахаха, — Зингер засмеялся, да так, что аж слезы выступили.

Забавная, наверное, была картина. Иерарх с попами обговаривает привилегии для православия. Стоит, молится на крест и целует иконы.

— Хули ты ржёшь, — Москвич успокоился, видимо и у него есть предел, — видишь на какие жертвы я иду! Так что давай, базарь с птицей. Пусть нам выделят помощь. Организуем в Самаре свое королевство. Детей у меня нет, так что будешь моим преемником. Ферштейн?

— Ладно, мастер, — Зингер тяжко вздохнул, — не будем делить шкуру неубитого медведя. Постараюсь сделать все что смогу. Конец связи.

 

ГЛАВА IX. ДРАТУТИ

 

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Резиденция князя Руслана. 21 апреля 2030 года.

 

— Мы все выяснили, — начальник службы княжеской контрразведки Гром сидел за круглым столом и тыкал в карту курительной трубкой, — вот здесь мы нашли труп сотрудника посольства чекистов. Вот тут, нашли протез Флягина, следы борьбы и машинного масла. Тут они утопили «уазик» чеканского посольства.

— Хорошо, — я нахмурился, — ты полагаешь, что командир «Байкала» причастен к убийству военного атташе чекистов?

— Да, — Гром быстро затянулся и выпустил струйку серого дыма, — мало того, князь, именно безумные выходки боярина Флягина спровоцировали со стороны серых атаку на наши склады и лично на тебя!

— Какие еще есть доказательства вины Демида Флягина кроме протеза, который предположительно потерян на месте преступления? – мне не хотелось думать, что Стекляшка не оправдал моих надежд и вверг всех нас в конфронтацию с всесильной Республикой Великого Архитектора, с которой я только-только наладил дружеские отношения.

— Мы допросили женщин, с которыми пьянствовали сибиряки, — боярин Громов опять затянулся трубкой, но табак уже погас и бывший чекист, достав зажигалку стал раскуривать трубку, не переставая докладывать обстоятельства расследования, — они подтвердили, что командир отделения Алексей по прозвищу Пыня погиб именно в момент пропажи автомобиля посольства.

В приемной повисла гнетущая тишина. Только клубы дыма плыли над круглым столом, где заседала Боярская дума.

— Мы должны арестовать боярина Флягина и выдать его чекистам, — произнес наконец Гром, — так мы сможем избежать ненужной нам войны. Не забывай, князь, Борисоглебск уже ведет переговоры с красноперыми и боюсь на днях Кум пригласит к себе гвардейцев.

— Я не выдаю своих друзей, — я пристально посмотрел в глаза главе контрразведки, — неужели ты думал, что я на такое способен?

— У князя нет друзей, — парировал Гром, — но есть интересы государства и подданных, которые монарх обязан блюсти!

— Хорошо, боярин, — я тяжко вздохнул, как будто непосильное бремя давило мне на плечи, — арестуй боярина Флягина и весь командный состав «Байкала». Причинять увечья и тем более убивать сибиряков запрещаю. Примени слезоточивый газ и не летальные средства поражения. Они мне нужны живыми! Ты понял меня?!

— Так точно! — кивнул Гром и встал. — Разрешите приступать?

— Действуй! — приказал я.

Все что я пестовал годами, рушилось у меня на глазах. Во всех моих проблемах неумолимо присутствовал человеческий фактор, который вносил сумятицу в стройную концепцию баланса и компромисса, на котором держалось мое княжество.

Сидя за круглым столом зала заседания Боярской думы я размышлял над сложившейся ситуацией. В помещении не было никого, если не считать моей собаки. Но даже Вагнер, по-видимому, понимал, что хозяину мешать не стоит. Мои планы послать Фила в Борисоглебск и сделать его своим наместником накрылись медным тазом. После покушения на меня Фил был ранен. Ранен серьезно и ни о каком его вояже на бывшую Родину не могло быть и речи. Придется ехать самому, но кого из бояр с собой взять и самое главное, кого оставить на хозяйстве. В одночасье я потерял, благо не двухсотыми, двух бояр – Флягина, которого в данный момент разыскивает моя служба безопасности, главой которой является Гром, и Филина, своего окольничего, который многое тянул на своих плечах. Леонид Скорпион был военным атташе в Царстве Двуглавого Орла и успешно налаживал дружественные связи, сбивая цену на металл и топливо, в которых так нуждалось княжество имени композитора с кувалдой. Шакал еще не вернулся с Самойловки, только доложил о боестолкновении с гвардейцами и разговор с ним еще предстоит. 

«Кого оставить наместником в столице: Шакала, Грома, Дратути? Ну нет, лучшей кандидатуры чем Трапезников Алексей, он же Дратути, православный 30 лет отроду, и главное родом из Борисоглебска вряд ли можно сыскать на пост наместника деляны Кума. Рыжий почти так же хорош, как и Фил. Воспитание сыновей подождет, необходимо укреплять государство. Сыны пока с Марго побудут. Так, значит решено, Леха поедет со мной. Но кого же все-таки здесь оставить, Шакала или Громова?

Шакал, 35 лет, громила весом за сотку, крутой, жестокий, мрачный. Нет, он хорош на месте командира совят, они его обожают и боюсь, что распустятся, когда поймут, что их командир так высоко поднялся. С совятами, кроме Фила конечно, у меня всегда были определенные трения. Не простили мне они, что я не дал Филу возможность стать главным. Да и помнили эти отмороженные полу байкеры с хвостами на рукавах, что я не всегда был небожителем и жрал с ними с одного котла. Так, что же делать? Громов, начальник моей службы контрразведки! Получается это лучшая кандидатура на пост столичного градоначальника. Тем более он здесь как бы белая ворона. Бывший чекист и мой особист не рискнет творить беспредел, так как его быстро прижучат и все мне доложат. Сыграю, пожалуй, на системе сдержек и противовесов. Гром станет временным главой столицы, а Егор останется с отрядом совят, в количестве двухсот штыков, охранять стены моей столицы.»

Я наконец принял непростое решение и медленно вытряхнув пепел из трубки.

— Посыльный, — громко позвал я дружинника, который стоял за закрытой дверью, — за боярином Дратути, немедленно!

— Так точно, княже! — посыльный отдал воинское приветствие, левой рукой придерживая новенький АК с подствольником и тут же исчез, аккуратно затворив за собой дверь.

Вагнер, чувствуя, что я должен его немедленно приласкать, положил свою морду мне на колени и тихо заскулил.

— Ах ты морда наглая, — я начал гладить треугольную голову псины, — скучно тебе? Жрать поди хочешь? Ну подожди, скоро на кухню сходим, там тебе костей приготовили целый мешок

Вагнер услышав мои речи о хавчике высунул свой фиолетовый, как у медведя язык и радостно захрюкал как кабан. 

Не прошло и десяти минут, как в зал заседания Думы вошел воспитатель моих сынов. Глаза у боярина Дратути были красные и было видно, что он еще и не ложился, хотя стояла глубокая ночь.

— Ну, как там Фил? — спросил я Трапезникова, — снова набивая трубку табаком.

— Жить будет, Руслан, — Дратути сел напротив меня, поправив кобуру с АПС висевшую на поясе.

Свой АК, который спас меня и Фила, отпугнув террористов, Леха положил на стол. В столице сейчас было неспокойно. После покушения на меня и ограбления схрона с оружием и казной были усилены патрули и введено военное положение, с бонусом в виде комендантского часа и опиздюливания местной алкаты.

— Леха, в общем дело такое, — я раскурил трубку и выпустил струйку дыма, — поедешь со мной в Борисоглебск.

— О, ништяк, — Дратути заулыбался и его стриженная под расческу голова, на которой виднелись чуть красноватые волоски закачалась в такт музыки, которую слышал только он, — Руслан, засиделся я в няньках. Марго постоянно ворчит. Устал я…

— Ну вот и отлично, — я смерил его одобрительным взглядом, — поедешь на Родину. Гром мне доложил, что Кум там блудняк затеял, к красноперым решил переметнуться, пидарас.

— Вот сука, — Трапезников зажал в зубах папиросу и прикурив жадно затянулся, — может на хер этот Совет, достали уже паскуды. Сколько мы им добра сделали!

— Да, — кивнул я, — Совет Борисоглебска себя изжил. В общем завтра с утра принимай командование гусятами, пусть Билайн тебе по описи все сдаст. Будет твоим замом, пока Борисоглебск не приструним.

— Блин, — скорчил рожу Дратути, — а потом опять в няньки…. Нет, ты не подумай, твои парнишки классные, но устал я в горнице с мелкими нянькаться, да с Марго цапаться.

— Как возьмем Борисоглебск, — я сделал лицо покер фэйсом, — обратно сдашь командование Билайну!

— Как скажешь… — Трапезников грустно вздохнул.

— И станешь наместником в Борисоглебске, — перебил я его и хитро подмигнул, — хватит с тебя детского сада, пора сыновей в пажеский корпус отдавать, пять лет уже почти!

Спустя сутки моя гвардия стояла в несколько шеренг на Марсовом поле, недалеко от схрона. Было утро, но галдеж стоял такой, как будто передо мной развернулась не элита вооруженных сил княжества, а реально стая диких гусей. 

— Становись! — звучно рыкнул Билайн, 

— Становись блять, оглохли что ли, — не выдержал Бонифаций, который исполнял обязанности заместителя командира княжеской гвардии «Дикие гуси». 

Увидев нас с Дратути нестройные шеренги сводного отряда притихли. 

— Вольно, пацаны! — крикнул я. — Как жизнь молодая? 

Не любил я всякие эти армейские штучки и муштру. Всегда был наемником, вольным работником ножа и топора. Как говорится я готов штурмовать, но не маршировать. Муштра она для других подразделений, которые мы обычно называем мясо, хахаха, мяско обоссаное. Парады и всякая иная параша – это все показуха. Мне не важно, как марширует солдат, мне важно, как он войну воюет. 

— Как дела, — я упер руки в бока оглядывая свою гвардию, — не заскучали еще, а, парни? 

— Скучно… не хворай… когда кого… заебись… глаз на жопу… макароны… — загалдели «гусята». 

— А ну тихо, — крикнул раздраженный Билайн, — по одному давайте, галдите как старые бабки на распродаже колготок! 

— Разреши обратиться, князь, — поднял руку в штурмовой перчатке один вояка, лет сорока. Он хитро прищурился и сжимая «Печенег», как своего дитятку, ждал, когда я разрешу задать мне вопрос. 

— Разрешаю, — кивнул я и стал, не торопясь, набивать табак в трубку, — валяй, служивый. 

— За что ты Билайна снимаешь с поста, княже? — спросил гусенок и все затихли, видно этот вопрос мучал весь отряд. 

— Это формальная ротация, — ответил я, раскуривая трубку, — Билайн никуда не уходит, возьмем Борисоглебск и все будет как прежде. Боярин Дратути родом оттуда, и он выступит в виде освободителя местных. Если все будет тип топ, то Трапезников останется в Борисоглебске и из вас, пернатых, выберет самых отличившихся в свою гвардию. Выделит вам самых сочных девок и будете там как сыр в масле кататься. Только надо по рыхлому успеть, боюсь скоро могут красноперые пожаловать. У Кума сейчас народу не много, так как после зарубы с соседями его войско сильно поредело. 

После фразы про Борисоглебск в строю притихли и глупые вопросы отпали сами собой. 

— На сборы даю три часа, — я посмотрел на Билайна и Дратути, которые стояли рядом и о чем то спорили. 

— Билайн, доложи по силам и средствам, — приказал я фактическому командиру своей гвардии. 

— Докладываю, — начал деловито Билайн, — в строю 558 человек, 10 грузовиков, четыре БМП-1, один БТР-80, один ПТ-76, два тяжелых миномета, около ста РПГ-7, четыре АГС-30, 25 ручных пулеметов, одно безоткатное орудие на автомобиле уаз «Патриот», ну и Фалькатус до кучи. 

— Леха, что там Гром докладывал по силам у Совета Борисоглебска, — спросил я Дратути, выколачивая пепел из трубки, постукивая по грязному каблуку своего армейского ботинка. 

— Ну, короче, у Кума сейчас в строю около пятисот штыков, — затараторил рыжий, — все тяжелое это ментовская шлюха недавно проебала в зарубе с красновцами, надо успеть, Руслан, пока девочка созрела! 

— Все, время на сборы я обозначил, — сказал я обоим командирам, — я еду с вами, хочу этой суке в глаза посмотреть.

 

ГЛАВА X. МЕРТВАЯ ПЛОТЬ

 

Княжество Вагнер. Окрестности Гусь-Стального. Терем боярина Флягина. 6 часов 30 минут. 21 апреля 2030 года.

 

— Мордой в пол, суки! — заорал громовец с автоматом, в черном мултикаме и в маске, забегая с пятерыми такими же как он. 

Арест боярина Флягина и его друзей планировали сначала провести в штатном режиме. Но задержание иркутских алкоголиков произошло не так, как планировалось, то есть как обычно все пошло по пизде. Командный состав «Байкала» не растерялся, даром что были в курсе чем все пахнет, и подорвавшись из-за добротного дубового стола, уставленного бутылками из-под самогона, начали отражать атаку операторов княжеской службы безопасности, грозившую им срывом поминок. Забор ухватил увесистый стул и метнул им в бойца, крикнувшего обычное приветствие шоу черных балаклав. 

Тому, кто пытался арестовать сибиряков, седалище прилетело ровно в лоб, от чего тот упал без сознания. Командиры «Байкала» рассредоточились по флангам, отвлекая внимание группы захвата. Забор после броска стулом нырнул под стол и подняв его на дыбы побежал с рыком бешеного медведя на штурмовую группу княжеской службы безопасности. Сибирский силач оттеснил несколько операторов к выходу, придавив их как ковшом бульдозера к стене терема. Большая часть группы быстрого реагирования упала кто куда. Нужно отдать им должное, парням запретили стрелять в сибиряков, а как их взять без огнестрела мало кто понимал. Слезоточивый газ был в дефиците, так что решили попробовать взять на понт, а это было фатальной ошибкой. Никто не ожидал такой прыти от иркутян, Тем не менее эсбэшники, получив многочисленные травмы, не стали отступать, и штурм продолжался. 

Забор водрузил стол в дверной проем, загородив его. Один «товарищ» в маске попытался приподняться, опираясь на руку.

— Братан, смотри я Добивака! — насмешливо выкрикнул пьяный Забор ударяя подранка в голову ногой, вспомнив символ чемпионата по «Ногомячу» в России двенадцать лет назад. Голова бойца дернулась, и бедолага вырубился. 

Группа захвата была экипирована по «легкому», думали сгребут в кучу байкальских алкашей и будут дальше хуи пинать. Поэтому даже не удосужились натянуть ведра на башни. Как потом выяснилось это были новобранцы в СБ князя Руслана, которых Громов решил пустить на боевое крещение. Естественно все знали, что они отхватят пиздюлей, ну кроме самих новобранцев конечно же. В этот момент со звоном вылетели стекла из окон терема и в разбитые проемы все же полетели газовые гранаты, выпущенные из ГП-94 заполняя едким дымом все помещение. 

— Кха… пиздец нам… глаза сейчас вытекут к хуям — кашляя захрипел Демид утыкаясь лицом в сгиб локтя.

— Прощайте, пацаны… — сев на пол и облокотившись спиной на бревенчатую стену сказал Забор. 

С грохотом упал стол, стоявший в дверном проеме и в комнату, влетела новая толпа оперов в противогазах с дубинками и короткими щитами. Байкальцы подорвались и налетели на щиты. Группа захвата сомкнули щиты и начали методично обрабатывать дубиналами иркутян. Забору разбили лицо сильным ударом дубинки и поваливши на пол начали добивать ногами. Остальных также уронили и месили тяжелыми армейскими ботинками как в последний раз. Наконец крики и удары дубинками прекратились, так как послышалась команда «Грузите», отданная гулким басом. Сибиряков схватили цепкие руки, перевернули на животы и моментально связали руки пластиковыми хомутами за спиной. Поднимать на ноги было бесполезно, так как все было старательно отбито, а некоторые были уже без сознания. Подхватив добычу и своих раненых, безопасники стали выносить сибиряков на улицу и грузить как дрова в Фалькатус. Пошел противный дождь добавляя мрачных красок картине пленения колоритных и отвязных сибиряков, которых так любили простые селяне и недолюбливали местные правоохранители.

Демид приоткрыл глаза и почувствовав, что кто-то поднимает его голову за чуб. Сквозь кровь, заливающую глаза из разбитых бровей и рассеченного лба он увидел лицо Громова.

— Ну что допрыгался, алкоголик блять, — буркнул Громов, — всю внешнюю политику нам обосрал, дебил! 

— Я тебе и твоим псам кишки вокруг шеи намотаю, мразь чеканская, — прохрипел Флягин, у которого частенько были трения с бывшим чекистом, а ныне руководителем СБ княжества Вагнер.

— Уносите… его исправит только виселица! — рявкнул раздраженный Громов отпуская голову Стекляшки.

Иван Громов, не любил, когда ему припоминали службу в Республике Великого Архитектора. 

Бойцы группы захвата потащили Демида в сторону броневика и небрежно забросили его внутрь. Пока закрывались двери он уловил торжествующий взгляд Громова. Флягин же старался показать глубокое презрение, как раненый лев, отмечая взглядом, что порвет любого, кто его ранил, лишь только освободится от пут.

———————————————————————

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Терем князя Руслана. 8 часов 00 минут. 21 апреля 2030 года.

 

— Ну что, всех взял? — спросил я Громова перекусывая яичницей с помидорами.

Перед выступлением на Борисоглебск нужно было хорошо подкрепиться.

— Да, князь, — боярин Гром кивнул и поблагодарив служанку, которая принесла и ему завтрак, принялся за еду.

— В общем через два часа я убываю к этому педриле, — кофе со сливками теплой, сладкой волной прокатился по моему горлу, — остаёшься на хозяйстве, усек?

— Будешь с сибиряками разговаривать? — спросил с аппетитом жующий начальник контрразведки. — Они правосудия требуют!

— Некогда уже, — я в который раз забил трубку крепкой махоркой и с интересом посмотрел на Громова. — Ну, говори, я же вижу, что у тебя еще новости есть!

— Есть, Руслан, есть, — Громов отодвинул тарелку и залпом выпил стакан томатного сока, — ничего от тебя не скроешь! В общем час назад дозор совят задержал группу чекистов!

— О, ништяк, — я потер ладони, — все-таки не успели они скрыться с нашей казной!

— Ага, — Громов как-то странно посмотрел на меня, — не успели. Только мы задержали других чекистов. В общем эти фрукты головы послов привезли, ну тех, которые на тебя покушались и пизданули казну!

— Опаньки, — я очень удивился, — где они, хочу с ними лично побеседовать!

— Стража, — закричал Гром, — сюда ведите гостей!

Дружинник кивнул и быстро вышел за дверь. Спустя несколько минут, в приемную под конвоем вошли семеро грязных и побитых чеканов одетых в gen2 multicam и броники jpc. На головах у пленных был надет шлем спартанец.

— Здорово! — начал я с ходу. — Кто у вас главный?

— Я, — от группы пленных отделился уже седой мужик лет примерно под полтинник, высокого роста и поджарый как волк. 

На его правом виске виднелся старый шрам от ожога, а левый глаз был прищурен.

— Головка от часов заря, — пошутил рядом, стоящий штурмовик из совят и тут же заржал. 

Все конвоиры заулыбались. Приятно же, черт возьми, взять в плен чекистских штурмовиков.

— Представься, уважаемый, — я сидел и наслаждался зрелищем пленных чекистов, так как слишком долго они пили мою кровь.

— Мое имя Ланевский Петр, позывной Зингер, должность начальник службы безопасности иерарха самарского диоцеза, — вскинув подбородок отчеканил пленный.

— Важная птица перья потеряла, — опять захохотали конвоиры, но поймав взгляд Грома заткнулись.

— Меня зовут Гусь, ну или Руслан Сергеевич, я здесь князь, — представился и я, — говори за чем пришел, а я пока подумаю каким образом вас казнить.

— Нам нужна помощь княжества Вагнер, — начал свой рассказ Зингер, — мой начальник в Самаре поднял мятеж против Сумеречного совета.

— А мне какое дело до ваших разборок, — я улыбнулся, ведь так приятно, когда враги убивают врагов, это примерно тоже самое, если мусор сам себя будет утилизировать.

— Без вашей помощи наш мятеж будет подавлен, — Зингер наклонил голову на бок и широко улыбнулся, — и ты, князь, не получишь в свое владение Саратов.

Спустя десять минут разговора я все понял. С легкой руки мятежников я могу получить Саратов. Обширные территории у моей границы. Это просто отлично, и я не против такого прироста своих земель. На помощь Зингеру было решено отправить отряд «Байкал», но без Демида Флягина, так как он не умеет нормально общаться с чеканами. Комоды — Забор, Снаряд и Хомяк никуда не денутся и будут как шелковые, так как по сути их друг Стекляшка будет у меня в заложниках. После выходки и ареста Флягина байкальцы становились опасными и от них необходимо избавится. Вот и пусть эта штрафная рота занимается делом. Если возьмут Саратов, то тогда уже и будем разговаривать о серьезной помощи Самаре, а не возьмут Саратов, то и не жаль.

———————————————————————

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Столичная тюрьма. 9 часов 00 минут. 21 апреля 2030 года. 

 

— Привет, боярин, — дверь карцера противно скрипнула, и я вошел в вонючую камеру где содержался бывший командир «Байкала», — хочу с тобой поговорить. 

— О, князь, — Стекляшка сидевший на шконке, грустно улыбнулся, — проходи, будь, хехе, как дома. 

От картины избитого Демида мне стало не по себе. Все его лицо было сплошным кровоподтеком, а в глазах боярина стояла вселенская тоска. 

— Спасибо, Демид, — я кивнул и сев рядом со Стекляшкой закурил сигарету, не забыв угостить и Флягина. 

Мы сидели и молча курили, пялясь в кирпичную стену. 

— Че, — Демид сплюнул кровавую слюну на пол, — когда будет казнь? 

— Сам знаешь, Демид, — я тяжко вздохнул, — за нападение на сотрудников службы безопасности, а также за убийство военного атташе тебя повесят. Это закон, и он для всех одинаков. 

— Понимаю тебя, — Демид грустно улыбнулся, — пацаны ни причем, не хочу, чтобы они пострадали из-за моей глупости. 

— Они кровью смоют свое преступление, — я с интересом посмотрел на своего боярина, — ну и если задание выполнят. 

— Может и меня на задание отправишь? — в глазах Стекляшки пролетела тень надежды. 

— Не могу, — я покачал головой, — ты — единственная гарантия того, что Забор, Хомяк и Снаряд не свалят вместе со всей вашей бандой штрафников. 

— Жаль, князь, что моего слова тебе недостаточно, — в голосе Демида послышалась злость, — а я ведь сражался за тебя! 

Стекляшка вытянул перед собой культю, которая пять лет назад была правой рукой и стал внимательно рассматривать ее, как будто впервые видит. 

— Пока не будет решен вопрос с Борисоглебском и с Республикой Великого Архитектора тебя не повесят, я распорядился, — я протянул ему пакет со сгущенкой, шоколадом и консервами, — главным в столице остается Гром, так как мы с Трапезниковым убываем в Борисоглебск, а Генералов еще с Самойловки не вернулся. Пытать и издеваться над тобой не будут, так как охраняют тюрьму совята, а они тебя любят. 

Встав я посмотрел на сидящего, сгорбленного Стекляшку. Мое сердце сжалось от того, что, возможно, его придется казнить, если дело с чеканами не выгорит. Интересы государства — они всегда важнее личных мотивов. 

Демид тоже поднялся и посмотрел мне в глаза. Он был ниже меня на полголовы, и недавняя смерть друга, а также конфликт с правоохранителями ссутулили его прямую спину. 

— Ну давай, Руслан, — Демид протянул левую руку, — задай им всем и… прости меня. 

— И ты меня прости, братан… — я ответил на его рукопожатие и быстро развернувшись вышел из камеры.

———————————————————————

Республика Великого Архитектора. Жигулевск. Верховная ставка иерарха Самарского диоцеза. 10 часов 00 минут. 21 апреля 2030 года.

 

Лица офицеров и ученых работавших в лабораториях были бледные. Некоторые курили сигареты, некоторые табак в трубках, ну а кто-то потягивал вэйп. По залу, где проходило селекторное совещание, тянулся шлейф табачного дыма и сладкого тягучего пара. Ученые были одеты в строгие черные и серые костюмы, некоторые были неприлично молоды, но гениальность она присуща молодым, старики косны, инертны и боятся рисковать. Средний возраст ученых, которых было с дюжину, составлял лет тридцать. Офицеры же, ну те, кто поддержал мятежного иерарха, были разных возрастов, но в основном это то же была молодежь. 

«Красавцы, решительные, волевые лица, крепкие ребята. Они всегда были моей опорой, тем более любая революция – это прекрасный шанс подняться из лейтенантов в полковники, хотя уместней сказать из ревнителей в вершители, ну или на худой конец в тамплиеры. Хотя есть оговорочка – поднимешься, если выживешь. Хотя выбор то не велик. Всех, кто отказался примкнуть к самарскому мятежу, а это было в основном ссыкливое старичье, мы расстреляли. Жестко, но что поделаешь, нам деваться некуда и разыгрывать из себя святого я не хочу. Хотя православная община приободрилась. Уж больно приятно им было думать, что появился мессия, который освободит их город от масонов, которых они называли сатанистами», — думал Москвич, мрачно куря сигарету.

— Где Ратник, — иерарх раздраженно посмотрел на часы, — где этот Кулибин долбаный?

— Тамплиер Дмитрий связался с нами пять минут назад и сказал, что будет ровно 10 часов 20 минут, — молодой палач в черном мултикаме с нашивками ветерана боевых действий в Пензе встал, вытянув руки по швам.

Взгляд иерарха непроизвольно оценил его набедренную кобуру с АПС и он с удовольствием отметил, что теперь чеканскую форму не уродуют нелепые галстуки. После восстания Москвич приказал вернуть на форму погоны. Хороший служака, 20 лет, а уже дорос до звания палача. Палач в Республике Великого Архитектора не должность, а звание, равное майору. 

«Странно, я тоже всегда мечтал об открытой кобуре для Стечкина, а теперь юзаю Глок…» — пролетела мысль в голове Москвича, когда он оглядывал молодого офицера.

— Садись, — Москвич махнул рукой офицеру, — начнем без Ратника.

По залу прошло движение, все командиры и заведующие лабораториями достали планшеты.

— Что нам скажет начальник штаба? — Москвич взглянул на офицера в черной полевой форме без всяких нашивок и регалий. — Сергей Николаевич, только давайте без своих абстракций, все четко по делу доложите.

Докладчик, темный архонт (генерал-майор), мужчина лет пятидесяти со шрамом на лбу, был седой, худой, жилистый и мрачный. Иерарх знал его давно, еще в Украине познакомились. Поддерживали связь долго и вот после БП Москвич случайно встретился с ним в окрестностях Тюмени. Креста тогда чуть не съели, но это совсем другая история.

Темный архонт встал и, поправив поясную кобуру с ГШ-18, начал доклад.

— Господа, — докладчик чуть кашлянул и прочистив горло продолжил, — ситуация складывается не в нашу пользу. Наши силы и средства оставляют желать лучшего. В наличии гарнизон Самарского диоцеза имеет 480 человек, способных вести боевые действия. Расстрелять пришлось 184 человека, так как они отказались принимать сыворотку. В наличии имеется две боевых баржи с артиллерией. Кроме небольшого флота мы обладаем пятью танками с полным БК. Из них два Т-72, два Т-90, и одна «Армата», но она находится в производственном цехе у Ратника и о ее боеготовности я не в курсе. Кроме всего прочего мы обладаем четырьмя БТР-80, двумя БМП-1 и шестью БМП-2. Есть около двух десятков безоткатных орудий, которые мы установили на пикапы «Нива». Много минометов, пулеметов и легкого стрелкового оружия. Не смотря на достаточное количество вооружения имеет место проблема в личном составе, у нас слишком мало людей. По моему мнению необходимо провести мобилизацию среди гражданского населения.

По залу прошелся ропот. Кто-то из офицеров стал возмущенно переговариваться с соседом.

— Тихо, — прервал перешептывания Москвич, — Кондарошов обещал помощь от православной общины в виде рекрутов.

Ропот в зале усилился, так как православные, впрочем, как и другие приверженцы традиционных конфессий, в Республике Великого Архитектора были поставлены вне закона. Многие присутствовавшие на совещании были несколько обескуражены тем фактом, что заместитель иерарха по вооружению был связан с христианами.

— Продолжайте, — иерарх махнул начальнику штаба, — а остальным рекомендую послушать и уже после доклада высказать свое мнение!

— В отличие от скромных сил Самары, Сумеречный совет посылает на подавление нашего мятежа около тридцати тысяч отборных боевиков и более двадцати тысяч генно-модифицированных организмов, которые взломают нашу оборону. Кроме всего прочего, Ульяновск бросает против нас флот, из двадцати боевых катеров, около сотни танков, БТР и БМП. Все это данные нашей разведки, и они могут быть неточными, так как сумеречных может быть намного больше. В связи с нехваткой сил и средств, — продолжил свое выступление темный архонт, — наша оборона не может быть монолитной, и я полагаю, что нам необходимо защищать лишь ключевые транспортные узлы – Тольятти и Жигулевск. Самару необходимо сдать без боя! 

— Это возмутительно… архонт вы спятили… у меня там дом… 

— Попрошу тишины! — Москвич раздраженно стукнул кулаком.

— Взгляните на карту, — докладчик достал пульт и на стене появилась интерактивная карта Самарского диоцеза, — при всем нашем желании, мы не сможем удержать раскинувшуюся на берегу волги Самару, а вот Тольятти, по которому будет нанесен главный удар и Жигулевск, находящийся на полуострове мы сможем отстоять. У меня все.

В зале все замолчали. До присутствующих стала доходить та простая истина, что революция всегда пожирает своих детей и если не получилось первым блюдом, то как минимум на десерт.

— Прошу прощение за опоздание, — в зал селекторного совещания вошел сорокалетний мужчина, плотный, среднего роста в черном танковом комбинезоне с Глоком в набедренной кобуре и без разрешения сел в свободное кресло. 

Вид у вновь прибывшего был усталый. Мешки под глазами указывали, что этот человек не спал всю ночь. 

— Дмитрий, — Москвич посмотрел на часы, — какого хера? Вроде бы уже тамплиер (подполковник), а ведешь себя как адепт (лейтенант)! У нас совещание, а ты где-то шляешься! Не слишком ли ты окунулся в недра подпольной православной общины? Вот у нас офицеры говорят, что опасно давать в руки оружие христианам… 

— Николай Васильевич, — Ратник нетерпеливо махнул рукой, — оставим это, у меня есть кое-что интересное. И кстати, Сергей Николаевич, а Чапаевск мы тоже должны оставить без боя? 

— Конечно, — начальник штаба поежился, от ремарки еще одного критика, — боеприпасы и взрывчатые вещества вывезем и оставим! Как мы будем оборонять Чапаевск, если даже Самару приходится бросать! 

— Разрешите, командир, — Кондрашов поднял руку просительно взглянув на иерарха. 

— Садитесь, Сергей Николаевич, — Москвич махнул Кресту, — дадим слово моему заместителю по вооружению. 

— Значит так, господа, — Ратник встал и налив в воды стакан из графина достал планшет и синхронизировал его с мультимедийной картой, — у меня есть кое-какие идеи, как мы можем отстоять наш диоцез полностью. 

Присутствующие в зале замолчали и с интересом уставились на карту, где стали появляться чертежи и тезисы. 

— Во-первых, — продолжил доклад Ратник, — у меня разработаны тяжёлые костюмы «Апостол», которые внешне полностью бронированы, питаются от силовой установки. Голова не имеет шлема, там бронеплита, на которой камера, при выводе её из строя сзади выдвигается новая и становится вперёд, взамен уничтоженной. Имеется система управления огнём и анализа местности базирования противников, а также полное жизнеобеспечение кислородом. Костюм анализирует где и когда необходимо вколоть во владельца нужные химикаты, наркотики и питательные вещества. В одной конечности у «Апостола» полуавтоматическая пушка стреляющая зарядами от ГМ-94, в другой массивный щит. Снаряды подаются по рукаву сзади. Если доходит до ближнего боя, то гранатомет заменяется на ручное оружие типа пилы, которая может распилить даже БТР. Имеется также один ПТУР.

В зале зашумели, кто-то присвистнул. 

— Во-вторых, — заместитель по вооружению довольно улыбнулся, видя реакцию высшего офицерства, — есть «архангелы», максимально облегчённая версия «Апостола». «архангелы» прыгают довольно высоко с помощью старой советской разработки. На конечностях у них когти для цепляния за стены. Да, да, они могут лазить по стенам зданий, на предплечьях справа сдвоенный автомат 5.45, а слева огнемет. Голова сконструирована по образцу «Апостола» — плита и камера заменяемы, но на этот раз камер три рабочих сразу и три запасных, что позволяет сделать максимальный обзор. Есть в наличии система анализа местности и управления огнём, жизнеобеспечения, вкачивания химикатов, наркотиков и питательных веществ. Есть возможность сделать «архангелов» исключительно для ближнего боя и убрать автоматическое оружие, оставив пилы и огнеметы. «Архангелы» смогут быть также и разведчиками, кстати их «сапоги-скороходы», функционируют на дизель-эффекте. 

Кроме того, имеется обычный пехотный экзоскелет со шлемом БР 3-класса для защиты от штурмовых винтовок типа АК. Они снабжены бронёй БР-5 от пулемётов и снайперов перед зад голова и БР-3 защита конечностей от штурмовых винтовок типа АК. Военнослужащие, его надевшие, будут не такие массивные, что позволит им работать с ПКМ. Боепитание будет подаваться из рюкзака за спиной по рукаву, на стволе ПКМ будет девайс для водяного охлаждения ствола, что позволит избежать перегрева и увеличит в разы огневую мощь. Мало того, имеется максимально лёгкий пехотный экзоскелет, броня перед-зад БР-4, шлем БР-1 для снайпера, который работает с винтовки, стреляющей боеприпасами от ЗУ-23. Николай Васильевич, помните вундервафлю из Донбасса? 

Ратник вопросительно посмотрел на меня. 

— Еще бы, — Москвич улыбнулся сладким воспоминаниям, — такую красотулю никогда не забыть. 

— Она только в длину короче, — продолжал возбужденно докладывать заместитель по вооружению, — чтоб одному таскать было можно. Силы врага будут превосходить наши в десять раз, но мы покажем, что технологии и механика сильнее мутантов, обычной пехоты и техники. 

— Вообще-то, — начальника штаба встал, — силы группировки Сумеречного совета насчитывают около тридцати тысяч людей и почти двадцать тысяч генно-модифицированных организмов, а значит перевес у них стократный! 

— Подождите, Сергей Николаевич, — иерарх опять одернул начальника штаба. 

— Дмитрий, — обратился Москвич к докладчику, — вы договорились с православной общиной? 

— Конечно, иерарх, — Ратник победно улыбнулся, — у нас будут рекруты, почти дивизия ополченцев! Мы сможем перекрыться и сохранить весь диоцез. 

По залу опять прошел гул. Военные и ученые нервно курили, тут и там мелькали огоньки сигарет, и лампочки вэйпов.

— Разрешите продолжить доклад, — Кондрашов опять воззрился на Москвича и после его кивка продолжил, — есть разработка пехотного экзоскелета «Горо» с четырьмя «руками». Две большие роботизированные конечности и две малые. Одна большая «рука» несёт щит, вторая с другой стороны уравновешивает его тяжелым вооружением, две оставшиеся помогают вставать или ложиться на землю …или нести второе лёгкое вооружение. Управление тяжёлым вооружением осуществляется зрительно и голосом, например, отметить ДЗОТ, отметить вражескую бронетехнику автоматически, держать под прицелом (например, при зачистке) при наличии угрозы из непроверенной зоны открыть огонь из АГСа или шмеля. Верхние конечности в случае команды отбой складываются за спину, а щит закрывает спину. Тяжелое вооружение над ним поперёк тела за шеей, что дает дополнительную защиту от осколков при внезапном взрыве позади, например, от прилетевшей гранаты. 

Система охлаждения от силовой паровой Стирлинг-установки имеет выводы в элементы брони, а температура рабочего вещества всё равно ниже окружающей среды. Все это будет кондиционировать экзокомплект изнутри и скрывать объект от тепловизора противника, выпуская излишки холодного газа, например, через маскировочный сетчатый костюм — будет скрывать объект облаком низкой температуры — термокамуфляж. Есть также вариант экзокомплекта ближнего боя. Его предлагаю отвести солдату инженерных войск, например, сапёрам, чья задача, кроме ближнего боя ещё и наведение мостов, понтонных переправ. Такой сапер может элементарно срезать столб, по которому как по мосту можно перейти сразу как по трапу на верхний этаж с улицы или заваленным столбом ЛЭП обрушить забор. У меня все, — заместитель по вооружению сел, и, закинув в рот жвачку, приготовился отвечать на вопросы. 

— Ополчение согласится принять сыворотку? — иерарх посмотрел на Кондрашова скептически, так как его мозг бурлил от переизбытка технических деталей. 

— Нет, они категорически против, — чуть поморщившись ответил Ратник. 

— А как мы получим гарантии их лояльности? — начальник штаба скрестил руки на груди и нахмурился, из-за чего шрам на его лбу стал похож на зигзаг. 

— Они полагают, — Кондрашов вздохнул и грустно улыбнулся, — что глава Самарского диоцеза — мессия. 

По залу пошли смешки. 

— А кто-то из здесь присутствующих так не считает? — Ратник с вызовом оглядел собравшихся. 

Смешки прекратились и в зале повисла тишина. 

— Так, — Москвич махнул Ратнику, — хватит тут мистики. Скажи, Дмитрий, сколько будет этих, эээ… апостолов, архангелов, горо и простой бронированной пехтуры? Ну и где в конце концов Армата? 

— Апостолов, — Кондрашов хитро улыбнулся, — будет, как и положено, двенадцать штук. Архангелов у меня около тридцати экземпляров, горо всего восемь. Ну а облегченных экзоскелетов около сотни. По поводу Арматы я вам позже все объясню. Есть у меня некоторая задумка. 

— Хорошо, — Москвич кивнул и достав сигарету с наслаждением ее прикурил, — Самара и Чапаевск включается в линию обороны. Хотя чую близится какой-то гребаный апокалипсис. 

———————————————————————-

Окрестности Саратова. Лагерь отряда «Байкал». 09 часов 10 минут. 22 апреля 2030 года.

 

— Итак…, — Зингер остановился на секунду, выбирая подходящее обращение для непосвященных, — господа, — подобрав нужное слово и, внутренне коробясь от этого слова, продолжил, — наша задача — пройти по подземным сооружениям в центр города, и, уничтожив гарнизон, захватить ключевые объекты Саратова.

— Ну это мы и так знаем… — донеслось из толпы байкальцев, — хули мы тут яйца чешем… айда валить нехристей… Баб там много… жрать в натуре охота… 

В толпе раздались нестройные высказывания, начались обсуждения, где-то раздавались смешки, где-то уже доставали фляги, и, судя по тому, что ими ударялись, фляги были вовсе не с водой. Вздохнув и вспомнив своего армейского прапора, Ланевский испытал острую симпатию к его методам. 

— А ну ебальники свои стянули, суки! — выкрикнул Забор, стоявший рядом.

Это подействовало и военнослужащие, если конечно будет уместно так называть толпу штрафников, замолчали. Если бы новый командир «Байкала» не наорал на свой личный состав, то кричать пришлось бы Зингеру, а Ланевскому не хотелось ругаться при своих. 

Слушайте, что старшие говорят, если потом спрошу и не сможет кто повторить – глаз на жопу натяну и моргать заставлю! — продолжил Забор.

Байкальцы, шокированные, но, однако не удивленные, устремили взгляды на Зингера. Признаться, он и сам испытал когнитивный диссонанс — такая неуставщина в боевом подразделении для Ланевского была в диковинку, как и само штрафное подразделение. В «Байкале» те, у кого был ДП и СКС – полагались, наверное, счастливчиками, ибо остальные стояли с ППШ, то и дело мелькали «мосинки» и «судаевы». Непосвященные были одеты в старые, подшитые-перешитые, с заплатками на коленях, афганки с черными беретами — эти черные шерстяные носки отлично справлялись с задачей демаскировки и запотевания головы. Хотя удивляться тут нечему, отряд штрафников «Байкал» набирался из бывших преступников, людоедов, наркоманов, алкашей. Короче говоря, сброд.

— Нам необходимо выдвинуться через подземные сооружения, — продолжил речь Зингер, немного отойдя от шока, — недалеко от входа есть схрон с респираторами – эээ… рекомендуется их не снимать во время прохождения некоторых участков пути. После выхода на поверхность, нужно взять курс на норд-норд-вест…

— Чего? — переспросил кто-то непонимающе. 

— Северо-северо-запад, — пояснил Ланевский не только не посвященному, но и не просвещенному собеседнику, а затем продолжил, — основные цели — это Саратовский военный краснознаменный институт, а также госпиталь, расположенный через дорогу от него. Мы выйдем на пересечении улиц Астраханской и Соколовой. Затем, во избежание толкотни при штурме и в целях большей внезапности разделим отряд пополам. Мои штурмовики и личный состав Хомякова будут штурмовать госпиталь, а остальные — институт. Можете задавать вопросы.

Вопросов не было. 

Спустя час байкальцы уже разграбили схрон и спустились в пещеру, перешедшую в глухой бункер, а массивная гермодверь захлопнулась. 

— Нехристи, что же вы творите! Зашкерить нас хотите? Мы ж не выберемся! – вокруг стали слышны панические разговоры.

— Ну-ка цыц, — прикрикнул Забор, и повернулся к Зингеру, — а дальше-то что?

— Дальше, — Ланевский показал на лист металла у стены, — грубой силой. 

Отогнув ничем не примечательный лист металла от стены, байкальцы обнаружили под ним проход, и, пока один держал, в него прошли все сто с лишним человек. Пройдя, Зингер нажал пару кнопок на вмонтированном в стену пульте — чтобы открыть гермодверь бункера. В случае чего она должна стать спасением для наших и смертельной ловушкой для врагов. Пройдя чуть более ста метров, немногочисленные чеканы надели респираторы, а затем, глядя на них и некоторые байкальцы. Но те, кто не надел средства защиты дыхательных путей пожалели — стали раздаваться крики «фуу, сука», «ну и вонища», «это чекисты обосрались», «ахахаха», по причине того, что в этом месте дорога совпадала с канализационными тоннелями. Как вы понимаете, после войны испражнения людишек никуда не испарились, но к нему добавились ароматы сгнившей теплоизоляции с водопроводных труб. От таких запахов даже у самого лютого токсикомана крыша поедет. 

Мятежные чеканы и байкальцы шли около часа, а может и больше. Время в темном тоннеле, с запахом как в прямой кишке трупа тянулось медленно. Где туннель отходил от канализации, чеканы снимали респираторы, свободно вдыхая спертый гнилой воздух, однако байкальцы, все как один, снимать респираторы отказывались наотрез.

Наконец показалась лестница. Закинув через плечо «мосаду», Зингер полез наверх, отодвинул люк и оказался посреди искусственно созданной кучи мусора. 

«Какого дьявола!» — возмутился про себя Ланевский, — «Это чертово дерьмо здесь откуда?»

Однако накидан мусор был кое-как, так что продраться было несложно. Когда вылезло семь человек, пятерых Зингер оставил прикрывать, а двоим байкальцам (ну не своим же) приказал расчищать мусор. 

— Это че за ебала? — возмутился Снаряд, когда вылез. — Вершитель, какого хуя твои сачкуют, а мои пашут? 

— А много твои, — ткнул я пальцем на оружие бойцов Снаряда, — навоюют этим? 

Рядом с бойцами лежали ППШ и один «Судаев». Из люка показался парень с ДП. 

«Трындец, как будто лет на девяносто-сто назад переместился…» — Зингер с досадой хлопнул себя рукой по лбу, – «никак не могу привыкнуть к помойке этой долбороты…»

Один молодой рыжий байкалец откинул приколхозенные сошки от РПК, и лег наземь, готовясь отражать атаку. Зингер удовлетворенно хмыкнул и уже было отвернулся к другому сектору, как пулеметчик заметил противника.

— Пацаны, шухер! — прохрипел байкалец. 

— Контакт на двенадцать! — перебил его Север и стал, вместе с обладателем ДП, поливать огнем наступающего противника. 

Все похватались за стволы, и только пинки Снаряда заставили вернуть байкальцев к работе. Цезарь орал какую-то невнятную чушь, Кас и Север молча отстреливались, Макс еще не вылез, а Рофл и Рокер по своему обыкновению орали что-то из сабатона. Скоро все было кончено — похоже, противник не ожидал встречи и пал под градом пуль, не успев дать ответку. Или… Зингеру, особенно в прицел, показались неестественными движения воинов Архитектора. Как будто им был мал китель и спадали штаны…

— Кас, Рофл! За мной! – коротко приказал Ланевский отправляясь в сторону противника.

Двое мятежных чеканов выдвинулась пригнувшись, на согнутых ногах, двигаясь возле домов, выстроились за Зингером, разобрали сектора на час и два. Ланевский подошел к первому трупу. Вроде все с ним нормально. Зингер уже хотел идти дальше, как вдруг у него отвалилась челюсть. Нет, не отвисла. Она именно отпала, а из другой торчали гнилые, острые – акульи (не то слово!) зубы. Язык же напоминал змеиный — был длинным, но куда более толстым. Ланевский бегло осмотрел трупы — кое-где были наросты на плечах, а вместо крови текла фиолетово-черная слизь, или вообще не текло ничего.

— Газы! – Зингер подал в эфир команду, чтобы все накинули респираторы.

«Дерьмо… это же зараженные… и они со стволами…» — по спине Ланевского пробежал холодок, а в штанах, заметно потеплело.

— Какие газы? — буркнул из респиратора боец с «мосинкой» с прилаженным снайперским прицелом, когда разведотряд из трех человек вернулся обратно, к точке.

— Ни за что не снимайте респираторы! — приказал Зингер. — Сняв его, вы можете стать одним из зараженных, по сути, живым мертвецом. 

— Зомби? — явно присел на очко горе снайпер, — не, я на такое не подписывался, я назад! 

— А если ты назад, то кто Стекляху спасать будет? — попытался возразить Снаряд. 

— Не я! Моя хата с краю! Я ухожу! — в истерике прокричал снайпер, возвращаясь к люку. 

— Никто никуда не уходит, — спокойно сказал Ланевский. 

В ту же секунду раздался гром выстрела, и куски черепной коробки дезертира разлетелись по округе. По инерции сделав еще пару шагов, он упал, заливая все вокруг кровью из сонной артерии.

— Тот, кто отступит без приказа, будет наказан согласно военному положению прямо на месте! – закричал Зингер, видимо забывший, что он не в подразделениях Республики Великого Архитектора.

Тут же Ланевский получил увесистый удар в ухо. Снаряд, стоявший рядом, не поскупился на оплеуху. Он навалился на Зингера сверху и, прижав руки к земле, глядел на него сверкающими от ярости глазами. 

— Ты чё сука творишь?! – прошептал в бешенстве Снаряд. 

— А что вы хотели, — заорал Зингер, — у вас не люди, а сброд! Тот, кто не подчиняется приказу, идет в расход! 

— Это у вас, нехристей, люди ничего не значат, — зашипел Снаряд, — для нас каждый имеет ценность. Еще раз, сука чеканская, дернешься, порву на части зубами. Мы здесь из-за Демида, а так бы и ноги нашей не было на ваших проклятых землях. 

— Ладно, ладно, — сказал Зингер примирительно, — больше не будет такого, но вы-то тоже не тупите, дисциплину поддерживайте! 

— Отпусти его, Снаряд, — вмешался в нашу дискуссию Забор, — Зингер прав, дисциплина в «Байкале» говно. 

Забор присел рядом и с любопытством посмотрел на Ланевского и на Снаряда, который пока еще прижимал дергающегося чеканского офицера к земле. 

— Отпусти, говорю, — в голосе Забора послышался металл, — это приказ!

— Тебе повезло сегодня, мразота масонская, — зло бросил Снаряд, — но еще раз такое произойдет, тебе пиздец! 

Забор и Хомяк сдержанно кивнули — видимо, им тоже не понравилось самоуправство залетного чекана. Тут, Зингера надо признать немного занесло. Чеканов было всего семеро, а долбанных штрафников сотня. Тем более, вагнеровцы масонов не любили и это мягко сказано. 

«Косяк, блять…» — подумал про себя с досадой Зингер.

Штурм Саратова тем временем продолжался, не смотря на пятиминутное замешательство. Двигаясь вдоль стен домов, держась одного уровня, прикрывая друг друга во время переходов перпендикулярных улиц, отряд штурмующих разделился — Забор и Снаряд стали штурмовать институт, а Зингер и Хомяк прошли дальше и взяли вправо — к госпиталю. 

«Почему я так хотел пойти именно в госпиталь? На это есть три причины. Во-первых, без меня байкальцы госпиталь не найдут. Во-вторых, там склад оружия, и я не хочу отдавать его в руки противника, даже если он будущий хозяин города – я хочу разграбить его лично. И третья причина — институт военный! Это военный объект, а значит и укрепления там есть. В институте находилась вся администрация Саратова и радиомаяки связи с Сумеречным советом. Поэтому пусть лучше сначала байкальцы пройдут, вскроют (возможно, ценой жизни) все секреты, а мы потом навалим по ним. Своих-то парней мне жаль, хотя при необходимости слил бы и их. Но тем не менее — не чужие все ж таки…» — так думал Зингер, просчитывая свою многоходовочку.

Пройдя по стене колонной, Ланевский обнаружили дыру в кирпичном заборе. 

— Посмотри, что там, — отправил Ланевский одного байкальца с ППШ в разведку. 

Автоматчик послушно кивнул и, уйдя, осмотрелся, после того как пролез внутрь. 

— Чисто? – нервно спросил Зингер колоритного разведчика. 

— Чисто, — ответил разведчик и вопреки приказу снял распиратор и громко сплюнул. 

«Удивительно, что я до сих пор рассчитываю на встречу с людьми, а не с мертвяками, ведь каждый миллиметр города кишит вирусами — это чувствовалось ментально, однако, похоже, респираторы спасали…» — думал Ланевский оглядывая округу мрачным взглядом.

Разбившись пополам — Зингер, Кас и Рофл в первый отряд, а Рокер, Север, Цезарь и Макс в другой, штурмующие двинулись чистить корпуса. Аккуратно войдя в дверь, Ланевский пропустил трех байкальцев вперед в качестве разведки. Вдруг отовсюду раздались звуки выстрелов. Съежившись, Ланевский чуть не упал с лестницы, но понял, что это сверху работают по второй группе, и пока группа Зингера не зачистит свой корпус, байкальцы не пройдут дальше. 

 — Что у вас, вторая? — спросил Зингер по рации. 

— …нец, командир! …женные! Эти твари повсюду — на деревьях, в окнах, в кустах… кхххп. 

— Зараженные? Стреляют? Ты не пьян? – Ланевский не верил в такой поворот. 

— Корабль Ноя тебе в жопшш…, командир! У одного щупалца прямо из …пшш… растут, я такое ни с чем не спутаю! 

«Значит, все намного хуже, чем мы думали. Есть второй подвид зараженных – «умные». У них есть интеллект, они способны кооперироваться, и возможно у них есть память. Но то, что почти бессмертные враги теперь лишили нас единственного преимущества — дальней атаки… Байкальцам об этом знать не стоило, а мои и так поймут. Нужно как можно быстрее зачистить этот госпиталь, выставить охрану и отправиться на помощь штурмовать институт, пока они еще живы», — мысли как трассирующая очередь пронеслись в голове Зингера.

Первый этаж был чист, и штурмующие двинулись далее. Поделившись на лестничной клетке пополам, Ланевский со своими отправился на третий, взяв еще шестерых, семеро остались на втором ждать команды, и ждать долго не пришлось. По сигналу Кас и Хомяк выломали дверь, и сразу же туда обрушился шквал огня. Стрелявшие по беззащитным сверху воинам второй группы, способным только иногда огрызаться в ответ разумные зомби огребли по самое не балуй. С первой же волны байкальцы повалили всех, но зомбаки, которым полагалось быть мертвыми, оказались не в меру бодрыми мертвецами — они вставали, вправляя себе кости, поднимая оружие. Пока они поднимались, вагнеровцы точными выстрелами в черепушки отправляли их обратно в ад, который они, словно солдаты-срочники, покинули самовольно, не иначе как по недосмотру Цербера (тупая псина), не вовремя прикорнувшего в будке. 

Затем Рофл с Касом стали крестом зачищать палаты, в которых когда- то содержались больные. 

— Работаем крестом! – крикнул Рофл.

— Принял. Центр? – ответил Кас.

— Чисто! — заглянув, отвечал Рофл. 

— Угол? – голос Каса был хриплым от волнения.

— Чисто! — заглянув глубже, отвечал Рофл, и только потом туда заходили солдаты «Байкала», проверяя, точно ли чисто — так, на всякий случай. Впрочем, однажды Рофлу повезло на противника. 

Вопрос был решен кардинально — гранатой. Зайдя, Петр увидел обгоревший труп с отсутствующими элементами тела. Судя по всему, он хотел отбросить эту гранату, вот только он не учел, что инициировал её Ланевский за три секунды до броска. Ни увернуться, ни выбросить гранату шансов не было. 

Зачистив помещение, штурмующие спустились на второй этаж, посмотреть, что там. 

«Н-да, давно я так не удивлялся. Если мы добивали зомби точными выстрелами, то байкальцы забивали их саперными лопатками, пулеметами, кто-то даже нашел пустой бутылкой из-под водки. Отморозки, мать вашу…» — поморщился Зингер. 

Но на этом бой для штурмующих зараженный Саратов не закончился. Вход в подвал, где находился склад с оружием, был специально завален штурмующими изнутри, чисто из паранойи, а входом туда служило узкое отверстие. Открыв его, Зингер рассчитывал влезть, но не тут-то было. Словно черти из табакерки посыпались зомби – «тупые» зараженные, и это обещало неприятную схватку в рукопашную. Растолкав всех, вырвался вперед пулеметчик с ДП. Пули рассекали мертвечину, резали, кромсали серую пустую плоть, но скоро эта свистопляска окончилась — у пулеметчика закончились патроны. Но тут уже все остальные присоединились, заливая врага огнем. Проблема была в том, что зомби мешали сами себе пролезть. Вот и получалось, что одним выстрелом можно было задеть не менее трех зомби, вот только задеть и убить — это разные вещи. Растолкав протянутой саперкой кучу трупов, облепивших дыру в схрон, Зингер аккуратно положил гранату и спешно отбежал. Лаз не получил никакого урона, а вот куча трупов рассеялась, превратившись в кучу вонючего фарша, и уже можно было пролезть в эту проклятую дыру. 

Вскоре все было кончено. Загрузив Рофла и Каса патронами, а также байкальцев, с сменивших «мосинки» на АКМ и ДП на РПК 7.62, Зингер почувствовал себя почти счастливым.

«Не с таким же говном им воевать, да и в случае их смерти можно будет собрать патронов, на себе столько не унесешь…» — подумал Ланевский, чувствовавший себя рачительным хозяином.

Кроме всего прочего Зингер собрал немного гранат — три рассовал в подсумки, а семь в утилитарку. Также он нашел РПГ-трубы. Это было определенно неплохой находкой, как и три заряда С-4 с детонатором. Отправив своих помогать, а затем самостоятельно выбравшись, передав перед этим найденное добро байкальцам, всей толпой отправились помогать второй группе. Мятежные чеканы стреляли по окнам, благодаря оптике уничтожая или вырубая зомби, защищающих здание, тем самым облегчая задачу второй группе. Взятие Саратова байкальцами стало лишь вопросом времени.

Оставив на охранении пятерых штурмовиков, Хомяка и Цезаря — у него была рация, Зингер с остальными чеканами отправился в обход института, планируя незаметно обойти противника дворами, а затем громко напомнить о себе, ворвавшись с помощью подрыва С-4, проделав в стене дыру, а затем нафаршировать оставшихся противников свинцом. Так или иначе, нужно было сделать какой-никакой крюк, и отряд двинулся колонной по одному в сторону улицы Зарубина, а затем свернул на Университетскую. 

Идти дворами было безопасно — всюду царила тишина и покой. Единственное, что стало смущать Ланевского, по мере приближения к улице Зарубина — это все возрастающее количество трупов ворон, голубей, затем стали появляться гниющие трупы крыс. Вонь, от которой глаза бы давно повылезали из орбит, не ощущалась лишь благодаря респираторам. Однако стали появляться и трупы тараканов, и вот здесь Зингеру действительно стало страшно. Ланевский достал из подсумка дозиметр, сверил показания. Фонило совсем немного выше нормы. 

«Но что же стало с этими насекомыми, способными выдержать излучение во время взрыва АЭС?» — подумал с тревогой Зингер.

— Эй, нехристь! – Хомяк окликнул задумавшегося Ланевского. — Ваши ученые очень… умные? 

— Достаточно, — неопределенно ответил Зингер, — что именно тебя интересует? 

— Что… это… за хуйня? — спросил Хомяк, нервно тыкая пальцем куда-то справа от дома. 

«Ну, посмотрим, что там такое…» — Ланевский подошел к Хомяку. 

— Великие Архангелы… — охренев, пролепетал Зингер первое, что пришло в голову. 

Прямо посреди двора росла… щупальца, на которой расположились сюрреалистичные цветы, бутоны которых напоминали мешочки. Вокруг щупальца была разлита какая-то слизь, темно-синего цвета, мутно шевелившаяся. Вдруг из нескольких цветочков вырвались темно-красная, бордовая пыль, растворившаяся в воздухе. 

— Взорвать! — коротко сказал Зингер. — Используйте С-4! 

Но как только первый взрывотехник шагнул на слизь, снизу, прямо у него из-под ног вырвалась ещё одна, толщиной в кулак, щупальца, пулей пронзившая его сверху вниз и так же стремительно, как и появилась, скрылась. 

— Димоооон! — заорал кто-то, похоже, потерявший друга. 

Тело несчастного начинало растворяться на слизи. Кому-то сорвало крышу — раздались выстрелы РПГ, и все три выпущенных гранаты легли точно в цель, и щупальца пришла в движение. Все цветки исчезли в её теле, а сама она стала выполнять что-то вроде танца, похожего на конвульсии гусеницы, брошенной на раскочегаренную железную печь. Сразу же началась стрельба по проклятому растению. 

— Прекратить! Отставить! — Зингер пытался остановить бессмысленную пальбу. 

Но, видимо, смысл в ней был — щупальца, дернувшись еще раз под плотным обстрелом, затихла. 

— Произведите подсчет патронов! – порекомендовал Зингер. 

«Только бы на штурм хватило…» — в голове Ланевского мелькала единственная мысль.

— Тем, у кого патронов много, поделиться с теми, у кого их мало, — посоветовал Зингер, — надо двигаться дальше!

В последствии все прошло без происшествий. Пройдя быстрым шагом улицу Зарубина и свернув, как и планировали, на Университетскую. Понемногу стали доноситься звуки боя — взрывы, выстрелы, крики раненых и отборный мат. Бегом уже добравшись до соседнего с университетом здания, Ланевский провел краткую разведку местности. 

«Забор из металлической решетки…» — резюмировал Зингер, — «он повален, частично растаскан, путь свободен. С этой стороны противников нет, никто не караулит, либо не палится. Отлично, можно приступать…»

Жестом отдав команду саперам, Ланевский стал наблюдать за окнами в прицел — мало ли чего. Саперы, быстро заложив в стене взрывчатку, также быстро свалили обратно, и Хомяк привел в действие детонатор. Стена, как и предполагалось, взорвалась, открыв внушительную дыру. Байкальцы сразу туда устремились, послышались звуки выстрелов — завязался бой. За ними двинулся и отряд Зингера. 

Байкальцы стали зачищать нижний этаж, а Ланевский со своими стал подниматься в ректорскую.

«Нужно срочно связаться с Москвичом, пока этот старикан не решил, что я кормлю червей на саратовской земле или того хуже, кинул его…» — подумал Зингер.

Двигаясь паровозиком, не мешая секторам обстрела друг друга, мятежные чеканы нашинковывали всех, кого встречали на своем пути. На лестничной клетке у окна стоял «умный», сдерживая натиск байкальцев с другого фронта, но град выстрелов, проделавший в нем пару лишних дырок, отправил его по инерции прямо в окно, из которого он отстреливался. Все, у кого были фонари в обвесе, включили их на полную, слепя стробоскопами зомби, и те не могли прицельно стрелять в ответ — видимо, зрительные органы у них не усилены и мало отличались от обычных человеческих глаз. 

Аудитории чистили очень просто — кидали гранату, после взрыва туда в слепую давал длинную очередь Север, и только потом открывали дверь и смотрели сквозь рассеивающийся дым, остался ли кто в живых. В одном из кабинетов оказались «тупые», и после взрыва они со всей дури рванули в сторону отряда Зингера. Рокер с другой стороны навалился всем своим весом, держа тяжелую дверь, и было слышно, как «тупые» били, царапали, скребли по ней, рычали, издавали нечеловеческие звуки. Чеканы же стали стрелять по двери, пытаясь, не задев Рокера, попасть сквозь тонкую скорлупу, защищавшую людей от прямого столкновения с озверевшими зараженными. Щепки летели во все стороны, Рокер дико визжал (как, впрочем, и всегда — в его голове были явные проблемы с содержимым). Наконец чеканы сделали паузу. Никаких звуков с той стороны, только невнятные всхлипы Рокера, все так же державшего дверь, от которой в районе головы осталось целое ничего. 

— Ты как, брат? — спросил Зингер, положив руку на плечо Рокера. 

Как и ожидалось, это вывело его из ступора. 

— Я… еб… — Рокер сдержал едва не вырвавшийся мат, тяжело дыша, — слава Архитектору! — выдавил он из себя наконец. 

«Неудивительно…» — отметил про себя Зингер, — «любой другой бы уже кирпичей навалил, когда в сантиметре от твоей головы пролетают пули…»

Добравшись куда надо, Зингер наконец вошел в кабинет. В пустом помещении висели красные тряпичные вымпелы до пола с циркулем и линейкой, а на столе стояла привычная пирамидка. Тут же находилась мощная рация, антенна которой поднималась высоко над зданием, вместе с телеантеннами и тарелками. Введя нужную частоту, Ланевский прижал гарнитуру к уху. 

— Вызываю Самару. Вызываю Самару. На связи вершитель Зингер! Соедините меня с иерархом! Прием, — сердце Ланевского кольнула игла беспокойства, все-таки Москвич и Зингер теперь мятежники, старик и подставить может, Ланевский же как никак теперь привел неприятеля в боевые порядки чеканов.

— Самара на связи. В данный момент соединение невозможно, — ответил женский голос, — Николай Васильевич сейчас на другой линии. 

— Хорошо, — ответил Зингер, перекрикивая сотрясший здание института взрыв, видимо это байкальцы убивали мутированную пиздоту, — передайте ему, что Саратов под нашим контролем! Конец связи.

Раздраженно бросив гарнитуру, Ланевский перезарядил свою тактикульную вундервафлю и вышел из ректорской для продолжения зачистки. Паровозик Зингера, который смог, двинулся в сторону пожарной лестницы, и, дойдя до неё, чеканы из окна стали махать байкальцам Забора и Снаряда, чтобы они не зацепили их. Сразу же прилетело две пули. 

«Вот тупые…» — разозлился Ланевский. 

Впрочем, судя по виду из окна, гасить особо было некому — по всему двору валялось с полсотни трупов, остальные только подходили к стенам института. Разозлившись, Ланевский решительно направился к кабинету ректора, оставив свой отряд в недоумении. Поскользнувшись на чьих-то мозгах и чуть не навернувшись, Зингер сорвал злость на ближайшем трупе, пинком подтолкнув его к стене. Открыв ногой дверь, вершитель сорвал один из вымпелов. Возвращаясь, Ланевский специально прошелся по не в меру мозговитому мудаку, чуть те ставшему причиной его падения, и вывесил вымпел из окна, испачканный в крови и склизких ошметках. Спустя пять секунд Зингер сам высунулся, помахав оружием. На этот раз никто не стрелял. 

«Признали-таки…» — подумал Ланевский и его настроение резко улучшилось.

Кас достал из подсумка крюк с привязанным к нему паракордовым тросом и зацепил за висевшую в трех метрах пожарную лестницу и, проверив на прочность, зацепил другой конец за батарею. По одному чеканы пролезли по тросу на лестницу, а затем, зачистив зомби в окнах других корпусов с их стороны, двинулись дальше. Вопрос зачистки оставался вопросом времени и спустя десять минут после полной и окончательной уборки, мятежные чеканы собрались в холле первого этажа где разместились байкальцы. Там лежало семь трехсотых, и в их числе Снаряд, которому попало по касательной в правое бедро. Один из трехсотых был очень тяжелым — похоже, было задето легкое. Всего Зингер насчитал 57 бойцов, помимо чеканов, способных сражаться. 

———————————————————————

Республика Великого Архитектора. Саратов. Небольшая группа байкальцев наслаждается минутами отдыха. 15 часов 10 минут. 22 апреля 2030 года.

 

-Даааа… блядь, — протяжно вздохнул один из байкальцев с погремухой Черный, протирая синюю железную кокарду на черном берете, — че за ёбань творится-то, пацаны? Командир сидит в СИЗО, нас в эту залупу засунули нечисть угандошивать…

— Да хули, нас походу в расход пустить Гусь решил… — предположил Штекер раскуривая папиросу и перебирая бусы-четки синими от наколотых перстней пальцами. — А потом и Демида наебнут.

— Еще и пидора чеканского поставили командовать над нами, — буркнул снайпер Саймон бережно счищая пыль с оптики своей мосинки, — какого хуя князь с ним связался? Он его видел то один раз, а уже отсылает хуеву тучу народу с этим ебланом. Сто пудов он нас угробит к хуям всех! 

— Тихо бля, — прошипел Штекер прижимая грязный палец к обветренным губам, — не ори, накличешь на нас беду!

— Бля, ну по сути, вот видишь ты, как какой-то хуесос, твоего кента пускает в расход, вот че ты делать будешь? — кивнул на Черного Штекер.

— Ну ясен хуй заебашу на месте черта. Я ж не чухан какой! — Черный зло усмехнулся и прислонившись спиной к кирпичной стене устало сел на корточки.

— Тогда вопрос какого хера командира посадили на нары, если все по понятиям? – Штекер отсоединил круглый магазин от ППШ и достав тряпочку стал вычищать автомат от грязи. — Князь мозги ебет своими законами, только они с мнением братвы не сходятся нихуя, да и все понятия рушат!

— Ну так-то да… — Саймон выдохнул дым и вытер пот с грязного лба своим беретом. — Демида пацаны любят, да что там, все пернатые его уважают по сути! Пять лет назад, когда город брали сколько сибиряки наебнули тогда бородатых? Дохуя! А его как фраера казнить решили, в натуре.

— Живы будем, пойдем к князю за Стекляху просить, — сказал Черный отряхивая выцветшую афганку от песка осыпавшегося с края окопа, — а если Гусь хуй покладет на наши требования, уйдем к коммунякам на Донбасс или еще куда, такие как мы везде сгодятся.

— А остальные командиры молчат, — буркнул Саймон нахмурившись, — их братана считай в заложниках держат, а они языки в жопы засунули, не по понятиям это… не по понятиям.

———————————————————————

Республика Великого Архитектора. Саратов. Боевые порядки байкальцев возглавляемых Забором и Снарядом. 15 часов 45 минут. 22 апреля 2030 года.

 

После того, как Зингер разделил штурмующих, уйдя с Хомяком в сторону госпиталя, Снаряд и Забор повернули к универу. Снаряда терзали смутные сомнения, что мутный чекан спихнул на них основную часть работы, да еще потом придется помогать ему. 

«Пидор явно сливал нас – вон, Карандаша застрелил вообще в открытую. Согласен, с дисциплиной у нас не все гладко, да и пятисотых нигде не уважают, но я того рот шатал – просто взять и застрелить нахуй, это какой-то 37 год, на хуй!» — думал со злостью Снаряд о недавнем происшествии.

Подойдя к каменному забору, Снаряд чуть выглянул в целях разнюхать обстановку. Вроде тихо, противника не видать, движения в окнах какие-то есть, но так, малоприметные – мало ли, штора дергается. Тем не менее, взводник «Байкала» очком чуял – жареным пахнет, вполне возможно, что не выгорит штурм Саратова и придется отступать, роняя подливу. 

— Забор! Глянь, вроде без палева можно к ближайшим постройкам прошмыгнуть, а там и через окна пролезть, — предложил Снаряд временному командиру «Байкала» и его давнему корешу в одном лице.

Здание имело П-образную форму, и бежать к входу, находившемуся в средней перекладине этой самой буквы «П», было бы самоубийством. 

— Дело базаришь, — согласился Забор, — давай я по рыхлому со своими в левую, а ты в правую. 

— Принято. Ну че, давай по соточке фронтовых, а то сухим подыхать как-то не по понятиям! – предложил Снаряд. 

— Давай, — кивнул Забор и грустно улыбнувшись достал флягу. 

Примеру командиров почти сразу последовали бойцы. Стеклуха – так байкальцы называли этот сорт коньяка, из-за того, что настаивали его в допиздецовых баклахах из-под стеклоомывателя, обжег горло. Многие бойцы, да и сам Сняряд, выпили явно больше положенной сотни. Шумно выдохнув в рукав, а затем вдохнув запах потной афганки, Забор закрутил флягу и повесил её обратно на пояс, а затем двинулся в сторону, откуда планировал начать штурм, бойцы, с покрасневшими щеками потянулись за ним. 

— Так, Паша, — обратился Снаряд к крепкому молодому бойцу с автоматом «Судаева» и наганом в кожаной поясной кобуре, — давай к стене, через тебя полезем. 

Павел кивнул и без разговоров прислонился к осыпающейся кладке стены.

— Погнали, — скомандовал Снаряд, помогая им встать на высокие плечи Павла. 

Но как только перелезла половина бойцов Снаряда и Забора, начался пиздец. Громыхнул РПГ, на метра три левее места, где перелезали байкальцы, и только сам Господь Бог спас их души, наслав дрожь на руки гранатометчика. Необходимость лазать аки макака сразу отпала, так как преграду разнесло морковкой на все пять с плюсом (Снаряду даже камнем по каске прилетело), и в эту дыру устремились байкальцы, пасынки вооруженных сил княжества Вагнер. Начался жестокий пиздорез – стреляли в байкальцев со всех щелей, а щелей, включая окна, было чуть больше, чем дохуя. Петрович – пятидесятилетний мужик, высунулся с «Мосинкой» в ту самую щель, и начал прицельно отстреливать мутированных вражин по окнам — благо приколхозенный ПСО на саморезы и изоленту позволял стрелять довольно точно. Снаряд сам прошмыгнул вперед за бойцами и, добежав до бетонной клумбы с завядшими лет десять назад цветами, начал стрелять по окнам вслепую. Вдруг раздалось два взрыва, и по бедру иркутянина как будто полоснуло ножом. В ушах зазвенело, как после рок-концерта, а перед глазами разлилась темнота. По ноге заструилась горячая кровь. 

«Блять… вот же подставился…» — разозлился Снаряд на себя. — «Антихристы!» 

Оглянувшись, Снаряд осмотрел поле боя – потерь было немало, но меньше чем живых, и это вселяло надежду.

«Странные эти чеканы…» — вдруг подумал иркутянин, — «основные потери у нас от гранат, да в самом начале, когда мы не ожидали атаки. Опытные стрелки нас бы уже покромсали как два пальца об асфальт…»

Все, что оставалось – это лежать. Стрелять прицельно Снаряд уже не мог, так как лицо ему посекло и кровь заливала глаз. Петрович все так же наваливал из своей старой клюшки, как вдруг, прекратил стрелять.

— Командир, — в голосе Петровича послышался страх, — эти нехристи поднимаются! 

— В смысле? – спросил удивленный Снаряд. 

— Вон энтому пидорасу, на третьем этаже во втором окне, я три раза пузо продырявил! А он стоит и наваливает с волыны, как будто бессмертный! Маклауд херов! 

— Да ну нахуй, — иркутянин отмахнулся с раздражением осматривая свою покоцанную ногу, — прекращай бухать, Петрович! Скоро по белочкам стрелять начнешь! 

— Да не пизжу я! – снайпер начал злиться. — И в оптику я его видел! Рожа страшная, как у самого дьявола! 

— Попробуй в чердак ему ебани, – посоветовал Снаряд, докрикиваясь до снайпера, — посмотрим, как он после этого встанет! 

Спустя минуту прогремело несколько выстрелов из «Мосинки» Петровича

— Лежит, лежит сукин сын! — радостно заорал старичок боровичок.

«Так или иначе, ситуация патовая. Похоже, это те самые зомби, о которых говорил Зингер. Мы не можем убить их – далеко, хуй попадешь, но и у самих у них руки из жопы растут. Вопрос в том, когда они пристреляются…» — подумал Снаряд перевязывая свое раненое бедро.

Полежав еще пять минут, обмозговывая план, иркутянин услышал взрыв с той стороны здания. Времени разбираться чьи это – свои или нет, не было. 

— Вперед! Обходи, обходи эту шелупонь! — скомандовал Снаряд, поднимая солдат. 

Байкальцы, да и он сам, рванули к первому этажу, одним рывком покрыв все расстояние, и стали вкарабкиваться в окна. Сам командир взвода Байкала отставал из-за ранения и решил прикрывать, обстреливая противоположный корпус, и вроде как по кому-то даже попал. Высадив еще два магазин своего «Судаева», Снаряд увидел, что какие-то зомбаки высовываются из окна верхнего этажа. 

«Иди сюда, падла…» — промелькнула мысль, и Снаряд рефлекторно открыл огонь. 

У Снаряда не было уверенности задел ли он кого, но попытки высунуться неизвестные прекратили – видать, не зря их умными зовут. Однако из окна вылетел вымпел. Длинный такой, как те, которые у нацистов висели. Вымпел был с символикой чеканов, а потом из окна показалась рука со знакомым Снаряду чекановским приборчиком – какой-то мегатактической приблудой. 

«Бля… косяк… своих чуть не минуснул…» — нутро Снаряда прожег стыд, — «но, раз уж они помогают, можно и самому лезть в здание…»

 

ГЛАВА XI. БОРИСОГЛЕБСК

 

Окрестности вольного города Борисоглебска, вассального государства княжества Вагнер. Ставка гвардейцев Директории Красного Валькнута. 21 апреля 2030 года.

 

На холме стоял высокий человек в черной куртке софт-шелл на рукаве которой зловеще скалился патч с мертвой головой. За широкой, слегка сутуловатой спиной на трехточечном ремне висел штурмовой карабин М-4. Начальник разведки 8-го штандарта «Дегрель» Фольксштурма Директории Красного Валькнута молча всматривался во мрак ночи через окуляры прибора. Дождь потоком изливался на остановившуюся в лесу длинную колонну гвардейцев. Крупные капли глухо барабанили по тентам грузовиков, стучали по броне боевых машин. Стоявшие неподалеку офицеры-разведчики, вытянувшись по стойке «смирно», заложили руки за спину, увидев командира штандарта, твердой походкой поднимавшегося на холм. Начальник разведки отсалютовал старшему, вскинув руку в римском приветствии. Офицер с нашивкой оберфюрера на рукаве парки расцветки «флектарн», отдав воинское приветствие, пожал предплечье разведчика.

— Хайль Гитлер, бро! — командир задорно рассмеялся, — Темно, хоть глаз коли! Чё ты там увидеть пытаешься? Закладок тут нет, можешь не искать! Голубые глаза командира — высокого крепкого мужчины лет пятидесяти, смотрели насмешливо.

— А чего веселишься, камрад, али снова упоролся чем? Ежели ужалился, то отсыпь, не трави душу!

Стоявшие рядом молодые офицеры поморщились. В разговорах между собой командир и начальник разведки упорно игнорировали Кодекс Благочестия, неустанно матерясь, и всячески подкалывая друг друга. Кроме того, оба не принадлежали к элите Фольксштурма и не имели краповых беретов, что было большой редкостью среди старших офицеров. Однако высказать в лицо своё недовольство или пренебрежение этим двум бывшим оперативникам бывшего МВД России означало автоэрадикацию. Весь Фольксштурм знал о смерти заместителя командира 11-го штандарта «Вэстланд», укомплектованного выходцами из бывших стран Евросоюза и Северной Америки. Длинный (позывной одного из дуэта красноперых офицеров, которые не обладали краповым беретом) забил его до смерти за неосторожное слово. Даже боги говорят – авторитет командира непререкаем! 

Весь личный состав помнил, как под ураганным огнем артиллерии зелёных, командир, лично ведя бойцов, прорвал кольцо окружения и вывел шесть батальонов из состава штандартов «Виттман» и «Руссланд» в бою под Бирском на Южном Урале…

— Так, нечего мокнуть! – буркнул Длинный выбросив размокшую сигарету и махнув рукой. — Господа офицеры, прошу в штабной трейлер на брифинг!

Штабной фургон был предметом гордости командира. Поняв назначение разнообразной аппаратуры в КУНГе брошенного при отступлении вояками «Урала», Длинный приказал зампотеху привести шасси в порядок и с чистой совестью оставил его себе.

Указывая на голографическую карту, Длинный начал вводить в курс дела командный состав.

— Вот собственно Борисоглебск. На въездах блокпосты со взводными опорными пунктами, в капонирах по БМП-1. Противотанковые средства тоже есть — тут и тут позиции расчетов ПТУР. Наша задача прорваться к штабу главы Совета и заблокировать его. РСЗО необходимо накрыть казарму с личным составом. Нам будет противостоять около пятисот солдат противника. Внезапный удар с двух сторон и штурмовые группы под прикрытием брони выдвигаются через центр, где соединяются, далее окружаем логово этого пи… содомита! — Длинный осек почти вырвавшийся мат.

— Важно учесть, что город подготовлен к круговой обороне. Здания на перекрестках превращены в маленькие крепости с круговыми секторами обстрела. Обращаю внимание, действуем взводными тактическими группами, из батальона тяжёлого оружия усиливаются автомобилями с минометами и безоткатными орудиями. Танкисты с дальних дистанций давят противотанковую оборону, потом поддерживают огнем штурмовые группы. Выступаем через сорок минут, отряды поведут Дитрих и Фрай. Огонь открывать по моей команде – «Норд». Командирам подразделений довести диспозицию до солдат. Начмед — выдать стимуляторы, из расчета по таблетке на бойца. Til Valhalla!

— Командир, — офицер в краповом берете и во флеке с нашивкой ветерана Пензенского котла встал, — а если личный состав Вагнера придет на помощь Куму и ударит нам в тыл?

— Не придет, — Длинный хищно ухмыльнулся, — не успеют, они еще в Самойловке пытаются достать наш диверсионный отряд, а когда хватятся то будет уже поздно. Из Борисоглебска им нас будет уже не выбить!

———————————————————————-

В 1 час 50 минут 22 апреля 2030 года тишину эфира разрезал голос командира штандарта: «Норд!». Тут же в темном небе над Борисоглебском повисли осветительные заряды, причудливо высветив застройку. Мгновенно дождливый мрак ночи разорвали всполохи маршевых двигателей снарядов «Града». На передовых блокпостах начался огненный ад. Первыми выстрелами танкисты разметали позиции ПТУРов, затем перенесли огонь на другие оборонительные сооружения. Взревев двигателем бронированная туша Т-55АМВ с красным валькнутом на броне въехала на позиции уничтоженного опорного пункта, давя траками людей и вооружение, наматывая на гусеницы внутренности и с хрустом перемалывая кости. 

«Коробочка, хорони ребят…» — Каин усмехнулся, глядя на экран, на который транслировалась картинка с портативной камеры одного из командиров взводов. 

Под прикрытием огня бронетехники, гвардейцы ворвались на позицию противника, быстро и без потерь добив уцелевших лопатками, ножами и кастетами. Путь в глубину поселка был свободен. Казарма бойцов Кума, вернее её развалины, ярко полыхала, походя на форменный филиал преисподней, в которую никто из солдат Фольксштурма не верил, разумеется. С тыла по обороняющимся ударила группа Фрая, в точности повторив кровавый сценарий. С той лишь разницей, что танкисты, сидевшие внутри обшарпанного Т-62 снесли баррикаду на въезде, похоронив под её обломками оборонявшихся. Практически не встречая сопротивления штурмовики обеих групп довольно быстро продвигались к резиденции Кума. Укреплённые здания на перекрестках были расстреляны с дальних дистанций 73-мм пушками БМП-1, да и ответный огонь гарнизонов был слабоват, видимо, большая часть бойцов погибла в ходе залпов «Града» по казарме…

От штаб-квартиры главы Совета Борисоглебска осталось чуть меньше чем ничего, казалось, что груда битого кирпича и горящего дерева не представляет никакой опасности. Как вдруг головной МТЛБ с установленной на нем ЗУ-23 исчез в яркой вспышке пламени, разметав вокруг себя обломки металла и части человеческих тел. Ударивший с боков косо фланговый пулеметный огонь моментально раскидал человек двенадцать гвардейцев, на близком расстоянии солдат не спасли тяжёлые штурмовые бронежилеты. К запаху дыма от пожаров и пороховых газов примешался тошнотворный запах крови и дерьма от вывернутых наружу человеческих внутренностей. Две БМП и три БТРа, попятились назад под укрытие развалин домов, густо поливая руины огнем крупнокалиберных пулеметов и пушек. Несмотря на меры предосторожности одна коробка нелепо дернулась, размотав правый трак и тут же ей в борт прилетел выстрел из гранатомёта. Башня с пушкой сорвалась с погона, отлетев в сторону на несколько десятков ярдов, на броне показались языки пламени. Глухими хлопками стали рваться ВОГи. Но солдаты и офицеры Фольксштурма были профессионалами своего дела. По обнаруженным позициям расчетов тяжелого оружия ударили подоспевшие экипажи машин с минометами и безоткатными орудиями. На позициях бойцов Борисоглебского гарнизона начали густо рваться мины и снаряды, разрывая тела защитников цитадели Кума. Ответный огонь противника ощутимо слабел, видимо сказывались потери и перерасход боеприпасов. Под прикрытием штурмовых щитов и пулеметного огня солдаты Фольксштурма рывком достигли передовой линии обороны. На встречу им из развалин послышалось раскатистое: «Полундрррааааааааааа!» 

Около трёх десятков бойцов в тельняшках и черных беретах с примкнутыми штыками бросились на солдат штандарта. 

В ответ послышалось громкое: «Til Valhalla!»

Среди руин закипела рукопашная схватка. Последствия штыкового удара обернулись рвано-резанными ранами солдат Директории, многие попадали сразу от ударов штыков в лица, шеи, пах и ноги. Морпехи умело и точно били в неприкрытые броней части тела. Кровь ручьями потекла по цементной пыли, битому кирпичу, искореженному оружию и обрывкам снаряжении. Мертвые валились на раненных, удары лопаток крушили черепные коробки, отрубали конечности, выпускали наружу кроваво-сизые мотки кишок, воняющие дерьмом. Люди убивали друг друга под непрекращающимся ливнем в темноте ночи, разрываемой всполохами пламени выстрелов горящих руин и техники. Среди камней и трупов с визгом и воем катались сцепившиеся солдаты Фольксштурма и морпехи — личная гвардия главы Совета Борисоглебска. 

Рубящие, режущие, дробящие удары всем что попадалось по руку — ножами, лопатками, автоматами, кастетами. Сражающиеся выдавливали пальцами глаза, пытались руками отрывать гениталии, грызли зубами артерии на шеях, неприкрытых броне воротниками. Несмотря на взрывы и выстрелы, гул пламени, крики, возгласы и вой повисли над местом схватки. 

Роммель — командир взвода успел зарубить лопаткой двоих противников, когда сзади ему на спину прыгнул худощавый парень, который два раза ударил его ножом в лицо, и сам тут же словил топором в затылок. 

Выучка и численный перевес оказались на стороне гвардейцев Директории, сломив сопротивление и добив раненых морпехов штурмовые отряды приступили к зачистке и поиску Кума. Хотя у командования штандарта были крепкие сомнения насчёт того, мог ли он уцелеть.

———————————————————————-

Окрестности вольного города Борисоглебска, вассального государства княжества Вагнер, 4 часа 20 минут, 22 апреля 2030 года. 

 

— Брось меня, Костя, — прохрипел Кум.

— Владимир Алексеевич, — потный морпех, с лицом вымазанном в крови и грязи нес на себе главу Совета Борисоглебска, у которого была прострелена на вылет правая голень, — после перелеска они нас уже не найдут.

Вдали, как бы насмехаясь над планами спасающихся от облавы, раздался лай собак.

— Костя, — Кум повысил голос, — я приказываю тебе, оставить меня! Двоим нам не уйти!

Морпех подбежал к высокому дубу и аккуратно опустил на землю своего командира, тут же сев рядом переводя дух.

— Иди, Костя, — Кум достал флягу и стал жадно пить теплую воду, — тут граница недалеко. Встретишь Руслана. Он тебя по старой памяти к себе заберет. Мне что в Вагнере, что дома, все одно – смерть.

— Владимир Алексеевич, — морпех с тоской посмотрел на полупустой магазин от АКС, — я сейчас собак уведу в сторону, Вам нельзя попасть в плен к красноперым, лучше к Руслану. Он мужик с понятиями.

— Беги Костя, — Кум достал папиросу и с жадностью закурил, — беги мой хороший.

— Командир, — со злостью в голосе шепнул морпех и поправил черный берет с красным флагом, — вы, наверное, забыли, откуда набирали свою гвардию?!

Константин встал и расправил плечи. Кум невольно залюбовался статной фигурой своего преданного телохранителя.

— Сейчас я уведу собак с вашего следа, а вы двигайтесь через лес, — морпех вздохнул и на его лице появилась гримаса боли, — сюда идет Руслан, по крайней мере пытать Вас не будет. Прощайте…

Морпех повернулся на каблуках и побежал в сторону, откуда были слышны крики и собачий лай.

— Прощай Костя, — шепнул Кум и его глаза увлажнились.

Было очень обидно потерять свой город, который он долгое время пестовал и развивал. Но время идет, и если твое государство не выросло, то остается лишь один путь – стать вассалом или исчезнуть. Кум не желал быть в прислуге у своего бывшего подчиненного и поэтому замутив политическую интригу с красноперыми потерял все. 

«А ведь говорили мне люди — не связывайся с Директорией, они предателей не любят…» — подумал Кум и достал гранату.

Вдалеке послышались крики и выстрелы. Минуту спустя раздался приглушенный взрыв.

Кум смотрел на смертоносный кусок стали, который мог мгновенно прекратить его страдания.

«Нет. Будь, что будет…» — подумал бывший глава Совета крупного и богатого города.

Лай собак раздавался все ближе и Кум, закрыв глаза, попытался вспомнить свою жену, которую потерял десять лет назад. Он силился вспомнить глаза своего сына, но память предала его, а в душу стал вползать страх.

Бывший полковник полиции упал на бок и громко, как будто его режут, закричал. Собачий лай все приближался. Кум открыл глаза и быстро схватив лежащую на траве гранату дернул кольцо.

——————————————————————

Окрестности вольного города Борисоглебска, вассального государства княжества Вагнер. Лагерь личной гвардии «Дикие гуси». Штаб князя Руслана. 7 часов 30 минут. 23 апреля 2030 года.

 

— Князь, разрешите, — в мою палатку ввалился Бонифаций, который с недавних пор руководил разведкой диких гусей.

— Да, проходи, — я оторвался от бумаг и предложил ему сесть рядом.

Бонифаций кивнул и присев за стол налил в пластиковый стакан крепкого кофе и взял бутерброд с жареной курятиной.

— Князь, — Бонифаций с аппетитом зажевал сэндвич, но это не мешало ему докладывать диспозицию вражеских войск в Борисоглебске, — мы, короче, опоздали. Красноперые заняли город, а труп Кум висит на центральной площади, перед зданием Совета.

— Сколько красноперых в Борисоглебске, — на меня накатило чувство досады, и я до боли сжал кулаки, — сколько у них техники?

— Примерно два танка, одна РСЗО — Град, четыре БТРа, две БМП, с десяток МТЛБ, грузовики, джипы с минометами и безоткатными орудиями, — Боня обреченно вздохнул, — ну и около двух тысяч пехоты. Мы же всем этим силам можем противопоставить лишь 558 человек, четыре БМП-1, один БТР-80, один ПТ-76, два тяжелых миномета, около ста РПГ-7, четыре АГС-30, 25 ручных пулеметов, одно безоткатное орудие на «уазике», ну и Фалькатус.

— Мда, — я не торопясь забил трубку и раскурил крепкий табак, — они нас обнаружили?

— Думаю да, — Бонифаций хлебнул кофе и тоже закурил, — что будем делать, князь?

— Что, что, — я пыхнул трубкой и гортань обожгло горячим дымом, — переговоры вести будем. Все, свободен. Передай мой приказ Билайну — личному составу выставить охранение и быть готовыми к бою в полном окружении.

Как только Боня вышел из палатки я достал папку, которую мне еще до выступления на Борисоглебск приготовил Громов. Найдя нужный раздел, я стал внимательно изучать своего противника, который так внезапно захватил ключевой город у моей границы. Я понимал, что теперь у меня лишь один выход – переговоры. Необходимо с помощью дипломатии решить проблему Борисоглебска. Но как это сделать? Вот вопрос, на который в ближайшее время нужно найти ответ. Иначе всему конец.

Так, — я, попыхивая трубкой, начал читать доклад своего контрразведчика, — Директория Красного Валькнута представляет собой унитарное авторитарное государство с развитой бюрократией. Официальная идеология — национал-социализм. Государственная религия — древнескандинавский политеизм. Характерной особенностью является расизм и ксенофобия. Провозглашена доктрина построения «Белого мира» на принципах верховенства белой расы. Однако в землях директории существуют довольно крупные христианские общины — самая крупная католическая, это объясняется тем, что к гвардейцам примкнули радикально настроенные выходцы из восточной и центральной Европы — чехи, поляки, венгры, хорваты. Из представителей этих народностей сформированы воинские части, также они имеют представительство, пропорционально численности в Совете Директории, который является высшим органом исполнительной, законодательной и судебной власти в одном лице. В Совет входит 23 человека. Совет разделен на комитеты по сфере регулируемых общественных отношений. Решения принимаются коллегиально, на основе консенсуса. Членство в совете пожизненное, новые члены принимаются только по смерти кого-либо из числа совета. Вооруженные силы Директории носят название Фольксштурм. Организационно состоят из штандартов — самостоятельных оперативно-тактических единиц. Численность штандарта от 1,5 тысяч до 5 тысяч человек. В состав штандарта входят как пехотные, так и мотопехотные батальоны, танковые части, артиллерия, батальоны тяжёлого оружия, различные подразделения специального назначения — разведывательные (зондеркоманды), инженерные (пионеры) и т.д. В директории не используется метрическая система измерений, используется американо-британская.

Экономика представлена в основном сельским хозяйством, производство промышленной продукции в основном ориентировано на обеспечение внутренних потребностей государства. Сельхозрабочие по сути являются рабами, взамен на производимый продукт государство обеспечивает едой и жильём, рабочие маркируются татуировками в виде штрих-кода на правой руке. Существуют собственные производства боеприпасов, техники снаряжения и топлива. Научная отрасль в основном работает на оборону и преодоление энергодефицита, фармакологию, биохимию, ортопедию, очень развита восстановительная медицина, нейрохирургия. 

Большинство членов совета — выходцы из бывшего МВД России и Росгвардии. За совершение государственных преступлений можно лишиться членства в Совете, что означает автоматическое повешение.

Численность Фольксштурма оценивается в 30-40 тысяч человек вместе со вспомогательным персоналом и военно-учебными заведениями. Мобилизационный потенциал до 80 тысяч бойцов. В наличии около 50 танков, в основном устаревших моделей, доставшихся ещё от ВВ МВД РФ — Т-55, Т-62, Т-64. Несколько десятков машин модернизированы до уровня АМВ. Около 50 ББМ, 30 РСЗО, 30 самоходных орудий, 30 единиц буксируемой артиллерии, большое количество инженерной техники и автомобилей повышенной проходимости

Для юношей, имеющих гражданские права обязательна военная служба по призыву с 14 лет, одновременно проводится обряд посвящения — сдача на краповый берет, присяга Совету и клятва богам с ритуальными жертвоприношениями.

Срок службы шесть лет, наиболее талантливых отбирают в юнкерские училища для формирования офицерского корпуса. Воинские звания полностью скопированы с Ваффен-СС Третьего Рейха. К боевым операциям привлекаются ветераны – отслужившие не менее четырех лет.

В Директории также используется символика нацистской Германии

В ходе ведения БД активно применяются психостимуляторы и нейромодуляторы. Члены совета носят титулы рейхсляйтеров. Действующая политика направлена на искоренение памяти о происхождении от населения РФ, православие запрещено, как и спиртное, наложено табу на нецензурную брань, как память о славянских корнях.

Нельзя не отметить некоторую косность членов Совета, которые многочисленными инструкциями по старой привычке пытаются регулировать все сферы общественных отношений. Наблюдается засилье силовиков, что оказывает негативное влияние на развитие страны в целом.

Спецслужба одна — Служба Добропорядочности (СД) подчиняется непосредственно Совету. СД выполняет функции как внешней разведки, так и политической полиции внутри страны. СД. У Фольксштурма есть ОКФ — объединенное командование Фольксштурма — генеральный штаб, выработку политики в области обороны ведёт Военный комитет Совета.

От вдумчивого чтения разведданных меня вдруг отвлек скулеж Вагнера.

— Ну что ты, мой мальчик, — я погладил большую голову пса, которую он водрузил на мои колени, попутно усыпая мой камуфляж белой, мелкой шерстью, — потерпи, я сейчас занят.

Пес задышал, высунув язык и взглянул мне в глаза. Улыбка сама собой растянула мою серьезную физиономию. Мы с собаками уже тысячи лет вместе. Они самые преданные друзья человека, не то что кошки. Кошкам на людей плевать, им главное место по уютней и жрачка по сытней. Собаки – это совсем другое дело. Быстро скинув со стола остатки завтрака, я опять углубился в чтение под смачное чавканье своего пса-мутанта.

«Так, приступим к масонам…» — хлебнув крепкий кофе я начал изучать данные о Республике Великого Архитектора, которые мне предоставил перед отъездом Гром.

Чеканы, чекисты, они же серые, или Республика Великого Архитектора. Официальная идеология – масонство. Характерной чертой являются галстуки поверх униформы, обозначающие ранг, а также духовные саны, влияющие на звания и распределение должностей.

Республика Архитектора является ячейкой куда более мощной, глобальной организации, вышедшей из тени после БП. Территориальное деление Республики Великого Архитектора построено по федеративному принципу. Столица Республики – Ульяновск, который находится в Ульяновском диоцезе. В Ульяновский диоцез входят следующие крупные города: Димитровград, Карсун, Буинск. Вторым по важности диоцезом выступает Казанский диоцез Казанский субъект Республики включает в себя следующие крупные города: Казань, Чебоксары, Йошкар-Олу. Третьим по величине диоцезом является Самарский диоцез, где расположены лаборатории и завод по производству легкобронированной техники. В Самарский диоцез входят следующие крупные города: Саратов, Сызрань, Тольятти, Самара, Жигулевск. Следующим по важности субъектом масонской республики является Нижегородский диоцез, который включает в себя такие крупные города как Дзержинск, Муром и Арзамас. Пятым диоцезом масонов выступает Ижевский диоцез с городами Воткинск, Сарапул и Можга. Шестой диоцез включает в себя Пермь, Кунгур, Краснокамск и Добрянку. Последний, седьмой диоцез масонов расположен на Урале. Он включает в себя Екатеринбург, Нижний Тагил, Красноуфимск и Ирбит.

Высший управляющий орган — Сумеречный совет, который расположен в Ульяновске. В него входят 7 иерархов, управляющих диоцезами, 14 капитулов и 28 темных архонтов. Решения принимаются путем открытого голосования. Голос иерарха приравнен к двум голосам капитулов, голос капитула к 2 голосам темных архонтов. Сумеречный совет – высший законодательный, исполнительный и судебный орган, занимающийся всеми вопросами республики.

Вооруженные силы носят название Силы Великого Архитектора, и имеют стандартные тактические единицы — отделение, взвод, рота и т.д. Общая численность около 80 тысяч, мобилизационный резерв – около 200 тысяч. Имеется флот из барж с артиллерией и боевые катера. Из танков имеются Т-72, Т-90, ходят слухи про «Армату», имеются БТР, БМП, безоткатные орудия. Общая численность бронетанковых войск – около трех сотен бронемашин и танков. 

В армию принимают крепких рабов-мужчин 17-21 лет, способных к несению службы, проводят обряд посвящения — необходимо участвовать в массовой оргии с молодыми рабынями, зачастую несовершеннолетними. После этого новобранцы получают титул ученика и звание «призванный». До этого с 6 лет дети ходят в школу и наиболее способных забирают в таком же возрасте ученые — старшие ремесленники. Новоизбранные становятся подмастерьями, получая ранг «ремесленник» и сан ученика. Все, кого не взяли ни в армию, ни в ремесленники, становятся рабами и выполняют функцию рабочей силы на производстве и в сельском хозяйстве.

Духовные саны отражают духовное развитие адепта, и имеют три степени: ученик, товарищ, мастер. Мастерами могут быть только военные — иерархи, капитулы и темные архонты, хотя бывали и исключения. 

Вся экономика подчинена интересам армии, наука ориентирована на создание боевой техники, боевых вирусов и стимуляторов. 

Основной судебный орган — совет арбитров, расположенный в Казани. В него входят 7 иерархов. Основной орган внутренних дел — штаб капитулов расположен в Ульяновске. Туда входят 7 капитулов из семи диоцезов. В их подчинении находится 500 палачей (это звание, а не должность), выполняющих функции МВД и ФСБ.

Отложив бумаги, я задумался. Тяжело признать, что мне явно не по зубам ни красноперые ни чеканы, но это так. В моем княжестве, если собрать личный состав со всех застав едва наберется 20 тысяч человек и 50 единиц бронетехники. Совят, несколько тысяч штыков. Служба Безопасности и того меньше, всего несколько сотен сотрудников отряда Гром. «Байкал», который сейчас в Саратове наматывает чужие или свои кишки, обладает сотней головорезов, хотя возможно байкальцев уже нет, да диких гусей будет с тысячу, если всех собрать. Пограничников на моих границах, вместе взятых будет около десяти тысяч. Техника разномастная парочка Т-72, несколько десятков БТР, БМП и ПТ-76. Вот и все, если не считать разной конвойной и полицейской шушеры. По сути вся боеспособная армия со мной, а это совсем пшик, в сравнении с теми силами, которые вырвали у меня из-под носа моих борисоглебских вассалов. Вообще, все мое княжество держалось на союзе с вояками, которые по силам были примерно равны чеканам, но уступали серым в количестве энергоресурсов. Княжество Вагнер давно дружило с зелеными и прикрывало их границы с севера, являясь буферным государством. Вояки доверяли мне, но я полной ложкой жрал говно, которое мне подкидывали то красноперые, то масоны. 

А сейчас я сижу со своей гвардией перед крупными силами красноперых и думаю, отступать ли мне показав тем самым всем во круге, что князь Руслан никто и звать его никак. Борисоглебск у меня отняли и если я съеду с темы, то постепенно потеряю все. Надо как-то отвечать. Но как? Безусловно пол тысячи человек, с техникой могут впечатлить отдельную банду или отбившийся от рук городишко, но не красноперых.

Отступать мы не можем, красноперые могут ударить в спину и тогда я потеряю свою гвардию.

«Беги, беги червяк! Скажи своим псам, что у тебя в столице дела. Ахахахахах…» — гадкий голос в моей голове опять стал раскидывать слюни, а ведь давненько моя шизофрения меня не посещала.

— Охрана, — крикнул я пернатому, который стоял у входа в палатку, — Билайна мне позови, да побыстрее.

———————————————————————

— Билайн, твою мать! Ты че удумал?! – княжеский адъютант с недоумением смотрел на манипуляции фактического командира Диких гусей.

— Отъебись, Боря, — тридцатипятилетний русак с крепким подбородком небрежно отмахнулся, — не видишь, у меня прозрение! 

— Какое нахуй прозрение?! – адъютант сделал пару шагов назад, прикидывая куда бежать, если вся конструкция, над которой колдовал бывший десантник Илья, пизданет. — Положи гранату обратно! Тебя князь вызывает!

— Иди кал клюй, я теперь не командир! Не видишь, растяжки делаю! – Билайн злорадно ухмыльнулся. — Дратути пусть идет, а я делом занят!

— А на хуй тебе аккумулятор? – адъютант пересилил страх и подойдя к столу стал заинтересованно разглядывать адскую машину.

— Боря, ты куда-то шёл? – Билайн достал сигарету и прикурил, довольный своей работой. — Сейчас продлю твою дорогу до острова Моржовый!

— Да скажи, заебал! – адъютант присел за стол и приблизив свое лицо, стал разглядывать в разных ракурсах хитрую бомбу.

— Короче, — Билайн, которого до БП звали Илья Андреевич Чернушко, самодовольно откинулся на стуле закинув руки за голову, — это ЭМИ растяжка, вышибает лёгкую технику на пятьдесят метров в радиусе. Защиты от неё на сколько я знаю нет! Заебись вещь, ферштейн?

— Ага, а что такое ЭМИ? – не унимался посыльный.

— Так, — настроение у «Кулибина» резко испортилось, — пиздуй к Руслану и скажи, что буду через двадцать минут. Мне надо с личным составом побазарить.

Посыльный обиженно скорчил рожу и ничего не сказав вышел из палатки. Следом за ним вышел и Илья.

— Так распиздяи! Становись! – заорал Билайн, привычно поднимая кипишь.

Через пять минут те пернатые, которые были не задействованы в караулах и разведке уже стояли в строю.

— Равняйсь! – скомандовал Билайн.

Строй все равно был кривой как член импотента и разговорчики не прекращались.

— Сука, кому чего не ясно?! – Илья стал закипать. 

Свое смещение с поста командира княжеских гвардейцев он воспринял болезненно. Нет, с Дратути он был в ладах, да и к князю претензий не было. Хотя все эти политические терки его бесили. Он командир или проститутка, которую можно заменить в пять секунд?

— Что ты на меня вылупился как на пизду? Влюбился что ли? – Билайн ходил в своем любимом тельнике с голубыми полосками и сигаретой во рту. — Сука, смотри направо! Так ладно, похуй, смотрим сюда, оружие у всех чистое? 

— Оружие к осмотру! — скомандовали командиры взводов.

Гусята выставили свои стволы на обозрение командира, которого сняли или не сняли. В гвардии уже никто, ничего не понимал. Но приказы не обсуждают. Да еще ходили слухи, что скоро придется рубиться с красноперыми, которые успели захватить Борисоглебск. В общем не жизнь, а полная жопа.

— Ладно, парни, — Билайн немного проорался и подобрел, — мне похуй как вы равняетесь, я в этом отношении солидарен с князем, но блять, стволы, сука, чистить надо как свой хер, после казахской проститутки! А то будет как у этого!

Билайн подошел к молодому гвардейцу в модном безухом шлеме и с новеньким АК. К слову, этот молодой боец, который стал объектом наблюдения импульсивного командира пернатых, недавно подхватил мандавошек, и все об этом знали, усиленно потешаясь над парнишкой.

— Что, чешется хер? – Билайн уставился на молодого, который изо всех сил пытался сохранить покер фэйс. — Вот парни! Это пиздец! Пиздец товарищи! Как ты теперь демографию поднимать будешь?! Цыпговник ебаный!

Билайн сплюнул и выбросив окурок отошел от бедолаги, который тут же воспользовался моментом и стал яростно чесать промежность, под смех окружающих его товарищей.

— Завтра лично проверю ваши стволы! – продолжал разнос Билайн. — Хуле ты лыбишься? Будешь и дальше на меня смотреть, как хер на бритву?! Я тебе блять твоим калашом воздуховод прочищу! Заебешься мечтать о спиленной мушке! 

———————————————————————-

Налив себе еще кофейку, я опять приступил к изучению донесений, посвященных уже Северо-Западной Руси. 

Государство — Господин Великий Новгород. Ареал — Новгород Великий (столица), Санкт-Петербург, часть Карелии, Ленинградская и Новгородская область. Общая численность граждан около трехсот тысяч. 

Единственный и высший орган — городское вече. В особых случаях собирается совет старейшин, выбираемых от каждого города на год. Войсками командует временный выборный князь, который не имеет политической власти. 

Основная религия — славянское язычество с элементами скандинавского, существует традиция человеческих жертвоприношений. Государственный строй — анарходемократия, хотя жители предпочитают называть его анархией. Стать князем или старейшиной может любой человек, если его выберут. 

Армия наемная, командует ей князь, так же может собираться ополчение. Наемников насчитывается около пяти тысяч человек, в основном скандинавы, бывшие военные и полицейские. Техники у новгородцев немного, но вся в исправном состоянии. На вооружении имеется несколько десятков танков ПТ-76, Т-72, Т-80 и около полусотни БМП и БТР. Артиллерии не много, в основном тяжелые минометы и безоткатные орудия. Новгородцы любители партизанской войны и никогда не нападают первыми. Многократные столкновения с Московией показали, что даже ополчение русичей имеет высокий боевой дух. В ополчение вступают все свободные мужчины способные обращаться с оружием. В крайней ситуации Новгород может выставить до пятидесяти тысяч ополченцев. Имеется сильный флот, но точных данных, в силу удаленности объектов, не имеется.

Экономика ориентирована на импорт боеприпасов и техники, экспорт сельхозпродукции. Имеются торговые связи со Скандинавией. Лоббируется попытка наладить древний торговый путь «из варяг в греки», но Московия не дает реализоваться этим выгодным для Новгорода планам. Доход с предприятия или поля делится в зависимости от внесенного вклада в работу, т.е. пропорционально. 

«Ладно, хер с этой чудью белоглазой. Далеко они и в сущности насрать, чего там у них делается…» — подумал я и приступил к изучению братушек наших меньших.

Королевство Белая Русь представляет собой монархическое унитарное теократическое государство, тоталитарной и репрессивной направленности. Столица находиться в Полоцке.

«Во Гром загнул. Откуда таких словесов то набрался…» — я покачал головой и пыхнув трубкой продолжил чтение.

Официальная идеология – фашизм, источники которого проистекают от идеалов Б. Муссолини и Ю. Эволы. Государственная религия — православная автокефальная Белорусская церковь. Характерными особенностями является традиционализм и западнорусский национализм. Ненавидят украинцев, русских, которых презрительно называют русней, поляков, прибалтов, кавказцев, по сути всех. Провозглашена доктрина строительства «особого белого мира» на принципах того, что центром объединения «Русских земель» станет Белая Русь. 

«Хер вам, Гусь-Стальной будет центром!» — с раздражением подумал я и продолжил чтение, хотя лучше бы этого не делал и так настроения нету нихуя.

В Белой Руси представителей других христианских конфессий загоняют в резервации. Язычество запрещено и подвергается жестким преследованиям. 

Высшая исполнительная, судебная и законодательная власть находится в руках короля. Однако он её делит с советом министров, государственной думой и королевскими судьями.

Совет министров — каждый министр отвечает за свое направление: министр сельского хозяйства за сельское хозяйство (за картошку сука, ахахахаах), министр экономики за экономику (блять, потрясающе, а я думал за государственные тюрьмы или за особое белорусское искусство, нахуй). Однако для принятия того или иного решения требуется одобрения короля, фактически монарх возглавляет правительство.

Государственная дума — разрабатывает законы для королевства, однако для их реализаций требуется королевская контрасигнатура.

Королевский судья — верховный судья, он назначается монархом. Совет министров и королевские судьи набираются из мужчин, закончивших академии или проявивших себя на государственной службе. Государственная дума — переизбирается каждый 7 лет выборщиками из районов, но кандидаты набираются из числа тех, кто закончил академии или проявил себя на службе у короля.

Войска королевства Белая Русь подразделяются: 

1) Королевская гвардия — 3 тысячи сабель.

2) Постоянная армия — 8 тысячи штыков

3) мобилизационный резерв 20 тысяч штыков. 

Сами войска делятся на бригады (от 500 до 1 тысячи человек). 

Бригады делятся на: пехотные, мотопехотные, егерские, танковые, артиллерийские, инженерные. Также есть разведывательные подразделения, подразделения специального назначения, противопожарные бригады, подразделения внутреннего порядка (жандармерия), также есть служба внешней разведки и контрразведки, а также политическая полиция ОВР (Отдел Внутреннего реагирования).

Общая численность королевского войска составляет 11 тысяч человек без учета мобилизационного резерва, а с мобилизацией запасного войска и до 30 тысячи штыков. На вооружения у королевских вооруженных сил стоит 31 танк (Т-55, Т-64, Т-72, Т-90,) 25 БТР и БМП, 5 ПТ-76, 4 РСЗО, 15 САУ и около сотни минометов и тяжелых орудий. Также в распоряжении находиться шестьдесят грузовых машин, 34 грузовика–цистерны, возящих бензин и нефтепродукты.

Экономика является индустриально-аграрной. Предприятия разбиты пропорциональна на категории А и B в пропорции 60 на 40.

А — обеспечение внутренних потребностей государства. В — обеспечение потребностей населения. Установлена «промышленная граница». Вся промышленность находиться в городе, вся она является государственной. Промышленность занимается производством: машин, сельской техники, боеприпасов, военной техники, а также топлива.

Сельское хозяйство — все сельские жители, не попавшие в армию, объединены в сельские кооперативы и по сути являются государственными рабами. 

Также введено обязательное восьмилетнее школьно-церковное образование, с 12 лет в школе идет военная подготовка, после 16 лет каждый мужчина идет на трех летнюю службу, либо он поступает в академию, но там сложный экзамен с жестким отбором, после трех летней службы можно пойти в гвардию либо в военную академию, либо продолжить службу в постоянны войсках.

Любое выступление против монарха и государства карается смертью. Во внимание не берется характер выступлений. Неважно призыв это или реальное действие. Простая критика власти влечет наказание от каторжных работ, до смертной казни.

В королевстве введен сухой закон, запрещена нецензурная брань, и употребление наркотиков. За распространение опиатов предусмотрена смертная казнь в виде повешения за шею. 

«Сука, у нас хоть за хер вешай, все равно обмазываться дурью будут!» — я покачал головой и продолжил занимательное чтение.

Говоря про властную элиту — королем БР является полковник пятой бригады спецназа Марьин Горки Михаил Стрелецкий, носящий титул Михаил I Спаситель. Властные элиты сформированы из числа боевых офицеров, профессоров и ученых, а также из числа духовенства.

Войска постоянного и запасного подчиняются королевскому генеральному штабу, куда главнокомандующим входит сам король, гвардейские войска подчиняются непосредственно лично монарху, гвардейские бригады являются самыми оснащенными и хорошо подготовленными среди всех войск королевства. 

«Поди в шапках черных ходят, как в Британии. Белорусы, мать вашу!», — меня почему-то стала раздражать бывшая Белоруссия, так как она у меня ассоциировалась прежде всего с контрафактным сыром и диктатором вроде Лукашенко, но никак не с четкой структурой репрессивного королевства.

«Сука, да я бомж какой-то, блять!» — мое настроение резко пошло к центру земли, а задницу начало припекать.

Вот так всегда, строишь, строишь государство, радеешь, пестуешь, собираешь крохи и видишь, что в конечном итоге все окружающие тоже времени зря не теряли, а ты сущий нищеброд-неудачник.

Накидка на входе в палатку заколыхалась и появился Леха.

— Заходи, братуха, — я встал из-за стола и шагнул навстречу мокрому от росы Дратути, — что-то ты задержался.

Бывший воспитатель моих сыновей с парой гвардейцев, опять же бывших жителей Борисоглебска, ночью ходил разнюхать в оккупированный ментами город и узнать, что, по чем, хоккей с мячом. По хмурому виду Трапезникова я понял, что все крайне тухло.

Мы молча уселись за стол и Леха быстро плеснув себе холодный кофе из моей фляги закурил, не забыв потрепать ухо Вагнеру. В молчании прошла минута, и я смотрел, как Дратути курит сигарету, держа ее мокрыми пальцами.

— В общем дело пахнет керосином! — начал наконец доклад мой боярин. — В Борисоглебске красноперых около полутора тысяч штыков. Изуродованный труп Кума болтается на тополе около разрушенного здания Совета. Всех кавказцев красноперые уже повесили, сейчас зачищают город от возможных остатков ополчения и попутно осеменяют местных баб.

— Пиздец, — я тяжко вздохнул, — не поспели.

— Да может и к лучшему, — Дратути поднял на меня красные воспаленные глаза, — а то бы сами попали под раздачу.

— Кум, сука… — я до боли сжал челюсти.

— Он гранатой себя подорвал, — Трапезников прикурил новую сигарету от окурка, — яйца все-таки у него были. Морпехов кстати красноперые всех сожгли, песни, свои, суки, пели всю ночь. Почтили память парней. Мореманы говорят сопротивлялись отчаянно, никого в живых не осталось. Таких ребят к нам бы в гвардию, эх…

В палатке опять повисло тягостное молчание. В моей памяти стали проносится лица крепких ребят в черных беретах с красными флагами. Хорошие были пацаны, преданные, не то что Кум. Если бы не его шашни с красноперыми, то жив бы сейчас остался, и парни были бы живы. 

— Что будем делать, Руслан? — Трапезников поморщился от горького кофе. — Отступать надо. Не осилим мы красноперых, их слишком много…

— Если мы будем отступать, — сказал я медленно, с расстановкой, — то эти пидары ударят по нам и раздербанят наше княжество по частям!

— И что нам делать? — Дратути вскочил и уперся кулаками в стол. — Мы не можем взять Борисоглебск! Понимаешь?! Там полторы тысячи человек и техники хоть жопой жуй! У нас всего пол косаря солдат! Какими силами мы будем брать этот долбанный город?!

Вагнер подскочил под столом и глухо зарычал. Трапезников же так и стоял, глядя мне прямо в глаза. В его лице отразилось отчаяние. Хоть он долгое время и не жил в Борисоглебске, но поддерживал связи с друзьями, которые были в основном из морпехов. Страшно это – наблюдать, как твой городок терзает неприятель.

— Успокойся, — осадил я своего нервничающего боярина, — че ты дергаешься как школьник на ЕГЭ?!

— Извини, князь, — боярин сель и его лицо исказила боль, — у меня там семья похоронена, а теперь и ребята все там лежат. 

— У меня есть план! — я достал трубку и начал медленно ее забивать табаком, смешанным с пахучими травами. — Мы красноперых попробуем на слабо взять!

— Как это? — Дратути встрепенулся и заинтересованно стал барабанить пальцами по столу.

— Сейчас Билайн придет и все услышишь, — я посмотрел на часы и поморщился, — в обидках он, что я снял его с командования!

— Да мне нахер это командование… — завелся Дратути.

— Успокойся, — я схватил Трапезникова за рукав, — все, все прекрасно понимают!

— Тук, тук, — в палатку вошел Билайн в своем неизменном тельнике, — разреши, князь.

— Заходи, присаживайся — я кивнул на стул, — мы тут с Лехой думу думаем.

— Оп, нихуя, я заинтригован, — Билайн потянулся к фляге с кофе, но она была пуста, — хоть кто-то в этом лагере думает, а то все только и делают, что дрочат и хуи пинают!

— Короче, парни, — я прикурил трубку и выдохнул горький дым, — отступать мы не будем!

— О, заебись, — Билайн хитро ухмыльнулся, держа сигарету в зубах, — хоть поструляем, а то скучно!

— Попробуем обойтись без пострелушек, — я посмотрел на Билайна, который всеми силами пытался сохранять позитивный настрой, — мы устроим поединок, краснопёрые такую хуйню любят…

— Какой поединок, Руслан, — было видно, что Дратути не догонял, о чем говорит его командир, — ты вообще, о чем? 

— Я встречусь с командиром этих нациков, — начал я объяснять тоном заговорщика свой план, — и предложу поединок трех наших бойцов против трех гвардейцев! Красноперые возможно не знают точно, сколько у нас сил и средств и захотят сохранить людей и технику. Кто победит, тому и достанется Борисоглебск! 

— Ты думаешь они согласятся, — спросил Билайн и задумавшись закурил, — они же и так хозяева в Борисоглебске! 

— Они де-факто хозяева, — я погладил Вагнера, который сразу же довольно захрюкал, — а если они победят в поединке, то станут хозяевами де-юре, то есть я подпишу соответствующий указ. 

— Ну это пиздец, — Трапезников неодобрительно покачал головой, — они отличные рукопашники и ножевики, мы же проебем этот поединок! 

— Я сам выйду, — предложил я и глядел своих собеседников, — у меня реакция после сраного мутагена как у долбанного Дедпула! 

— Э, не… — Билайн замахал указательным пальцем. — Ты князь и мы не можем так рисковать! 

— Я пойду, — Дратути решительно встал, — это моя Родина! 

— Так, Леха, — Илья схватил Трапезникова за руку, — ты ножевик херовый! 

— С хуяли я херовый то?! — вспылил Дратути и вырвал руку из цепких пальцев Ильи. — Ты что ли лучше?! 

— Я лучше всех гожусь для этой роли, — Билайн победно зыркнул на меня и Дратути, — мне даже Флягин проигрывал, когда мы тренились, как никак пять лет спортивного фехтования — не хуй на блюде! 

Я с удивлением посмотрел на довольную рожу Билайна, а Леха присвистнул! 

— Ну хорошо, — я согласился, — только не просите меня, а по вашим мордам я вижу, что вы желаете, чтобы Стекляшка покинул кутузку! Он единственная гарантия лояльности штрафников «Байкала»! Его я привести на поединок не могу, да и не успеем мы! 

— А еще где двоих возьмем? — спроси Дратути задумчиво. 

— Я найду, — Билайн широко улыбнулся, — есть у меня тут парочка мастеров на примете. 

— Решено, — я подвел итог совещанию, — Леха, бери Бонифация и занимайся укреплением лагеря, а ты Илюха бери еще двух ножевиков и готовься. Скоро буду тереть с красными по поводу поединка.

Когда парни ушли я окликнул посыльного, который принес мне горячий кофе. До переговоров с краснопёрыми еще было куча времени и я продолжил изучать геополитическую ситуацию своего региона. 

Так, приступим. 

Царство Московское или Московия представляет из себя де-факто монархическое олигархическое теократическое государство. Официальная идеология — «русская самодержавность». Общая численность подданных около полумиллиона человек.

Государственная религия — самодержавное православие. Характерными особенностями является традиционализм и ярая вера в монарха. Несмотря на то, что государство называется Московией, столица располагается во Владимире, а сама бывшая столица России представляет собой дикую территорию, на которой проживают мутанты и разбойники. 

Москва, лежащая в руинах так и не оправилась от дюжины ядерных боеголовок, которые силы НАТО сбросили в 2020 году. По некоторым слухам некоторые ветки московского метрополитена уцелели и там окопались людоеды и жуткие мутанты с паранормальными способностями. На территории разрушенной Москвы, по некоторым данным, очень много пространственно-временных тоннелей и зон с искажением объективной реальности, которая выражается в массовой чертовщине. В связи с этим живут в бывшей столице РФ только полные отморозки, которые не смогли пристроить свои сраки на более спокойных территориях.

В Московии провозглашена доктрина, о том, что Московское царство, как и 600 лет назад, должно объединить «русские земли в одно целое». Мало того, на официальном уровне провозглашено, что это святая миссия государства и любого царя кто будет править в Московии. 

В Московии все не православные являются людьми второго сорта и жестоко эксплуатируются государством и боярами, более того, некоторые бояре организовывают набеги со своими отрядами в соседние земли чтобы раздобыть рабов. Высшая исполнительная, законодательная и судебная власть формально находится в руках царя, но по факту он «первый среди равных». Власть помимо царя принадлежит боярскому совету, с которым он согласовывает все свои решения. Царем является бывший губернатор Владимирской области Владимир Сипягин. 

Совет бояр — совещательно-законодательный орган власти, который избирается каждый год подданными по цензовому принципу, что по факту приводит к тому, что только состоятельные граждане имеют право голоса, и фактически бояре избирают бояр в совет, а остальное население не может в этом процессе участвовать. Более того, помимо совещательно — законодательных функций, совет де-факто владеет и исполнительной властью, так как царь согласовывает все действия с советом. Также есть царские суды, которые назначаются царем из среды бояр. 

Войска Московии делятся на: 

1) Царскую гвардию — 5 тысяч штыков. 

2) Постоянную армию — 20 тысяч солдат. 

3) Резервистов — 50 тысяч человек. 

4) Наемно-боярские армии – около 15 тысяч сабель. 

Без согласия боярского совета царь провести мобилизацию резервистов не может. 

Экономика является индустриально-аграрной. Есть предприятия, которые производят продукцию, необходимую государству, и те, которые производят для нужд обычного населения. Большая часть промышленности находится в руках бояр. Более того 60-70 % продукции народного потребления идет на экспорт в другие земли, подданные довольствуются только 20-30 %, в результате часто подымаются народные бунты, которые жестоко подавляются боярскими наемными отрядами. 

В сельском хозяйстве все земли находятся в руках бояр, сельские жители подразделяются на две категории: 

1) Холопы. 

2) «Не православные рабы». 

Есть школьное образование, но в школе имеют право учиться дети: бояр, купцов, военных и священников. 

По вооружению царство имеет около 40 танков (около 20 разделены между боярами) Т-72, Т-80, Т-90, и две единицы Т-14 «Армата», 36 БТР и БМП (16 из которых принадлежат боярским группировкам), 8 РСЗО (4 принадлежат боярам), 20 САУ (10 из которых принадлежат боярам), 200 грузовых машин. 

«Мда, блять», — подумал я с тоской. 

Уж слишком сильные крокодилы расположились вокруг моих Гусь-Стальных болот.

 

ГЛАВА XII. СДЕЛКА

 

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Терем князя Руслана. 22 апреля 2030 года.

 

— Ну здорово, — небрежно бросил Шакал, зайдя в приемный зал княжеского терема, — наместник. 

— И тебе не хворать, Егор! — Громов оторвал взгляд от бумаг и скрестив руки на груди уставился на усевшегося на против командира совят. — Где пропадаешь? Самойловка то не в тысячах километров…

— Ты я вижу хочешь выкатить мне предъяву?! — Шакал снял автомат и положил его перед собой. — Ничего не попутал? 

Громов сжал зубы, заиграв желваками. С минуту оба боярина старались друг друга сожрать взглядом. Их молчаливое противостояние прервала служанка, которая принесла завтрак и аккуратно поставила поднос с жареным беконом, яйцами, зеленым консервированным горошком, подрумяненным белым хлебом и большим стаканом с ароматным кофе перед Громовым. 

— И мне тоже принеси, — Шакал поймал девку за руку и подмигнул ей, — жрать охота больше чем бабу! 

Девка покраснела и попыталась вырваться, жалобно взглянув на Грома. 

— Боярину тоже принеси, — кивнул наместник. 

Генералов удовлетворенно хмыкнул и цыкнув, хлопнул служанку по заду. 

Спустя минуту оба боярина с удовольствием завтракали. 

— Мне доложили, — прервал молчание Громов, — что ты пленного привез? 

— Да, — Шакал шумно отхлебнул кофе и отодвинув пустую тарелку с наслаждением закурил бесфильтровую сигарету, — моя колонна в засаду попала, почти пятьдесят процентов личного состава потерял. Красноперые грамотные и жестокие ребята. 

— А может ты виноват? — небрежно буркнул Громов. 

— Слушай, ты, чекист сраный, — Шакал медленно встал, — а не много ли ты на себя берешь?! 

— Я не чекист, а наместник в столице и начальник службы безопасности княжества! А сколько я на себя беру не твое дело! Сколько Руслан дал, столько и беру, — Громов тоже встал, — если не нравится, то составишь компанию Флягину! 

Опять повисла тишина. 

— Что блять здесь творится… — Шакал обескуражено сел и задумался. — Вы здесь совсем ебанулись? 

— Назначаешься командиром укреплений, охраны схрона и начальником тюрьмы, — Гром тоже сел и было видно, что его руки чуть трясутся, — а теперь, Егор, не смею тебя задерживать! 

Шакал медленно встал и взял автомат. 

— Ты здесь чужой, Гром, — глядя в глаза наместнику процедил командир совят, — рекомендую не забывать об этом…

Шакал забросил автомат за спину и более ни слова не говоря вышел из терема. 

———————————————————————

— Ну че, — Пепе потер ладони, плотоядно взирая на аппетитную закуску и дорогой коньяк стоящий на столе, — вздрогнем что ли, три дня толком не жрали! 

— Ага, — Бартос подцепил вилкой ломоть жареной свинины и с наслаждением вдохнул ароматный запах мяса со специями, — кайф! 

— Давай, парни, — Шакал поднял рюмку, — за нас с вами, и хуй с ними! 

Командиры совят чокнулись и выпив элитного пойла принялись за еду. 

— Чего делать то будем? — жуя мясо с лавашем спросил Пепе. — Нас не было три дня, а такое чувство, что приехали не домой, а в республику мертвой манды. 

— Да не говори, — Бартос опять разлил конину по рюмках, — Руслана нет, Стекляшка на нарах, Филу грудину маслиной просверлило, пацанов из «Байкала» отправили каштаны для чеканов из огня доставать, а этот хер чеканский наместником назначен, может я что-то не догоняю, но не по понятиям это! 

— Разберемся, парни, разберемся, — Шакал достал сигарету и стал медленно разминать ее пальцами, — будем пока в рамках себя держать, а там посмотрим. 

— Сказал слепой! — Пепе зыркнул на Генералова. — Долго еще эту хуйню терпеть будем?!

— Хватить пургу нести, — чиркнул бензиновой зажигалкой Шакал закурил, — действуем как я сказал. Пепе отвечаешь за схрон, а ты Бартос за крепостную стену и форты вокруг столицы и смотрите мне, не обосритесь! Тюрьму я лично буду курировать, там и с Демидом побазарю. Пора прекращать это цирк не пуганых идиотов. Давайте за пацанов, которые погибли под Самойловкой. 

Троица еще раз подняла рюмки и выпила не чокаясь. 

— Конвой, — крикнул Шакал, все еще морщась от коньяка, который пошел видимо не в то горло, — пленного сюда веди! 

На секунду в дверях появилось лицо совенка, на голове которого была черная бандана с черепом и кивнув тут же исчезла. Не прошло и пяти минут, как двое конвоиров из отряда совят, в черной форме, с черными банданами на головах и собачьим хвостами на рукавах, с неизменными АК привели избитого и усталого гвардейца. 

— Ну рассказывай, братуха, — Шакал оглядел пленного краснопёрого с ног до головы, — че по чем, да не пизди, смысла в этом нет. Мы все ребята с понятиями и таких как ты я всегда уважал. Как тебя зовут, дружище? 

— Артем Русич, по прозвищу Фауст, 1995 года рождения, — пленный оглядел всех сидящих за столом равнодушным взглядом, — гауптштурмфюрер, командир зондеркоманды, 4-ый Штандарт «Викинг». 

— Ты типа капитан? – уточнил Пепе закуривая сигарету и готовясь слушать рассказ колоритного спецназовца. 

— Да, — кивнул Фауст и начал свой рассказ. 

«… одна группа бойцов во главе с Кемпфом заняла позиции справа от дороги. Я же с остальными бойцами расположился слева. 

Камрады, — сказал я парням, — исходя из наличия БК, думаю, что этот бой станет для нас последним. Умрем же так, чтобы потом нами враги детей пугали, а в Директории саги складывали. Во славу Одина! Til Valhalla…

Фауст в подробностях рассказывал все, что произошло в окрестностях Самойловки и вдруг задумался. Ему было плевать что с ним будем, смерти он не боялся и уже давно. Все вокруг походило на страшный сон и спасение было лишь в воспоминаниях, которым он и предался, несмотря на то, что он был на допросе. 

…Холодная осень 2020 года, известия о начале глобальной войны застал СОБР Артема на марше среди бескрайних лесов Кировской области вместе со срочниками полицейской бригады Росгвардии. Согласно приказа, они выдвигались в сторону одного из районных центров, полыхнувшего кровавым восстанием доведенного до полной безнадёжности и нищеты населения. Карательно-полицейская операция восторга ни у кого из его сослуживцев не вызывала. Как только стало известно о ядерных ударах по крупным городам, события стали развиваться лавинообразно. Большинство офицеров отряда СОБР, в котором служил будущий Фауст были с боевым опытом усмирения мятежных кавказских республик, вылившегося потом в позор национального унижения от уплаты «репараций». В свою очередь сопровождавший собровцев личный состав полицейской бригады Росгвардии, носивший синюю ментовскую форму чуть менее чем на 90 процентов состоял из потомков боевиков-джихадистов. Хорошо, что оружие им не доверяли даже на марше. Расправа была короткой. Выстрелами в упор и холодным оружием большая часть срочников вместе с их офицерами была отправлена в пекло к Иблису. Над лесной дорогой стелилась плотная пороховая гарь, которая вместе с вонью сворачивающейся крови и ароматом хвои вызывала приступы тошноты… Память выдавала отдельные фрагменты воспоминаний…

…оскаленный рот, из которого на землю капала слюна вперемешку с кровью из простреленной головы командира горцев — жирного подполковника с саляфитской бородой, который валялся около изрешеченного пулями «уазика»…

…мулла, посаженный на кол, при жизни промышлявший педофилией и потакающий поборам с русских солдат…

…сгоревшее здание районной администрации, трупы, болтающиеся на голубых елях…

…разграбленная оружейка местного полицейского отдела, останки его начальника, разорванного тракторами…

Бунт! Русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Классики, пытавшиеся его описать, мнившие себя знатоками русской души, были инфантильными мудаками. Тот ад, в который погрузились души людей перед началом и во время БП, заставил бы сойти с ума давно спокойно усопших литераторов и художников. Инферно разверзлось в душах, заставив их умереть, взамен телесные оболочки заполнили нечистоты подсознания, гипертрофированные инстинкты и низменные наклонности маньяков, которыми стали все без исключения. 

Артём, Артём, вставай, любимый! — в голове Фауста всплыл образ женщины, которая гладила волосы странного человека. 

Кто они? Почему он так похож на меня? Артём, меня звали Артём. Я был бойцом СОБРа и у меня было ИМЯ… – думал Фауст и пот выступил у него на лбу.

Русич, как слышишь? Ответь! — в памяти Фауста вместе с голосом бывшего командира всплыл позывной…

Красный Валькнут с предплечья Артема вырос до исполинских размеров, затмив собою прежнюю жизнь. Он не помнил рождение Фауста, но он был именно им…»

— Э, братуха, — Фауста толкнул в плечо конвоир, вернув его из воспоминаний в реальность, — не спи! 

«Показавшаяся из-за поворота колонна из четырёх ваших «тигров», — продолжил свой рассказ Фауст, — указала мне на то, что мы дорого продадим свою жизнь. Ваша головная машина, а за ней остальные, неожиданно остановилась чуть наискосок от наших позиций. Человек в черной форме с собачьими хвостами что-то объяснял столпившимся около него бойцам. По-видимому, это были Вы…»

Фауст посмотрел на Шакала и улыбнулся грустной улыбкой. 

«Ваш «Тигр» разметало огненными брызгами, а мой пулеметчик и стрелки открыли огонь по стоявшим около машин вашим бойцам, — Артем продолжил свой рассказ, глядя с вызовом на внимательно слушавших его показания совят. — Мне было прекрасно видно, как интуитивно спасаясь от внезапного перекрестного огня вы ринулись в противоположную от нас сторону, прямо под прицелы солдат из группы Кемпфа. Стрелки и пулеметчик которого открыли огонь, подпустив врага на максимально близкое расстояние. Однако, остатки БК, который мы опустошили во время схватки со странниками не дали нам шанса перебить всех вас. Один за другим затыкались наши стволы, выплюнув последние гильзы и пули. Вскоре мы взяли в руки топоры, ножи и кастеты и с криками Til Valhalla помчались навстречу небесным чертогам.

Я видел, что вы растерялись, — Фауст довольно закивал, как будто вся картина предстала перед ним воочию, — едва не в полном составе стали стрелять в разные направления, ведь стальной смерч прошёлся по вашим порядкам.»

Артем опять задумался. На мгновения в его мозг влетали кадры рукопашной схватки. Вот Мессер рубит лопатой наотмашь бойца, закрывающего лицо руками. Вот Фолькс прыгнул на человека с хвостами собак на униформе, и тут же свалился от выстрела в спину. Кемпф воткнув одному из противников нож в горло и успев сделать несколько смертельных ударов топором, гибнет. Его тело фонтаном выплевывает из себя кроваво-сизые ошмётки, разбросав их на дороге. Вот упал сраженный очередью Штык. Рихард с окровавленным лицом, навалившись давил на черенок лопаты, медленно входившей в горло, когда пуля выбила ему мозги. 

Вдруг Фауст увидел, что находится в кругу пятерых бойцов с автоматами. Его руки сжимали топор и нож. Он успел ударить лишь два раза, попав в закрытые броней части тел, как на него бросились все одновременно, повалив на землю, заломав руки. 

«Ааааааааааааааааааа, ааааааааааааааааааа, сражайтесь, трусы, дайте мне уйти в Вальхаллу, к моим братьям, я хочу умерееееееееть!» — рвались из груди Фауста крики ужаса от того, что он жив и пленён….

Последнее что я увидел, — Фауст помрачнел, — был мой берет, который засунули мне в рот, вместе с этим в бедро, что-то кольнуло, я почувствовал холод в жилах и сознание оставило мое тело.»

Русич закончил свой рассказ и в помещении наступила тишина. 

— Выйдите! — отдал конвоирам приказ Шакал и подошел к пленному. 

Фауст сидел на стуле со связанными пластиковыми хомутами руками. Фауст и Генералов некоторое время смотрели друг на друга. 

— Хочешь обратно к своим? — спросил Шакал, пытливо взглянув в глаза пленному. 

— Да! — кивнул Фауст.

———————————————————————-

 

Окрестности вольного города Борисоглебска, вассального государства княжества Вагнер. Лагерь личной гвардии «Дикие гуси». Штаб князя Руслана. 23 апреля 2030 года. 

 

— Ну, и что Забор докладывает, — я отодвинул бумаги и с ног до головы осмотрел связиста, — типа они взяли Саратов? 

— Да, князь, — лицо у связиста было радостное, как у отличника после очередной пятерки, — но там это… 

— Что это, давай уже, выкладывай, — я стал раздражаться, так как меня отвлекали от занимательного чтения, а я этого не люблю. 

— Там зомби были, — выдохнул радист, — разумные причем, но всех зачистили… 

— Зомби, — я тяжко вздохнул, так как за последние пять лет изрядно устал от всякого говна типа мутагенов, тоннелей, сраных паранормальных явлений. 

Ну не могу я привыкнуть к этому. Вот и приходится делать вид, что все в порядке. Хотя даже голос в моей голове говорит об обратном. Понимаете, одно дело, когда идет война, обычная война с людьми, которых можно убить, с которыми на худой конец можно договориться и другое дело всякая срань господня типа зомбаков. Я даже смирился с тем, что вокруг в плане религии и нравов творится сущий сумасшедший дом, но всякая хрень — мутанты, экстрасенсы и другое говно реально выбешивает. Охота иметь твердую основу под ногами, а тут зомби опять какие-то. 

— Хорошо, — я быстро написал приказ на листе бумаги и передал связному, — вот это передай Забору. Ступай. Хотя нет стой! 

Остановив связиста, я снова взял ручку и быстро написал еще одно распоряжение. 

— А вот это передай Леониду, нашему атташе в республике вояк, — передав еще один приказ я четко понял, что скоро все изменится, ведь начинается полномасштабная война. 

Втягивая свое княжество в мясорубку, я возможно потеряю все, либо упрочу свои позиции и нарушу гегемонию Сумеречного совета в своем регионе. 

Связист отдал воинское приветствие и удалился. Быстро взглянув на часы, я понял, что время до назначенных переговоров с красноперыми еще есть и продолжил чтение разведданных. 

«Так, приступим к занимательному чтению о наших соседях на юго-западе…» — я налил себе кофе и опять забил трубку. 

На прекрасной территории бывших Луганской и Донецких областей Украины, среди терриконов и степей раскинулись владения коммунистов. Государством — эти образования назвать крайне сложно. Скорее это конгломерат территорий, контролируемый крайне разношерстными бандами почитателей бородатых живодёров и приверженцев их последователей из числа давно почивших в бозе правителей разных стран. Основной идеологией считается классический марксизм-ленинизм, но с различными девиациями, обусловленными степенью деградации общего и политического сознания вожаков различных коммунистических стай. 

Наиболее крупными принято считать неосталинистов, обожающих усатого уголовника; троцкистов, обожествляющих жертву ледоруба, а также анархо-коммунистов, носящих смешные береты и пытающиеся наладить производство сигар по обходной технологии. Но в условиях дефицита качественного табака и горячих кубинок, у местных производителей курева получались в основном самокрутки с щедрой примесью навоза. Также продавались папиросы с дикорастущей коноплёй. Посему местные революционеры постоянно кашляли и ходили с красными глазами. Органы государственного управления у всех группировок были представлены Советами, однако в этих выборных органах в основном предавались пьянству, а затем дракам, в которые выливались политические споры. Законы, как таковые у коммунистов отсутствовали, их заменяли решения пьяных сходок, в итоге балом правили сильные, но недалёкие поборники социальной справедливости. 

Неосталинисты, сидящие в Макеевке обладали вооруженной бандой в полторы тысячи штыков при дюжине Т-34, полутора десятков БТР-40, и незначительном количестве артиллерии, в основном БМ-13, на колёсных шасси Студебеккер. У троцкистов в Луганске была развита кавалерия, в т.ч. тачанки с пулеметами и минометами. К слову, применение кавалерии вполне удовлетворяла условиям ТВД в условиях степей и лесостепей. Анархисты в Старобельске любили пешие боевые порядки, поэтому их экспансионизм, как правило заканчивался вблизи шинков со стекломоем. Жили общины коммунистов натуральным хозяйством, ведя меновую торговлю с гвардейцами и вояками. Выменивая производимые сельхозпродукцию и спиртное на патроны, топливо, другие промтовары. 

Религия у коммунистов приобрела гротескные формы, например, такие как поклонение иконам Сталина, Мозгового, Гиви, Моторолы и Александра Захарченко — бывшего главы ДНР. Небольшие и хорошо организованные группы радикалов, такие как Русское национальное единство, Русская православная армия и прочие, ввиду немногочисленности (от 100 до 500 боевиков) сильного влияния на состояние территории не оказывали, подкидывая наемное мясо в костер разборок между местными красными командирами. 

Наука на землях коммунистов находилась в зачаточном состоянии. Учёные в основном занимались научным марксизмом и многочисленными попытками приучить странников, пробудив в них классовую солидарность, поскольку зомбакам действительно кроме обрывков одежды терять было нечего. В этом странники действительно были родственны жителям Лугандона, отличаясь от них лишь физической подготовкой, в силу отсутствия пристрастия к этилосодержащим жидкостям. Впрочем, особых усилий на почве приручения странников коммунистам достичь не удалось, не считая того, что часть экспериментаторов примкнула к объектам исследований, будучи покусанными ими. 

Я улыбнулся, так как не мог привыкнуть к стилю доклада Громова. Иногда у моего начальника службы безопасности, а ныне наместника, был сухой стиль изложения. Но тут наблюдалась явная антипатия к описываемой территории. Видимо слухи о том, что бывший чекист недолюбливает коммунистов верны. Ну да ладно, в ближайшее время угроза моим границам со стороны Новороссии не грозит. Хоть какая-то приятная новость на сегодня. 

— Руслан, — в палатку заглянул Трапезников, — пора! 

Лицо Дратути было крайне сосредоточено. Он был полностью экипирован, как будто собирался на штурм. Автомат, с подстволом, АПС, нож, броник, все это было в наличии у моего боярина. 

Быстро экипировавшись, но проигнорировав АКС я вышел из палатки. Вскоре погрузившись в Фалькатус, мы выдвинулись на нейтральную полосу. 

— Думаешь получится? — Леха явно нервничал. 

— Не знаю, — отмахнулся я, — но попытаться стоит. 

Спустя десять минут мы были уже на месте. В метрах ста от нас стоял Фалькатус и около взвода нашего прикрытия. Красноперых тоже прикрывало отделение пехоты и три пикапа «Нива» с крупнокалиберными пулеметами. Мало того, я чувствовал, что мы с Лехой на мушке у снайперов. Впрочем, наши снайпера тоже держали в прицелах краснопёрых командиров. 

Одному было около пятидесяти лет, рост примерно 190 см, крепкий, глаза голубые, нос с горбинкой, волосы светло-русые. Одет во флектарн, в набедренной кобуре — Стечкин. Другой аналогичного возраста, но повыше своего коллеги, также крепкий, но слегка сутуловатый. Глаза карие, волосы тёмные, одет в штаны черные АСU, чёрную куртку софт-шелл с мертвой головой на рукаве, вооружен М-4 c коллиматором. 

Мы некоторое время осматривали друг друга с любопытством. 

— Здравствуйте, господа, — я наконец нарушил молчание, — меня зовут князь Руслан, я глава княжества Вагнер, а это мой боярин Алексей. 

Красноперые переглянулись и вытянули руки в нацистском приветствии. 

— Меня зовут Длинный, — сказал тот краснопёрый, который был повыше, — командир штандарта, оберфюрер, а это Каин — начальник моей разведки, штандартенфюрер. 

Длинный указал на своего товарища, и мы с Дратути отдали воинское приветствие, соблюдая этикет. 

— Господа, — я начал выкатывать предъяву, — вы захватили мои вассальные территории. Тем самым приблизили наши государства к конфронтации и не нужному кровопролитию. Но я не желаю воевать с такими уважаемыми людьми как вы. Мир с Валькнутом – это главное, чего я хочу. 

Наступила тишина, было слышно лишь как Дратути чиркает спичкой прикуривая сигарету. 

— Господин князь, — Длинный прочистил горло, — наша республика безмерно уважает храбрость дружинников княжества Вагнер. Но Борисоглебск не являлся территорией Вашего княжества, так как его глава подписал соответствующие бумаги о том, что Борисоглебск теперь неотъемлемая часть Валькнута. Он разорвал вассальные отношения с Вами, князь Руслан, и теперь Борисоглебск под защитой Одина. 

— Какая в пизду защита, — Дратути вспылил, — вы весь город расхерачили! 

Я взял за рукав Леху и быстро его одернул, с досадой заметив, как красноперые опять переглянулись, а на их лицах мелькнула тень насмешки. 

— Прошу простить моего боярина, — я взглянул в глаза Длинному и тот, видимо наконец разглядев мои желтые зенки изменился в лице, — Борисоглебск его Родина и он не доволен тем фактом, что вы причинили большие разрушения Борисоглебску. 

— Мы просим нас простить, господа, — в разговор вмешался Каин, — это война и жертвы неизбежны, мы всего лишь подавили мятеж нашей вассальной провинции. Если у вас есть какие-то предложения, то мы готовы их выслушать, в противном случае наш разговор будет не интересен даже Локи. 

— У нас меньше людей чем у вас, господа, — я перевел взгляд на Каина, — но смею вас уверить, что если начнется бой, то много ваших людей будут полыхать на кострах. 

— Смерть лишь начало, — Длинный грустно улыбнулся, — и если вы намерены нам угрожать, то лучше сделать это на поле боя. 

— Предлагаю все решить поединком, — я опять взглянул на Длинного, — трое на трое, на ножах. Пусть боги рассудят кто прав! 

— А какой нам резон соглашаться на поединок, — на лице Каина мелькнула улыбка, — если Борисоглебск уже наш? 

— Если победят мои люди, то вы уходите из Борисоглебска, — я достал трубку и не торопясь ее набил табаком, тут же прикурив, — но, если победят ваши, я оставлю все притязания на Борисоглебск и отдам вам Саратов. Мои люди взяли его только что! 

Красноперые удивленно переглянулись, так как Саратов был подчинен чекистам и то, что я начал войну с Сумеречным советом была для них новостью. 

— Мы верим, Вам князь, — Длинный чуть кивнул, — не сочтите за неуважение, но мы обязаны проверить информацию, которую Вы нам сообщили. Если она подтвердится, то поединку быть. Приятно было поговорить с Вами князь Руслан и с Вами боярин. 

Красноперые опять отдали нацистское приветствие и развернувшись направились к своим. 

— Суки, — буркнул Дратути и сплюнув выбросил окурок.

 

ГЛАВА XIII. МЕССИЯ

 

Республика Великого Архитектора. Саратов. 23 апреля 2030 года 

 

— Да, мать твою… Да… Захватили… Большая часть мертвяков уничтожена… Принято! — Забор повесил трубку, завершив сеанс радиосвязи. 

— Все? Связались? — спросил Зингер. 

— Да. Спасибо, нехристь, — поблагодарил Ланевского Снаряд, — ты неплохо сражаешься! 

— А теперь предлагаю взять курс на Самару, — Зингер скрестил руки на груди и уставился на командира «Байкала», — там ждут помощи от вашего князя, пора выполнять свою часть сделки. 

— Минуточку, — смутился Забор, — про Самару у меня указаний не было! 

— Я — глава экспедиции… – медленно по слогам сказал Зингер, оглядывая командный состав байкальцев. 

— Но не экспедиционных сил! — возразил Хомяк. 

— Тем не менее. Я считаю необходимым помочь в обороне Самары, так как если Сумеречный совет подавит мятеж, то, — мятежный чекан вздохнул, видя по лицам, что его доводы не убедительны, — хер вам, а не Саратов! 

Командиры «Байкала» немного опешили, явно не ожидая таких ругательств от рафинированного интеллигента, которым прослыл Зингер. 

— Сумеречные, мало того что Саратов хапнут, — Ланевский достал флягу и сделал пару глотков теплой уже начинающей вонять воды, — так еще и половину Вагнера себе отхватят, а вторую половину стравят между собой. Как вам такая перспектива? 

Командиры «Байкала» задумались. 

«Блять, а если не согласятся, что делать? Валить их и брать командование на себя, наебав остальных простофиль? Да не, хуйня план. Подкупать их тоже нечем — сам бомж. Дерьмо, дерьмо моя жизнь. Правильно мы с Федькой говорили — нет добра и зла в жизни, как нет белого и нет черного. Есть только пятьдесят оттенков коричневого цвета, имеющих лишь одно значение. Все, решено — если не отправлюсь кормить червей, то попрошу у Москвича пенсию по выслуге лет и свалю на Чистые острова. А ведь откажет. Вот сколько в войнах не участвовал — Югославия, Судан — везде дерьмо. Причем по большей части в дерьмо её превращают далеко не враги. Хороший командир запретит разжигать костры, сиди в горке и пытайся ночью согреться, или же плохой командир выведет тебя в пустыню в полдень, просто потому что его амфетамин попер. Такая херня, дружище. И то дерьмо, и это. Да и завершаем мы жизнь так же — в дерьме. Потому что после смерти сфинктер расслабляется, и все говно наружу выходит, так что смерть — это не только страшно. Это еще и вонюче. Такие вот дела…» — с горечью подумал Зингер, ощущая свое бессилие повлиять на ситуацию. 

— Нихуя мы не согласны, братан, — Забор медленно вытащил сигарету и закурил, — если мы свалим, позиция будет занята — зомби еще бродят по улицам. В общем жду от князя распоряжений. Он человек слова, не ссы в канистру, будет вам помощь. 

«Дьявол!» — подумал Ланевский. 

— Значит, мы зачистим Саратов! Я со своими ухожу в рейд… — сознание Зингера решило прервать серию побед разума над злостью. 

— Ну, как хочешь, — равнодушно пожал плечами Забор, — дурная башка ногам покоя не дает.

Позвав своих по рации, Зингеру удалось собрать своих немногочисленных бойцов у входа в здание, в котором разместился временный штаб байкальцев. 

— Выходим, — только и сказал Ланевский, решительно ухватив автомат. 

— Да, вершитель! — кивнули удивленные чеканы. 

Пройдя тем же маршрутом, что и до здания университета, группа Зингера убедилась, что со щупальцем все в порядке. Она благополучно сдохла и даже начала разлагаться понемногу. Сия новость подняла Ланевскому настроение, но еще больше ему поднял настроение Цезарь — этот жмот прихабарил себе в военном складе выстрелы к ГП-25 и собственно сами ГП. Их себе повесили Кас, Рокер, и Зингер. Выстрелы поделили на троих — вышло шесть-семь штук на оператора. 

Казалось бы, заброшенный Саратов должен вгонять в тоску — облупившиеся стены, кое-где трупы людей, поваленные и засохшие деревья явно не способствовали духовному подъему. Однако после взятого города, да еще без потерь со стороны отряда мятежных чеканов, настроение Зингера неуклонно стремилось вверх. 

«Пусть уважают, суки!» — зло подумал Зингер, вспомнив, как его маленький отряд отличился при штурме. 

— Все в порядке, вершитель? — осведомился Рофл, положив руку на плечо Ланевского. 

— Это уже не важно, — буркнул Зингер, — чую, кинут нас вагнероиды.

«Пожалуй, надо бы связаться с иерархом и затребовать у него звание темного архонта (генерал-майора), не менее. Мы тут впятером город взяли, как-никак! Хотя, вернее сказать впустили врагов на землю Республики Великого Архитектора…» — подумал Зингер и его настроение опять пошло вниз.

— Обходим город по большому кругу, — скомандовал Ланевский, — истребляем всех, кого увидим, кроме своих естественно…

— Своих это каких? — Цезарь с ехидной улыбкой посмотрел на своего командира.

— Мы мятежники и теперь дружим с Вагнером, — зло оборвал сарказм подчиненного Зингер, — отставить разговоры! 

«Порой бывает крайне необходимо слить вчерашних союзников, ставших неугодными. Ладно на чем я там остановился… Ах да, острова. Помечтать-то мне никто не может помешать. Возможно скуластый ублюдок и впрямь поделится чем-нибудь, после того, как мы Сумеречных защемим…» — Ланевский на секунду задумался, но тут же отбросил грязные мысли.

Группа Зингера прошла где-то метров пятьсот, как Кас, шедший первым, дал сигнал заткнуться. Вся колонна, присев на колено, стала осматривать местность через окуляры коллиматоров. 

— На два часа малая группа «тупых» зомби, — доложил Кас, — что делать, вершитель? 

— Уничтожить, — приказал Ланевский, ловя в прицел наконец-то найденного зомби.

Раздался выстрел, в плечо привычно ударило отдачей, а голова зомби разлетелась кровавыми кусками. Остальные зомбаки повернулись, и дернулись к группе Зингера. Отряд мятежных чеканов встретил зараженных шквалом огня, и скоро непрочная плоть мутантов была разбросана по старому асфальту, а штурмовики привычно перезарядили свое оружие. 

— Ну, а дальше? — спросил Север. 

— Стоп, — подняв руку, сказал Цезарь, — я что-то слышу… — он показал на угол здания в двадцати метрах от группы, — там что-то есть. 

Послышался негромкий топот множества ног. 

«Вот дерьмо… это может быть очень плохо…» — пролетела в голове мысль и Зингер стал осматривать окрестности, раздумывая, где можно встретить большую толпу. 

Пришло на ум самое простое и надежное — разбить окна этого самого дома, залезть в него и оборонятся в помещениях. 

— Бегом, сюда! — Зингер припал на колено спиной к стене, готовясь подсаживать. 

Первым пришел в себя Рофл. Словно белка, он, взяв разбег, оттолкнулся от рук командира и залетел в помещение. Тут уже появились они. Вернее, так: ОНИ. Дикие, полные первозданной ярости и ведомые абсолютным голодом, зомби выбежали из-за угла, лишавшего отряд Зингера преимущества дальней атаки. Мутантов было много. Отвлекшись на них, Ланевский криво подсадил Цезаря (а еще от его веса у Зингера скрипнули позвонки — вот ведь старость, не радость), однако Рофл подхватил его и втащил в окно. 

Север сразу развернул свою шарманку и начал косить зараженных. Однако это было каплей в море. Поняв, что времени может не хватить, Зингер сам прыгнул, бросив ствол висеть на ремне, и ухватившись за руки Цезаря и Рофла, стал подтягиваться вверх. Как только они втянули командира, неосторожно его опустив, Зингер, потеряв равновесие, упал на пол с подоконника, пропахав носом по подгнившему паркету. Поднявшись, Ланевский быстрым шагом под грохот выстрелов РПК и семьдесят четверки Каса вышел в параллельную комнату, открыл посеревший от возраста стеклопакет, и начал вести огонь по зараженным. Рокер и Макс едва успели залезть. К своему ужасу Зингер увидел, как Северу оторвали руку, бросили её назад, и сразу же в нее впились две пары челюстей, а в тело самого полноватого пулеметчика десятки. Его крик боли заглушал даже взрывы выстрелов, кровь из открытой раны ударила струёй кровь, и несколько зомби, задрав головы к небу, стали ловить ртами и жадно глотать те капли крови, что смогли поймать. Кас запрыгнул чуть позже чем вовремя — его вырывали из рук зараженных. Как только все, кого смогли, эвакуировали, в ход пошли гранаты — Зингер первым выбросил эфку, из соседнего окна тоже вылетело два смертоносных гостинца. Спрятавшись за стеной, Ланевский переждал серию взрывов. Осколки начисто выбили стекла и все помещение было в осколках битого стекла, которые противно скрипели под ногами. Зингер снова высунулся с целью отправить еще гранат непрошенным гостям, и был удивлен увиденному зрелищу. Помимо того, что зараженные словно муравьи облепили труп Севера обгладывая с костей мышцы, Ланевского поразило то, что в толпе зомби появились кратеры метров по семь в диаметре, образовавшиеся от взрывов гранат. Пораженные осколками зараженные падали, об них спотыкались другие, возникала давка. Сами зомби бросались на окна, и первые ряды, будучи растоптаны в давке служили подставкой следующим, и так далее. 

— Рокер, открой дверь, надо валить из этой халупы! — приказал Зингер.

— Принял! — ответил он, а Ланевский уже скидывал очередную гранату вниз. 

Прозвучало еще несколько взрывов. Кто-то начал отстреливаться из АК, истошно крича что-то невнятное. 

«Опять Цезарь слетел с катушек…» — раздраженно подумал Ланевский. 

— Закрыто на ключ! — чуть не плача, передал в эфир Рокер. 

— Прострели замок! — злобно выкрикнул Зингер. 

Тут же послышалась серия одиночных выстрелов. 

— Не получается, сука! — послышался истеричный голос Рокера. 

— В личинку стреляй, идиот! — раздраженно порекомендовал Ланевский. 

— Заходят! — с ужасом в голосе закричал Цезарь.

— Блять! Пизди их прикладами! — раздались выкрики в соседней комнате и сразу же послышались звуки ударов и выкрики бойцов окруженного отряда. 

Конечно, в обычной ситуации Ланевский, услышав матерную брань из уст своих подчиненных непременно отреагировал бы должным образом, но сейчас особый случай. Зараженные почти добрались до окон. 

— Открыто! — возликовал Рокер. 

— Бери Каса и вали на крышу! Бегом! — Зингер открыл огонь, добивая тех зомби, которые забирались на подоконник. 

Зараженные, не смотря на шквальный огонь все же вломились в помещение, которое стало личной «Брестской крепостью» мятежных чеканов. 

Ланевский наконец покинул комнату, не забыв подпереть дверь снаружи, и стал помогать эвакуации. Бросив последнюю эфку, чеканы дружно рванули из этой комнаты, подхватив деморализованного Макса. Зингер бросил на него быстрый взгляд.

«О чёрт… ему сорвали респиратор в рукопашной…» — с ужасом осознал Ланевский. 

Закрыв за собой дверь, мятежные чеканы рванули наверх, рассчитывая выйти на крышу, в крайнем случае воспользоваться альпинистской снарягой и вскарабкаться по пожарной лестнице. Однако тут им повезло — выход на крышу был лишь опломбирован грязным от времени листком бумажки с печатью и росписью участкового Пидоренко П.Ф. от 25.02.2020. 

«Всегда обожал такие пломбы. Интересно, на что рассчитывали те, кто их ставил? На порядочность людей (в России? Аххахах)? На то, что печать отпугивает не только злых духов, но еще и злых гопников, имеющих желание бросать полные ссанины гандоны на головы прохожим?» — думал Зингер, испытывая основательное дежавю.  

Тем не менее, вытащив раненых на крышу (Каса с рваными ранами на ногах и недвижно лежащего Макса) мятежники перевели дух. Ланевский снял перчатку и приложил руку ко лбу бывшего водилы. Лоб был горячим. 

Мятежники решили отойти максимально далеко от этого выхода на крышу. В итоге они остановились в полуметре от угла. 

— Вершитель! У нас проблемы! — обратился к Зингеру Рофл. 

— Что там? – Ланевский обернулся. 

— Макс… он двигается! – лицо Рофла исказил страх.

Зингер бросил взгляд на Макса, который видимо заразился. Он все так же лежал с закрытыми глазами, но уже с мертвенно-белым лицом и бился в конвульсиях. 

«Дьявол!» — командир мятежных чеканов выругался, вытаскивая РШ из кобуры. 

Чуть помедлив Зингер выстрелил, а затем, нагнувшись, вытащил из подсумков Макса гранаты, магазины и прочее, а затем пинками столкнул это безголовое (почти — пуля 12.7 вплотную от черепа оставляет меньше чем ничего) подобие человеческого тела. Раздался звук падения и сразу появились зомби — видимо сбежались на источник звука. 

— Может, не стоило? — спросил Рофл, — Он мог выжить… — судя по тону Рофл не верил сам себе. 

Отвечать на риторический вопрос Зингер не стал. 

«Вот я баран, поперся геройствовать и как следствие теряю бойцов…» — Зингеру стало противно от своей тупизны.

Ланевский вот уже на протяжении лет десяти чувствовал, что у него проблемы с головой. Он как бы это сказать – становился инфантильным. Ему уже под полтинник, а мысли как у подростка. Благо и хер стоял так же как у студента. Хоть какой-то плюс от бед с башкой.

По диспозиции окруженной группы чеканских ренегатов все было очень плохо, однако теперь в узком проходе сдерживать звериный натиск мутантов было гораздо проще. Магазин за магазином они отстреливали патроны — у многих копоть порохового дыма уже осела на лицах, кое у кого стали клинить автоматы. 

— Да сколько их, о Великий Архитектор?! — взмолился Рокер. 

— Разговорчики в строю! Не уменьшать плотность огня! — подбодрил Ланевский свой отряд. 

Сбросив магазин Зингер потянулся за новым, но наткнулся лишь на пустоту. Вся крыша была усеяна трупами, гильзами и пустыми магазинами. Недолго думая, Ланевский вытащил револьвер и стал вести огонь из мощного короткоствола. Когда же патроны кончились и Зингеру пришлось лезть в утилитарку за клипами, то он обратил внимание, что многие его бойцы уже стреляют со вторичек. Рокер же подтачивал о брусок свою финку, а рядом лежали пятидюймовые кукри. Не зря он их с собой таскал под смешки Рофла с Цезарем…

Перезарядив, Ланевский произвел еще шесть выстрелов. Зараженные перешагивали через своих мертвецов, спотыкаясь, ходя по подобным себе как по бульвару. 

— «Stand your ground against the storm, аnd hail the crucified…» — напевал, словно молитву, Рокер. 

Наконец Ланевский потратил свои последние патроны и взяв штык-нож, прицепил его к лежавшему автомату Макса. Рофл дострелил последний магазин и повторил действия командира.

— «Eins, zwei!» — продолжил Рофл хором с Рокером, ловя его мелодию. 

— AMEN AND ATTACK! — прокричали они, бросаясь в атаку, уводя за собой всех остальных. Цель была проста — принять в рукопашную у входа на крышу, либо убив всех врагов, либо завалив лестницу трупами так, чтобы зараженные не смогли пролезть. 

Началась мясорубка. Ступая по нетвердой плоти — вся крыша была усеяна зомби, силясь не упасть, Ланевский прорубался, нанося удары штыком в шею, иногда добавляя прикладом в лоб. Шаг — тычок, шаг — тычок. Вдруг Зингер ощутил, что приклад влажный, весь в каком-то дерьме, а сам приклад жестковат. Глянув на него мельком, Ланевский обратил внимание, что нет резинового тыльника. 

«Видимо, остался в башке этого зараженного… А, впрочем, так даже и лучше — жестким прикладом бить надежней», — подумал Петр продолжая прорубаться вперед.

Зингер, мельком глянув на Рокера, который вертелся как берсерк, направо-налево, раздавая удары кукри. Вокруг него было много врагов, он оттягивал их на себя. Но вот прошла мощная волна и он не устоял — его покрыли зараженные, словно мухи леденец. Он брыкался, орал, но все было напрасно. Это были по истине страшные крики — когда тебя поедают заживо, откусывая кусок за куском…

Вдруг хлопнул подствольник, и граната упала прямо на вход на крышу, разметав всех зомби. 

«Откуда?» — удивился Зингер, но времени размышлять не было. 

— Прикройте! — прокричал Ланевский, рванув к выходу, закалывая следующего противника. 

Снова хлопнул подствол, и куча зараженных, поедавших Рокера, отправились в тур по Саратову… мелкими частям. Чья-то кисть упала Зингеру на голову, но стряхивать её было некогда, и он снова нанес колющий удар в череп ползущему противнику. 

На крыше оставалась всего горстка зараженных, и Цезарь с Рофлом начали жестокую расправу над ними — их распирало от адреналина и наспех принятых скоростей. Вот Рофл ударом ноги до хруста костей сносит таз зараженному, а затем со всей дури наступает ему, как только он упал на голову. Мозги разлетелись, словно мякиш гриба-дождевика — на половину метра так точно. Цезарь ногами забивал остатки зараженного, которому он штыком подрезал поджилки, а затем, вслед за Максом, скинул его с крыши. 

Лишь одно напрягало командира почти уничтоженной группы чеканов — недвижно стоявший Кас со своим АК с подстволом. 

«Минуточку, — удивился Зингер, — какого дьявола?» 

Кас бросил автомат и начал, словно на ходулях, подходить к Ланевскому. Как только он подошел, Зингер рассмотрел его поближе — глаза были красными, а кожа в некоторых местах почернела. Перед глазами промелькнула белая маска. 

— Мир, помнить… Жить. — пробормотал Кас, — определенно сказал Кас, — Хотеть… Жить…

— Кас? — недоуменно спросил Ланевский, рефлекторно наводя ствол на зараженного подчиненного. 

— Кас… жить… вирус… помнить… — шептал растрескавшимися губами Кас.

— Цезарь! Свяжись с сибирской алкатой! У нас этих зомби еще больше чем у Великого Архитектора планов! – крикнул Зингер, не отводя взгляд от переваливающегося на месте Каса. 

Цезарь, кивнув, достал рацию и начал связываться с центром. 

— Что ты помнишь? – спросил Ланевский Каса. 

— Жизнь… Зингер… Цезарь… Рофл… Рокер… Макс… Север… Лаборатория… Зараженные… Задача… Честь вершителя… — медленно и сбивчиво, с явным усилием шептал зараженный Кас, — Должен… Закончить…

«Ясно. Похоже, умные сохраняют не только механические навыки, но и память. Похоже, что «умными» становятся лишь те, кто хочет продолжать жить — у них есть воля к жизни. С другой стороны, это неплохо — мои подчиненные готовы идти за мной даже после смерти. Например, когда я добивал Макса, у меня даже не ёкнуло. Пожалуй, таких воинов я не заслужил…» — подумал Зингер и ему стало стыдно.

— Должен… Служить… — продолжал шептать Кас мертвыми губами. 

— Вершитель, подмога будет через пятнадцать минут! — доложил Рофл. 

— Отлично, не дергаемся, — распорядился Зингер, опуская перепачканный в крови автомат. 

За зомби-фаршем начали раздаваться крики и рычание, а также чавканье и хруст костей. 

«Что за хрень?» — не понял Ланевский. 

Зингеру стало довольно стремно, аж до холода в поджилках, а районе легких забил мандраж. 

— Они. Идут. Прогрызают проход, — пробубнил Кас. 

— Откуда ты, черт возьми, знаешь? — нервно спросил Рофл. 

«Похоже, не один я очкую», — подумал Ланевский с удовольствием. 

— Чувствую. Читаю. Вижу… — прошептал Кас. 

Трое живых чеканов удивленно переглянулись. Цезарь снял респиратор и достав пачку Кэмэла закурил. Подняв руку, Зингер жестом попросил сигарету. Цезарь бросил ему пачку и достав свою «Зиппо» Ланевский тоже прикурил. Потом кинул Рофлу, и он повторил действия командира. 

Обычно Цезарь возмущался, мол, заебали сигареты пиздить, свои носите. Но это не имело значения — больше ему сигареты могли не понадобиться. Если Кас не врет, а его слова очень хорошо подтверждают эти чавкающие звуки, то байкальцы банально не успеют на подмогу блокированным союзникам. 

Глубоко затянувшись Зингер медленно выдохнул, стараясь успокоиться. Медленно стал выходить густой сизый дым. Волна расслабления прошла по телу. Чавканье все приближалось, и Ланевский решил попробовать побарахтаться напоследок, дорого продав свою жизнь. 

— Кас, раз ты можешь читать их, значит, наверное, можешь ими управлять? –поинтересовался Зингер.

Кас опустил брови и поднял голову, чуть задумавшись. 

— Попробую, — ответил Кас. 

Спустя секунд десять, сзади, послышалось копошение, рев, а на висках у новоиспеченного зомби вспухли сосуды. Послышались звуки ударов. У Каса из носа хлынула кровь, а синее лицо побледнело. Через минуту возня закончилась. 

— Взял. Двоих, — произнес он, беря паузу, — Убиты. Устал. 

«Все. Конец…» — обреченно подумал Зингер. 

Чавканье и хруст тем временем все приближались. 

— Зингер, еп вашу мать, вы где? — прохрипела рация. 

— Дом 100, улица Пугачева, — радостно откликнулся Ланевский, — давайте быстрее, алкоголики. Зараженные нас на крыше зажали и вот-вот прорвутся. У нас БК кончился. 

— А сколько их, нехристь? – в голосе Забора послышалось злорадство. 

— Сколько? – Зингер бросил взгляд на Каса. 

— Сто пятьдесят восемь, — ответил зомби. 

— Где-то двадцать пять, — намеренно соврал Ланевский, — вы со своих стволов легко их на фарш пустите. 

— Хорошо, — донесся ответ по рации, и она прощально щелкнула, — гасить их, пацаны! Нафаршируем их свинцом! – Зингер услышал крик с улицы. 

— Дааа! — донеслись воодушевленные нестройные крики. 

— Вот так, Мортес! — довольно хлопнул Зингер по бедру рукой. — Лежать, плюс сосать! 

Снизу послышался звон разбивающегося стекла, крики штрафников, типа: «Херачь их, пацаны!», «Справа, справа заходи!», «Не толкайся, дебил!», «Кандехайте веселее!». Скоро в здании послышались выстрелы — длинные, плотные очереди, заглушавшие рев зараженных. Но скоро и он закончился, а мятежные чеканы стали разбирать завал из тел. Через минут пять работы штык-ножами, руками, и саперными лопатками с другой стороны, чудом выжившие чеканы увиделись с вагнеровцами. 

— Вы какого хуя в одно рыло съебались, долбоебы?! – сходу наехал Хомяк. – Совсем больные?

— А чего с вами чаи гонять, — ответил Зингер, — надо зачистить город. И не наезжай на меня, вон, глянь, сколько мы в семь рыл положили, пока вы с коньяком воевали! Вообще не беси меня, потери у меня, сам видишь. 

Хомяк оглядел кучи трупов и сплюнул сквозь зубы. 

— Будешь? — снял он с пояса флягу и предложил Зингеру. 

Молча взяв флягу, Ланевский глотнул и поморщился. Забористый коньяк обжег рот, горло и пищевод, а затем и желудок. 

— Сука, — злился Цезарь, — все сигареты опять растащили! Свои, блять, носите! 

— Мои. В кармане… — пробубнил Кас. 

— Спасибо, камрад, — поблагодарил его жадный до хабара Цезарь, — обожаю обирать мертвецов! 

Хомяк, увидев Каса, изменился в лице. 

— Это… это то что я думаю? – зашептал опешивший Хомяк. — Это че за хуета?!

— Это мой подчиненный зомби… — небрежно бросил Ланевский.

———————————————————————-

Республика Великого Архитектора. Жигулевск. Штаб мятежников. 23 апреля 2030 года. 

 

— Разрешите, Николай Васильевич! — в кабинет главы мятежников заглянул аналитик при штабе Астафьев Михаил Сергеевич с позывным Дым. 

— Заходите, Михаил Сергеевич, — Москвич отложил карту и показал на кресло, стоящее у письменного стола, — присаживайтесь. 

Дым кивнул и поправив в набедренной кобуре SIG Sauer P226 сел, уставился на своего начальника. В глазах Астафьева мелькнула смесь тревоги и заинтересованности.

— Ну рассказывайте, — взяв кофейник Москвич налил кофе и себе, и Дыму, готовясь слушать доклад, — как там у нас дела с вакциной. 

Астафьев был штабным аналитиком и одним из первых примкнул к заговору, предложив, в качестве гарантии лояльности вколоть вакцину все участникам мятежа. К вакцине прилагался антидот и если новоиспеченный мятежник решит свалить и кинуть своих товарищей, то антидота ему не видать, но будет обеспечена медленная и мучительная смерть. Естественно всех, кто отказался принимать вакцину пришлось расстрелять. 

— Сегодня весь личный состав получил дозу, и мы имеем сто процентную гарантию лояльности служащих и силовиков, — Астафьев отхлебнул кофе и замолчал. 

— Михаил, — мятежный иерарх достал сигарету и закурив с интересом стал рассматривать уже не молодого пятидесятилетнего военному в звании палача (майора), — я вот тебя давно знаю, но все же не ожидал, что ты и Федор будете первыми, кто примкнет к мятежу. Расскажи мне немного о себе. 

— Да нечего особо рассказывать, — Дым достал сигарету и закурив оглядел кабинет, — все тривиально. В свое время окончил военное училище войск ракетно-космической обороны с золотой медалью по специальности, связанной с информационными технологиями. После увольнения из рядов ВС получил вторую «вышку» по экономике и менеджменту, потом — программу МВА по управлению предприятием. 

Четверо сыновей. Жена — продвинутый медик-реабилитолог, врач-остеопат. Преподавала анатомию и реабилитационные программы для фитнес-тренеров. Самый близкий друг и советчик. Она сейчас кстати на Чистых островах. Всегда полагал себя адептом системного подхода к решению любых вопросов. Ненавижу дилетантов, строящих из себя экспертов. Могу сварганить сложное техническое устройство из подручного «говна». В детстве — профессиональный турист, в молодости — каратист и рукопашник. Был руководителем детского военно-спортивного клуба. По некоторым проектам контактировал с ветеранскими организациями КУОСа и «Вымпела», ну того самого. Увлекался историей спецподразделений различных стран. Был финансовым директором крупной производственной компании. Иногда вспыльчив, но, в основном, придерживаюсь философских взглядов на вещи. Уважаю людей, способных делать что-то своими руками и головой. Люблю загородную тихую жизнь. Патриот, всей душой болею за Родину, по мере сил борюсь с дремучим мракобесием. Много лет не курил, спиртные напитки практически не употреблял. К наркотикам отношусь крайне негативно. 

Дым вдруг замолчал и с задумчиво посмотрел на огонек сигареты. 

— У меня от наркоты младший брат умер, — тихо сказал Астафьев и продолжил свой рассказ. — За пару лет до БП я глубоко разочаровался в руководстве страны и православной церкви, которые погрязли в катастрофической коррупции. Придерживаюсь агностических взглядов, но с пониманием отношусь к истинно верующим людям. После 2018 года несколько раз привлекался ФСБ в качестве внештатного сотрудника под «прикрытием» и приглашенного консультанта для разработки мер информационного и финансового противодействия ячейкам различных террористических организаций, после чего перешел на должность штатного аналитика Департамента контрразведывательных операций ФСБ. 

— Ты веришь, что мы победим, Михаил Сергеевич? — спросил Москвич с интересом глядя на своего собеседника. 

— Мы должны попытаться, Николай Васильевич! — Астафьев сверкнул глазами. — Сумеречный совет перемалывает нашу страну в фарш. 

— Хорошо, служитель, — Москвич удовлетворенно кивнул, — я распорядился эвакуировать ваши семьи, так как есть данные, что к Чистым островам направлены эмиссары Сумеречного совета в целях захватить в заложники семьи мятежников. Назначаешься командиром обороны Тольятти. Теперь от тебя зависит многое. 

— Благодарю за доверие, иерарх, — Дым встал, — постараюсь оправдать Ваши надежды. 

Москвич тоже поднялся, молча протянул ему руку, и мятежники обменялись крепким рукопожатием. 

Не успел Астафьев покинуть кабинет, как туда вошел адъютант иерарха. 

— Разрешите, Николай Васильевич, — ревнитель (капитан) был взволнован, но в то же время настроение его было приподнятым. 

— Выкладывай, Федор, — Москвич опять сел в кресло и с интересом посмотрел на энергичного служаку. 

— Вершитель Зингер и вагнеровцы захватили Саратов, — Федор плюхнулся в кресло, — мы выполнили часть сделки. 

— И когда будет помощь от Вагнера? — Москвич затушил окурок и хлебнув кофе поморщился. — Когда они пришлют технику и личный состав для усиления наших малочисленных подразделений?

— Пообещали в течении двух дней, — Федор Григорьевич Корольков, так в миру звали адъютанта иерарха, радостно заулыбался, — вояки тоже придут, они хотят защитить православную общину Самары от надвигающейся резни. С ними разговаривал сам князь Руслан, они в союзниках с ним. В общем будут у нас и танки и пехота. От княжества Вагнер будет около одной тысячи человек, а от вояк техника и четыре тысячи штыков. 

— Мало, — Москвич задумался, — но по крайней мере теперь у нас есть хоть какой-то шанс.

———————————————————————

Окрестности вольного города Борисоглебска, вассального государства княжества Вагнер. Лагерь личной гвардии «Дикие гуси». 24 апреля 2030 года. 

 

— Ну что, Илья, готов? — я стоял на импровизированном плацу вместе с Дратути и Бонифацием и смотрел на сосредоточенное лицо Билайна, который вертел в пальцах штык нож. — Где твои орлы? 

— Пиксель, Мышьяк, — не отводя глаз от вращающего в руке ножа крикнул Билайн, — подь сюды! 

От группы пернатых выдвинулись двое поединщиков, которых лично отобрал для поединка Билайн. 

Внимательно оглядев парней, которые пойдут отстаивать честь княжества, я отметил, что пацаны «крепко скроены и ладно сшиты». Оба были под стать Чернушко — поджарые как доберманы, и, по-видимому, опасные как росомахи. Других Билайн не выбрал бы. Много раз я подмечал этот холодный пристальный взгляд у ножевиков. У этих он тоже присутствовал. Все-таки я сильно рисковал, ставя на карту не только Борисоглебск, но и Саратов. На секунду меня посетило раскаяние и предчувствие беды. Но я тут же себя одернул. У меня лишь пятьсот человек, и я вблизи неприятеля, который в трое превосходит меня числом. Мы всю ночь сидели в обороне, готовясь отразить нападение красноперых. Чудом было то, что гвардейцы все же не напали. Может и вправду не хотели связываться со мной, ведь у меня мощный союзник — вояки, да и авторитет у меня высокий в кругу местной пиздобратии. Типа «пацан с понятиями», так про меня говорят, ну и естественно байки травят, что я колдун. А все из-за желтых зенок моих. 

— Вы женаты? — спросил я парней, которые стояли без оружия и кителей, лишь в тельниках с голубыми полосками. 

— Так точно, князь, — первым заговорил со мной чернявый с погонялом Мышьяк, — женат. 

— И я тоже, княже, — вторил своему товарищу рыжий штурмовик с татухой ВДВ на плече. 

— В общем так, парни, — я оглядел всех троих поединщиков, — от вас зависит судьба Борисоглебска, да и по сути нашего княжества. Надо постараться. Если победите, то не обижу. Каждому выделю из казны по десять тысяч баксов и земельный участок с усадьбой. Если погибнете, то все это получат ваши семьи. 

— Я тоже свои земли вам отдам если победите, — влез в разговор Дратути, — все равно в Борисоглебск наместником перееду. Ты не против, князь? 

— Дело твое, Леха, — я кивнул боярину, — твои земли, тебе и распоряжаться. 

По всему было видно, что Трапезникову не в жилу наблюдать за тем, что трое парней будут резаться с красноперыми за то, чтобы Дратути стал наместником в Борисоглебске. Но так выпали карты, так сложилось. 

— Ладно, по коням, парни, — я прервал напряженное молчание, — едем! 

— Группа прикрытия, — тут же отдал приказание Бонифаций, который нервно курил в сторонке, наблюдая за тем, как его товарищи едут на возможную смерть, — по машинам! 

Спустя полчаса мы уже были на месте. Большое ровное поле должно стать гладиаторской ареной. Со мной было около двухсот человек. Со стороны красноперых примерно столько же. До противника было не больше пятидесяти метров и бойцы с интересом разглядывали своих врагов. 

На поле вышли секунданты с нашей стороны и со стороны красноперых. Выдвинулись и поединщики. Гвардейцы тоже были в тельниках, только с красными полосками. На головах у них были краповые береты, мои же были с непокрытыми головами. Поединщики встали друг на против друга и поприветствовав противника передали секунданту от Вагнера свои штык-ножи. Ножи тут же попали в темный холщовый мешок и были там тщательно перемешаны. После мой секундант передал мешок с ножами представителю Валькнута и уже он обошел поединщиков с мешком, из которого бойцы достали холодняк, с которым им и предстояло драться. Наконец секунданты ушли с импровизированной арены. 

Ободряющие крики стали раздаваться с обеих сторон, но как только сошлись бойцы и первый раз лезвия ножей столкнулись друг о друга, все и красноперые, и вагнеровцы затихли. В полной тишине с замиранием сердца я стал следить за происходящим. Долго сражались мои парни и краповики из Валькнута, минут десять, не меньше. Было видно, что и те, и другие искусные умельцы в плане выпотрошить человека ножичком. 

Трава на поляне окрасилась кровью из ран, но поединщики себя не жалели. Парни понимали, что судьба Борисоглебска зависит теперь от них. Но вот один за другим двое были зарезаны. Мышьяк – получил жуткую рану в лицо и тут же штык нож краповика пронзил ему печень, и Пиксель, на которого набросились двое живых, но раненых поединщика из Валькнута тоже был убит. Не успел Пиксель пасть под ударами краповиков, как наблюдатели из войска красноперых издали радостный крик, предчувствуя победу. И действительно, что мог сделать оставшийся в одиночестве Билайн против трех, пусть раненых, но все еще грозных противников? 

Уныние охватило моих ребят из группы поддержки. Дратути чуть не плакал, а Бонифаций курил сигарету одну за одной. У меня же внутри все похолодело от ужаса, я не хотел терять Билайна. Срать на Борисоглебск, плевать на Саратов. Все это лишь территории. Самый главный ресурс — это люди. 

Билайн, видя, что его теснят трое краповиков, огляделся вокруг и бросился бежать. Град насмешек посыпался из рядов войска Валькнута, вагнеровцы же не знали, печалиться им о поражении в единоборстве или негодовать на трусость Билайна. Никто не догадывался, что это была военная хитрость, так как задумал Илья покончить с краповиками поодиночке. Оглянулся Билайн и увидел, что на большом расстоянии находятся друг от друга поединщики из Валькнута. Билайн резко повернул назад и обрушился на ближайшего к нему краповика. Поединщик из Валькнута не ожидал такого поворота и, не успев даже приготовиться к схватке, пал под ударами Билайна. Увернувшись от размашистого удара в корпус Илья вонзил нож под подбородок краповику. 

Второй из красноперых был уже близко и готов к сражению, но Билайн, воодушевленный своей победой и нашими радостными криками, раздававшимися из рядов наблюдателей из Вагнера, быстро справился и с ним. Стальное лезвие ножа сверкнуло как молния, взрезав сухожилия на правой руке краповика. Не прошло и мгновения, как Билайн с низу вверх вспорол живот своего противника. Теперь остались на кровавой арене лишь два поединщика. Но не были они равны по силе. Тяжелораненый краповик уже истекал кровью, потому и отстал от своих товарищей. Билайн легко справился с ним. Илья вонзил нож в горло противнику со словами: «Двоих я принес в жертву душам моих товарищей, гибель третьего дает Вагнеру власть над Борисоглебском!»

———————————————————————

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Столичная тюрьма. 22 часа 05 минут. 23 апреля 2030 года. 

 

Двери в камеру, где томился Демид отворились с противным скрежетом. Стекляшка даже не встал со своей унылой кровати, а все так же продолжал лежать, глядя в облупленный потолок своей темницы. 

— Здорово, братуха, — прохрипел Шакал, — че ты не веселый? 

— И тебе не хворать, бродяга! — услышав голос Шакала, Флягин медленно поднялся со шконки. — Какими судьбами? Ты пришел скрасить мое одиночество? 

Они еще некоторое время смотрели друг на друга. Оба глядели серьезно, как будто собирались резать друг друга ножами. Но вдруг оба как по команде заулыбались и обнялись. 

— Рад тебя видеть, мохнатый, — шептал Стекляшка, хлопая по могучей спине Шакала. 

— Взаимно, сибиряк, — захрипел Генералов. 

Наконец старые знакомые уселись на нары и Егор, достав флягу с коньяком и темную шоколадку протянул пойло Демиду. Старые товарищи стали выпивать и вести неторопливый разговор. 

… круто с тобой Гусь поступил, — буркнул Генералов морщась от конины, — ты смотрю вообще не паришься. Привык что ли к режиму? 

— Ну, а что мне делать, — вздохнул Флягин, — против Гуся идти себе дороже. 

— Мда, — вздохнул Шакал, — а помнишь, когда мы пять лет назад здесь из вонючек шаурму крутили? 

— Еще бы, — ностальгически улыбнулся Демид, — я тогда об одну обезьяну годный нож сломал и руку потерял… 

Улыбка сошла с лица Стекляшки, как только его взгляд уперся в обрубок своей правовой руки. 

— Я тогда с пацанами бежал к вам на выручку, — Шакал закурил, не забыв предложить Стекляшке, — смотрю, а трупов на подступах к зданию, которое ты с пацанами оборонял, видимо не видимо. Самое интересное, в самом то здании тишина стояла…

Генералов достал еще сигарету и прикурив ее от окурка посмотрел на невысокого, сгорбленного сибиряка. 

— Думаю ну все, — продолжил свой рассказ Шакал, — пиздец парням. Уже гранаты готовим. Ну ведь очевидно, что в здании кебабы окопались, а ваши трупы уже режутся вдоль и поперек. 

— Заебись было бы, — буркнул Флягин, — если нас свои бы захерачили. 

Шакал и Стекляшка вдруг заржали, как два заправских хулигана. 

— Так вот, — Шакал утер слезу, продолжая смеяться, — грены кидать не стали, Бог уберег от ошибки. Заваливаем в вашу хату, а там вонючки нашинкованные пол устилают и кишки кругом! 

Флягин и Шакал опять заржали, вспоминая бой пятилетней давности. 

— Да я думал тогда, — Флягин прекратил ржать и задумался, — что все, конец нам и ебнул гранату. 

— Да уж, — Шакал тоже стал серьезен, — мы думали ты отъедешь, но Бог спас. 

Они еще некоторое время курили в тишине, вспоминая свою прежнюю жизнь. 

— Собирайся, Демид, — прервал наконец молчание Шакал. 

— Че, все-таки казнить меня решил самый гуманный суд? — Стекляшка грустно улыбнулся. 

— Пока нет, — Шакал приобнял Демида, — но от Грома всего можно ожидать. Я начальником тюрьмы поставлен, так что за тебя меня спросят, но это уже мои проблемы. 

— Ты уверен? — сощурился Демид. 

— Давай, тебе нужно бежать, — зашептал заговорщицки Генералов, — если Гусь погибнет, то Гром не пощадит тебя! Беги к своим, они в Саратове. Машину я тебе дам, все обустроим типа ты сам сбежал. 

— Ну что за жизнь, — Стекляшка тяжко вздохнул, — ни Родины, ни флага…

————————————————————————

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Терем главы службы безопасности княжества. 06 часов 00 минут. 24 апреля 2030 года. 

 

Громов встал без будильника. Солнце уже начало пробиваться сквозь плотные шторы. Пришло время для утренней пробежки. Как говорится начинайте день с пробежки и ничего более страшного с вами в течении дня уже не случится. 

Надев старый спортивный костюм, столичный наместник вышел из терема и вдохнул свежий утренний воздух. 

— Доброе утро, боярин, — к Громову подступили двое его телохранителей с автоматами на перевес и полными разгрузками, — Вас сопроводить? 

— Не надо, — отмахнулся наместник, — я вдоль стены побегаю, из столицы не буду выходить. Распорядитесь, пусть завтрак приготовят. 

— Хорошо, командир, — кивнул моложавый штурмовик лет тридцати, — приятной пробежки. 

Наконец Гром выбежал из ворот резиденции и, стараясь не обрызгаться, побежал по деревянному тротуару. Бежать было приятно. Столица еще только-только начинала просыпаться. Веяло навозом, парным молоком и растопленными печами. Что ни говори, а человек с головой всегда найдет себе место по душе. Правильно сделал в свое время Громов, что присягнул мало кому известному бандиту. Этот бандит теперь князь, а Гром его помощник. Все отлично сложилось, как ни крути. 

Вдруг боль пронзила лодыжку, и Громов кубарем покатился по деревянным ступенькам. 

«Что за нахуй», — промелькнула мысль в голове наместника и тут же тяжелый удар, по-видимому локтем буквально сотряс его лицо. 

Темнота окутала мозг бывшего чекиста, и он отключился. 

Очнулся Гром от острой боли в правой руке. Боль была настолько сильной, что хотелось кричать. Ноги и руки были крепко связаны, а на голове был мешок. Не видно ни зги — вокруг темень, а легким не хватало кислорода. Постепенно приходя в себя Гром с ужасом осознал, что правой кисти у него нет! От этого жуткого ощущения захотелось закричать и порвать того, кто это сделал. Ему отрубили руку как какому-то куску мяса. Гром застонал, но из-за кляпа звук был похож на скулеж побитого пса. 

Наконец его подхватили сильные руки и как какую-то тушу куда-то понесли. Спустя пару минут Громов почувствовал, что его бросили вниз, в пропасть. Все закружилось, тошнота подкатила к горлу, он летел и летел, а земли все не было. Секунды превратились в вечность и Гром потерял сознание. 

———————————————————————- 

Княжество Вагнер. Гусь-Стальной. Терем окольничего. 10 часов 00 минут. 24 апреля 2030 года. 

 

— Тятя Филин, — Мирка и Родион вбежали в светлую комнату терема где лежал раненый окольничий, — тятя, тятя, — визжали довольные малыши, забираясь на кровать. 

— Привет пацаны, — прохрипел Филин, царапая небритой щекой мальчиков. 

— Мальчики, а ну прекратите баловаться, — в комнату зашла Марго и шикнула на сыновей, — тятя Филин ранен. 

Дети неохотно отошли от кровати и сев на лавку стали щипать друг друга за бока и о чем-то хихикать. 

— Как у тебя дела, окольничий, — Марго села на табуретку и поставила продукты в корзинке на тумбочку, — говорят, идешь на поправку?

— Да, боги милостивы, — Фил деловито пошарившись в корзинке, которую принесла Марго нашел там бутыль домашнего вина и тут же отхлебнул из горла, — справляешься с сыновьями? 

— Как видишь, — Марго высокомерно задрала подбородок, — и без Трапезникова мальчики под присмотром. Я же мать! 

— И чему ты их учишь, — Филин прищурился, — вышиванию? 

— Букварь читают, — Марго стала загибать пальцы, — рисуют, по дому помогают…

— Стоп-стоп, — Филин привстал и опять начал шарить рукой в корзине, — я не пойму, ты их к холопству готовишь что ли? Слуги тебе на что? 

Фил наконец вытащил жареную куриную ногу и откусив смачный кусок тут же запил все вином. 

— Ну должны же они ценить чужой труд! — возразила Маргарита и опять зашикала на мальчиков, которые опять расхулиганились и начали бороться между собой катаясь на полу. — Мне что, драке их учить? Вон, посмотри, и без меня охочи носы себе порасшибать! 

— Ты пойми, — Фил поднял вверх куриную ногу, которая уже изрядно похудела, — Родька — будущий князь, а Мирка его помощник! Зачем им посуду мыть или полы мести? 

— Мне страшно, — Марго вдруг сменила тему и побледнела, — мне страшно за сыновей, страшно за Руслана. Предчувствие у меня нехорошее. 

— Ну ты ведьма, — задумался Филин, — тебе виднее. 

Марго вдруг встала и уставилась на окольничего немигающим взглядом. 

— Э, ты че задумала, — Филу стало явно не вжилу, — хватит на меня своими зенками пялиться!

В комнате вдруг наступила тишина. Замолчали даже дети, которые секунду назад радостно визжали, пытаясь положить друг друга на лопатки. 

Глаза Марго расширились и она, подняв ладонь вверх медленно опустила ее на грудь притихшего Филина. 

— Выздоравливай, окольничий, — наконец прошептала Марго убирая руку с раненой грудины Фила, — Гром пропал, как бы чего страшного не случилось…

———————————————————————

Республика Великого Архитектора. Жигулевск. Верховная ставка иерарха Самарского диоцеза. 21 час 13 минут. 23 апреля 2030 года. 

 

— Вызывали, Николай Васильевич, — в кабинет Москвича заглянул начальник штаба. 

— Проходи, Сергей Николаевич, — иерарх (генерал-полковник) кивнул темному архонту (генерал-майору), попутно заметив в его глазах беспокойство. 

Крест всегда держал дистанцию и не любил начальство, даже с Москвичом держался настороженно. 

Темный архонт медленно прошел к столу, сел в дальнее кресло и достав свой старый вэйп медленно вдохнул пар. 

— Говорят это говно вреднее чем табак! — начал Москвич издалека, доставая сигарету. 

— Иерарх, — Крест сверкнул глазами, — Вы меня вызвали провести профилактическую беседу о вреде парения на организм? 

— Что стало с твоей семьей, темный архонт, — Москвич прикурил сигарету и к аромату пара прибавилась горечь табачного дыма, — они живы? 

— Не знаю, — чуть помедлив ответил начальник штаба, — после начала ядерных бомбардировок я их не видел, так как жил на тот момент в Иркутске. Ну а дети в Москве проживали с бывшей. Ну а в столице сами знаете, мало кто выжил…

В кабинете повисло молчание. Каждый из сидящих задумался. Потерять семью это большое горе. У Креста было двое сыновей и дочь. Он очень любил их, но правда жизни в том, что судьба отбирает у нас именно то, что мы больше всего ценим. Не уверен, но по-видимому Бог, если он существует, просто садист, изощренный мучитель, который держит людей в своей резервации размером с планету и проводит над ними бесчеловечные опыты. 

— Я изучал твое личное дело, Сергей Николаевич, — Москвич подвинул папку поближе и открыл страницу с закладкой, — у тебя четвертая группа крови с отрицательным резус фактором. 

— Вы меня на медицинский осмотр вызвали? — в голосе начальника штаба послышалось раздражение. 

— Ты был с нами тогда, — иерарх медленно достал из-под стола Глок, — почему твои глаза не изменились в цвете, Крест? 

Начальник штаба напрягся, но руку к кобуре тянуть не стал. Он бы все равно не успел. 

— Я слышал эту историю, — темный архонт облизнул сухие губы, — но меня, как видите, мутаген не затронул. 

В помещении опять повисло тягостное молчание, а ствол пистолета был все так же направлен в живот Кресту. 

— Я тогда с наркотой перебрал и меня вырвало, — медленно, по слогам сказал Крест не отводя взгляд он пистолета, который был в руке мятежного иерарха, — наверное поэтому и не мутировал, как Вы. 

Оставив пистолет на столе, Москвич откинулся на спинку кресла и оценивающе посмотрел на темного архонта, на лбу которого блестели капельки пота, хотя в кабинете работал кондиционер. 

— Не повезло тебе, — Москвич усмехнулся, — многое потерял. 

— Неужели, — Крест поднял бровь и медленно вдохнув пар выпустил его вниз. 

— Когда эмиссары пришли за мной, мне даже ствол не понадобился, — иерарх наклонил голову и осмотрел подчиненного с ног до головы, — я все знал! Понимаешь, я знал все что произойдет! В теле появилась умопомрачительная легкость и сила. 

Москвич самодовольно усмехнулся, смакуя приятные воспоминания. 

— Ты бы видел лицо этого мудака. Он даже пикнуть не успел, когда я его обездвижил, — иерарх подвинул кофейник и налил себе кофе, — он так и сдох, глотая собственную кровь, наблюдая как я отрезал ему уши и язык. 

— Занятная история, — Крест выключил вэйп и положил его в нагрудный карман, — наверное здорово ощущать себя сверхчеловеком? 

— Не то слово, Серега, — иерарх широко улыбнулся, — таких как я единицы, но править будет лишь один! 

— Власть, — Крест усмехнулся, — у Вас даже наследников нет, иерарх, зачем Вам все это? 

— А кто тебе сказал, что мне нужны наследники? — Москвич с вызовом посмотрел в глаза Кресту, который смутился от его пристального взгляда. — Мутаген дарит конское здоровье и по-видимому долгую жизнь. 

Крест отвел глаза и замолчал. В тишине собеседники провели еще пару минут. Лишь звук того, как иерарх вдыхал табачный дым и пил горький кофе разбавляло мрачную тишину кабинета. 

— Назначаешься командиром гарнизона Междуреченска, — сказал наконец Москвич, — возможно часть сил Сумеречного совета будет прорываться в Жигулевск из Сызрани. В подчинении будет около сотни штурмовиков, один «Апостол», три «архангела», десять легких экзоскелетов и некоторое количество бронетехники. Возможно подкину православного ополчения. Меня завтра попы просят перед общиной выступить, типа «защитим землю русскую от супостатов» ну и тому подобную лабуду сказать. Междуреченский перешеек узкий, я думаю с такими силами ты справишься. 

— А если они нас по воде обойдут? – Крест заиграл желваками. 

— Ну тогда тебе будет пиздец, — Москвич грустно улыбнулся, — как и всему Жигулевску. Ты надежный человек! Мне нужна гарантия того, что полуостров будет защищен с тыла! 

— Я понял, — Крест тяжко вздохнул, — разрешите идти? 

— Давай, — иерарх кивнул, — принимай командование немедленно, Кондрашову я уже позвонил. Техника тебя ждет на складах. 

Спустя несколько часов, готовясь ко сну темный архонт, назначенный командиром обороны Междуреченска был у себя в маленькой комнатенке. Зайдя в небольшой, совмещенный санузел, со старой душевой кабиной, он привычным движением открыл кран и начал умываться. Холодная вода освежала лицо и придавала бодрость, которая вечером была ни к чему, но Крест и не планировал спать. Времени было мало. Необходимо приготовить позиции к бою, причем быстро. Крест чуть поморщившись снял контактные линзы и положил их в специальный контейнер. Зеркало было запотевшим и это всегда раздражало темного архонта, так как бриться было неудобно. Крест вздохнул и провел ладонью по зеркалу. В отражении показался немолодой, пятидесятилетний мужчина с выцветшими волосами и широкими скулами, а его глаза отсвечивали отвратительной, ядовитой желтизной.

————————————————————————

Республика Великого Архитектора. Самара. 09 часов 03 минуты. 24 апреля 2030 года. 

 

Москвич с Кондрашовым стояли на высокой сцене бывшего детского парка культуры и отдыха им. Ю.А. Гагарина. Впереди шумела пестрая толпа разновозрастных мужчин, женщин и детей. Толпа была огромна, не менее нескольких тысяч. Все орали, курили, трясли битами, утыканными гвоздями, махали самодельными арбалетами. То там, то тут мелькал другой холодняк. Повсюду виднелись суровые бородачи в кожаных куртках, с банданами и шапками-ушанками. 

«Православные рокеры…» — мозг иерарха был готов взорваться, так как он никогда прежде не общался с жителями своего диоцеза напрямую.

— Это что, местные православные? – спросил шепотом Москвич у Ратника, по лицу которого было видно, что такие сборища ему посещать не впервой. — Такое ощущение, что попал в какой-то закрытый рок-клуб! 

— Братья и сестры, — раскатисто полузапел — полузакричал местный поп. 

Батюшка перекинул кадило за спину, похлопал себя по рясе, достал газету и не торопясь вырвал кусочек для будущей самокрутки. 

— Послушайте человека, — поп сплюнул крошки самосада, которые по-видимому попал ему в рот при производстве громадной «козьей ноги», — наш брат Дмитрий говорит, что человек управляющий нашей землей принес страшные известия. 

Священник взглянул на Ратника, а тот, быстро кивнув ему положил руку на плечо иерарха, как бы давая сигнал к началу речи. 

— Жители Самары, — Москвич прочистил горло, так как всегда ненавидел выступать на публике, — я бывший глава Самарского диоцеза Николай Белов. 

Толпа зашикала и начала освистывать оратора, тем самым показывая свое отношение к иерарху в частности и к власти масонов в целом. 

— Я вел грешную жизнь, — продолжал иерарх, немного смутившись, — презирал людей и Бога. 

Толпа вдруг затихла и люди стали вслушиваться в слова оратора. 

— Я презирал весь мир, — наступила полная тишина, только немногочисленные утки крякали в пруду, который находился в ста метрах от сборища, — я ненавидел ад, который Сатана устроил на земле. Всю свою жизнь я так и не увидел ни правды, ни справедливости. Убийцы упивались кровью своих жертв и никто не мог остановить их кровавое пиршество. Мздоимцы забирали у бедных последнее. Содомиты в открытую торговали детьми и продавали их для плотских утех и на органы, дабы тленные тела власть имущих могли и дальше заражать своим зловонным дыханием этот мир. Я спрашивал себя, я взывал к Богу. Я молил его ответить на один вопрос: «Почему существует зло, о Господи?! Зачем ты попускаешь Сатану, ты же всемогущ и велик?!».

Толпа совсем притихла. Все, как завороженные, смотрели на Москвича и ловили каждое его слово. 

— Я прожил долгую жизнь. Многих я пережил, многих убил, как и многие из вас, я потерял семью и накопленное богатство. Я взывал к Богу, но он молчал. После страшной катастрофы, которая произошла десять лет назад с нашей страной, я примкнул к скверне. К богомерзким масонам, которые упиваются кровью невинных и плавают в содомитском грехе, подобно медузе во время прилива, питаясь нечистотами. Я перестал молить Бога, потому что поверил в то, что он давно покинул нас, оставив на растерзание Сатане и его слугам. Но в один прекрасный день я получил знак. Ко мне пришел ангел и сказал: «Не спрашивай, что может сделать для тебя Господь, спроси, что ты можешь сделать для Него!».

Паства молчала, все слушали иерарха как заворожённые. Не было видно даже малейшего движения в толпе. У некоторых на глазах показались слезы. 

— Братья, сестры, соотечественники, — продолжал глава мятежного диоцеза, — на следующий день я и мои соратники убили слуг дьявола, которые прибыли арестовать меня за то, что я отказываюсь посещать их мерзкие оргии и не желаю полностью уничтожить православную общину своего диоцеза. Теперь к нам движется пятьдесят тысяч зверей в людском обличье. У них танки, прирученные мертвецы с пустой, алчущей человеческого мяса, душой. Они хотят уничтожить нас. Они хотят растоптать наши посевы. Они хотят разрушить те немногие храмы, которые еще остались на берегах нашей прекрасной реки Волги. Они хотят убить вас, а с вашими детьми предаваться плотским утехам. У них целые лаборатории, где, как на лягушках, проводят опыты на живых людях. Я спрашиваю у всех православных, у всех, кто верует во Христа, у всех, кто не хочет потерять свою душу. У всех, кто на Страшном суде сможет сказать нашему Отцу небесному, что он не поддался трусости и не сбежал от дьявольских орд. Кто возьмет в руки оружие и вступит в народное ополчение Самары?! Кто встанет на пути слуг тьмы?! Кто не побоится умереть во славу Бога?! 

На бородатых лицах мужчин появилась гримаса ненависти, а некоторые женщины в платках тихо плакали вытирали слезы. 

— Я пойду! — поднял руку здоровенный бородач в кожанке. 

— Меня запиши… Я пойду… Убьём нечисть… Не дадим наших деток… Я… Я… Меня… — стали раздаваться возгласы в толпе. 

Все больше и больше рук поднималось в знак того, что ополчению Самары быть. 

— Мессия, мессия, — вдруг закричала старуха в старом рваном пальто, показывая на иерарха грязным пальцем. 

— Мессия… Мессия… Веди нас! — закричали вдруг люди. 

— Веди, нас! С нами Бог! Веди нас! — толпа впала в какой-то необъяснимый транс. 

Православные кричали, крестились, пели, поднимая руки к небу. Спустя несколько минут толпа обезумела. Люди вбежали на трибуну, оттеснив телохранителей иерарха, Ратника и обескураженного священника. Они схватили Москвича, стащили вниз и с криками: «Веди нас, мессия, веди нас!», стали подбрасывать его вверх. 

«Пиздец, нахуй…» — промелькнуло в голове Москвича, когда он, делая судорожные кульбиты, держал свой Глок, дабы не потерять его в обезумевшей толпе.

———————————————————————-

Окрестности вольного города Борисоглебска, вассального государства княжества Вагнер. Лагерь личной гвардии «Дикие гуси». Штаб князя Руслана. 16 часов 40 минут. 24 апреля 2030 года. 

 

— Дай, я тебя обниму! — я обнял Леонида, горка которого была вся в пыли. — Вот кому я рад! Как дела, дипломат, рассказывай! 

Скорпион хитро взглянул на меня, а на его лице застыла загадочная улыбка. 

— Жрать охота, князь! — боярин Леонид Скорпион поправил АПС в поясной кобуре. — Где твое радушие? 

— Извини, извини, братан, — я махнул посыльному, давая понять, что необходимо накрыть стол, — тут у нас такое происходит, что совсем не до жратвы. 

Мы вошли в палатку и уселись за стол. Тут же подошел посыльный и стал расставлять нехитрую снедь. 

— Руслан, — в палатку заглянул Бонифаций, — там техники и вояк приехало что пиздец! Чем их кормить, все голодные как срочники по духане?! 

Я вопросительно взглянул на Леонида, который растягивая рожу в улыбке уже с азартом вскрывал банку тушенки штык ножом. 

— Сколько прибыло подкрепления? – я перевел взгляд на Бонифация, который так и стоял у входа. 

— Так дохерища, — Боня сплюнул и вытер со лба пот, — тысячи три и бронетехники единиц сорок. 

— Четыре тысячи отборных штурмовиков, 15 танков, 10 САУ, 10 БТР и 5 БМП, — поправил Бонифация Скорпион, не отрывая голодного взгляда от жестяной банки. 

Я присвистнул и скрестив руки на груди наклонил голову с интересом рассматривая Леонида. 

— Откуда такая щедрость, Леня, — спросил я жующего боярина, — признавайся, ты дочку регента охмурил что ли? 

— Нет, — помотал головой боярин, с аппетитом жуя мясо с хлебом, — а вот тебе придется. 

— Боня, распорядись чтоб всех накормили и разместили, — не обращая внимание на последние слова своего дипломата обратился я к интенданту, — ступай. 

Достав трубку, я стал ее набивать табаком и тут до меня дошел смысл последней фразы, которую озвучил дипломат. 

— Чего? – переспросил я Скорпиона. 

— В общем регент ищет малолетней царице подходящего мужа, — буркнул Леонид и, поблагодарив посыльного, который принес коньяк и рюмки, разлил алкоголь по рюмашкам. 

— Пусть сам на ней и женится, — ответил я обескураженно, — я че крайний? Она говорят далеко не красавица, да и малолетка совсем!

— Регент не может, так как он ее крестный, — Скорпион поднял рюмку, и мы чокнувшись выпили, — а сына у него нет, все сплошь дочки, кстати ниче такие, нормальные девахи. 

— У меня Марго есть, — возразил я, поморщившись от крепкого алкоголя, — я не могу. 

— Юридически ты не женат, — Леонид достал сигарету и, прикурив, жадно затянулся, — православного венчания не было, так что Марго не помеха. 

Скорпион пытливо взглянул мне в глаза. 

— Руслан, — Леонид сделал еще две жадных затяжки, — этот вопрос даже не обсуждается. Это шанс, понимаешь? Без вояк мы никто! Со временем княжество падет либо от рук Валькнута, либо от лап чеканов! Ты что думаешь, нам Михалыч просто так помогает? Он не примет отказа! 

— О, какие люди, — в палатку завалился Дратути, за которым прихрамывая вошел Билайн, — иди сюда, насекомое! 

Трапезников быстро подошел к Леониду и, не дожидаясь пока он встанет, накинулся на него сзади и начал в шутку душить его. 

— Отпусти злодей, — прохрипел Скорпион пытаясь вырваться из цепких лап здоровяка. 

— Так, харэ уже хулиганить, — я начал раздражаться, так как наш разговор прервали на самом интересном месте, — Трапезников, блять, хватит!

— Ну ладно, ладно, — примирительно заворчал Дратути, отпуская шею Леонида. 

Билайн и Трапезников придвинули табуреты к столу и без лишних разговоров присоединились к нашей трапезе, не забыв поставить на стол еще бутылку какого-то пойла. 

Леонид поздоровался за руку с Дратути и Билайном и снова наполнив уже четыре рюмки выпил конины. 

— В общем, Михалыч так сказал, — Скорпион опять сморщился и тут же быстро сделал пару затяжек, стараясь перебить вкус коньяка, — пусть Руслан готовится к бракосочетанию, иначе буду искать другого мужа для Александры… и другого союзника для Царства Двуглавого Орла. 

— Че вообще происходит, — Дратути непонимающе хлопал глазами, — Руслан, ты решил гаремом обзавестись? 

— Зачем вообще жениться, — вставил свои пять копеек Билайн занюхивая коньяк хлебом, — баб итак навалом! 

— А если я откажусь, — спросил я Скорпиона игнорируя болтовню своих бояр, — мне их монархические проблемы и интриги вообще не в жилу! 

— Михалыч не будет терпеть принца-консорта, — Скорпион помотал головой, — не хочет он, чтобы царством правила баба и ее фавориты, когда он окочурится! Так что ты, Руслан, самая подходящая кандидатура. 

Скорпион опять разлил по рюмашкам. Все сидящие за столом замолчали. Было слышно только как коньяк льется в рюмки. 

— Хранитель короны сказал, — Леонид поднял рюмку, — что вокруг одна хуета: муслимы, коммуняки, язычники, масоны и другая нечисть. Ты же человек авторитетный, проверенный, по слухам крещен был и все такое. Да и башковитый. 

— Вот это поворот, — Билайн присвистнул и толкнул локтем Дратути, — а я-то думал, че вояки за нас вписываются постоянно. 

— В общем, регент Царства Двуглавого Орла хочет заключить унию с Вагнером, женить тебя на Александре, получить продолжение рода Романовых, раздать всем пиздюлей в округе и уйти на пенсию. Вот такой расклад! — резюмировал Скорпион.

— Так пусть Родька на ней женится, — я начал раздражаться на ситуацию, которой не мог управлять, — этой Александре лет, по-моему, двенадцать, как раз через восемь годков Родион ее оприходует и все чики-брики. 

— Руслан, — Скорпион покачал головой, — не пытайся увиливать от своих обязанностей! Это наш единственный шанс сохранить власть над территориями. То, что мы за эти пять лет сохранили независимость, есть заслуга Михалыча, не более. Вагнер в пять раз беднее Валькнута и в десять раз слабее чеканов. 

— У чеканов мятежники в Самаре, — возразил я Скорпиону, — скоро серые потеряют свою мощь. 

— Да не суть, — отмахнулся Леонид, — а с красноперыми ты что делать будешь? Поединки устраивать? Это сегодня фартануло, а завтра удача может отвернуться! Почему ты не хочешь возглавить новое мощное государство? Любишь Марго и сыновей? Это судьба, понимаешь?! Ты будешь продолжателем династии Романовых или мы потеряем все! 

В палатке наступила тишина. Все задумались о превратностях судьбы, которая может любые ваши планы превратить в прах и пепел. 

— Да ладно, князь, — нарушил наконец молчание Дратути, — Родька и Мирка все равно будут править Вагнером, только статус у них будет уже иной. Ну, а Марго должна понять, что выше личных интересов есть интересы государственные! Тем более Марго безродная, а Александра – потомок монархического рода Романовых. 

— Князь, — в палатку заглянул адъютант, — на нейтральной территории Вас ожидают красноперые, дабы передать Борисоглебск под Вашу десницу. 

— Ладно, ребята, — я встал, — потом поговорим, пора принимать «ключи» от Борисоглебска.

Спустя минут пятнадцать мы были уже на месте. Около пятисот красноперых с техникой выстроились напротив нас. Теперь у меня были внушительные силы и благодаря случайности, а может ее величеству Фортуне над Борисоглебском теперь будет водружен стяг со скрещенной кувалдой и автоматом Калашникова. Вагнер опять расширяет свои границы, а вот Директории Красного Валькнута придется уходить. Но по виду красноперых командиров было видно, что вернуться сюда за ними не заржавеет. 

— Все закрома выгребли? — полушутя спросил я у командира красноперых. — Про национальные меньшинства даже и не спрашиваю и так все ясно. 

— По праву победителя мы вывозим материальные ценности, — Длинный нагло ухмыльнулся, — но город твой, князь наемников, мы держим слово!

— Только дома не жгите, — вмешался в разговор Дратути, — имейте совесть!

— Зачем нам это? — красноперый нагло улыбнулся. — Возможно мы скоро вернемся. Княжество Вагнер не соперник Валькнуту, и ты это прекрасно знаешь. 

Длинный посмотрел на моих солдат выстроившись от нас на расстоянии метров ста. «Дикие гуси» и штурмовики вояк стояли поротно. Между подразделениями виднелась пыльная техника, танки, БТРы, бронированные автомобили, простые пикапы с пулеметами и безоткатными орудиями. Передача несчастного города выглядела помпезно. Я стоял при полном параде, в чистой горке с символом княжеской власти – золотым гербом княжества Вагнер, прикрепленной к нагрудному карману. В моей набедренной кобуре уютно расположился Глок, а рядом сидел мой пес, которого я привычно поглаживал между ушей. Псина смотрела на красноперого и принюхивалась к незнакомому запаху.

Дратути также был начищен как на строевой смотр. На песочной горке Трапезникова виднелась боярская нашивка, а на безухом шлеме такого же цвета мелькал знак принадлежности к княжеской гвардии «Дикие гуси». Билайн по поводу знаменательного события нацепил на голову голубой берет и начистил свои берцы до зеркального блеска. Командир же красноперых был облачен в привычный флектарн и кроме АПС в набедренной кобуре не имел другого оружия. 

— Слышь, фюрер, — обратился я к Длинному, — тебя же по головке не поглядят, за то, что ты оставил Борисоглебск без боя. У вас, как я слышал, инициатива не поощряется. 

— Это мои проблемы, князь, — буркнул Длинный, — уговор есть уговор. 

— Не буду юлить, так как времени у меня в обрез, — я прикурил сигарету и оценивающе посмотрел на Длинного, — предлагаю Валькнуту временный союз. 

— Какой резон нам его заключать, — Длинный скрестил руки на груди и устало вздохнул, — ты же прекрасно понимаешь, что мы еще вернемся. 

— Зачем вам мои болота, — я улыбнулся, — я вот на Пензу собираюсь идти, а потом на Самару. У меня союзные обязательства с повстанцами, которые восстали против Сумеречного совета. 

— Рад за тебя, — Длинный достал папиросу и прикурив стал смотреть в глаза псу, который тут же зарычал, — только к чему ты мне все это рассказываешь? 

— Вам два года назад под Пензой чеканы здорово накостыляли, — я улыбнулся еще шире, — теперь есть шанс забрать ее себе! Будешь со мной – захватим Пензу и она будет городом Валькнута. 

— И что, — Длинный посмотрел на меня как на наперсточника, который предлагает большой куш, — я получу Пензу, которую ты мне поможешь захватить? Какой смысл тебе разбрасываться территориями? 

— Мы возьмем Пензу, — я сплюнул и затушил окурок каблуком и помотал головой разминая шею, — но потом твои гвардейцы помогут отстоять Самару. Сумеречный совет вернется в Пензу, как только подавит мятеж. Так что если хочешь Пензу, нужно помочь повстанцам в Самаре. Алгоритм достаточно прозрачен, а слово я свое держу. Надо объединяться! Сумеречный совет слишком долго мешал всем нам жить. Это шанс поколебать власть масонов в нашем регионе. 

Наступила тишина. Было видно, что командир красноперых не знает, как ему поступить. Уж слишком неожиданно развивались события. 

— Принимай город, князь, — нарушил наконец молчание Длинный, — а по поводу союза я скажу через пару часов, мне необходимо сделать запрос в центр.

————————————————————————

Республика Великого Архитектора. Жигулевск. Верховная ставка иерарха Самарского диоцеза. 15 часов 17 минут. 24 апреля 2030 года. 

 

— Николай Васильевич, — Кондрашов, недавно назначенный на должность начальника штаба вместо Креста, налил в стакан воды и сделав пару глотков начал доклад, — докладываю о мероприятиях, связанных с подготовкой Самарского диоцеза к обороне. Из православной и мусульманской общин диоцеза набрано ополчения около 15 тысяч человек. 

Офицеры, услышав про участие в ополчении мусульман, зашушукались. 

— И сколько дала мусульманская община штыков? — иерарх размял сигарету, но прикуривать не спешил. 

— Немного, — Ратник вздохнул и включил мультимедийную установку, на которой появилась карта оборонительных сооружений мятежного диоцеза, — около пятисот человек, в основном — татары и башкиры. Они тоже понимают, чем им грозит наступающая орда и надеются после победы над сумеречными получить от нас привилегии. В общем, роются окопы, активное участие принимают все жители. Кто не согласился участвовать в подготовке обороны тех мы расстреляли. В Тольятти, Жигулевске, Междуреченске, Самаре и Чапаевске создаются отдельные укрепленные районы. Также, сооружается сеть тоннелей, дабы связать отдельные узлы обороны. В Самаре для нужд обороны приспособили метро. 

Из-за острой нехватки личного состава, мы не можем создать непрерывную оборонительную линию, так как ее длина составляет более четырехсот километров, а у нас нет в наличии такого количества личного состава. Плотные оборонительные линии будут лишь на Междуреченском перешейке, оборону которого возглавит темный архонт Крестовский. Полностью перекрыта дамба. Ополченцы обучаются пользоваться стрелковым оружием, гранатометами, минометами, гранатами, ПТУРАМи и АГС, но зачастую, тяжелое вооружение остается для них проблемой, так как некоторые даже из рогатки толком стрелять не умеют. Минируются здания и, если противник их захватит, мы будем подрывать сооружения вместе с врагом. Водные пути заминированы по мере сил, но из-за больших площадей полностью перекрыть речные пути не получается. 

Кировский район Самары заминирован хлорными бомбами с особым составом, от которого не спасут даже ОЗК и, если туда прорвутся силы сумеречных, мы попытаемся их отравить. 

Из 5 танков и 11 бронемашин сформирован мобильный резерв для контратак. Он будет размещен на полуострове для быстрого уничтожения сил противника, которые высадятся на берегу. Для быстрого оповещения у берегов расставлены наблюдатели с оптикой и связью, а рядом располагаются машины с минометами. Если будут замечены катера десанта, они будут накрываться минометным огнем. Основные дороги заминированы противотанковыми и противопехотными минами. 

Так же сформированы отряды снайперов, которые в городских боях должны уничтожать живую силу противника, в первую очередь — офицеров, снайперов противника, его огнемётные, артиллерийские и пулемётные расчёты. Здания укрепляются для обороны. Они соединены тоннелями. Сами города Тольятти, Самара и другие превращены в крепости. Все дороги завалены хламом для предотвращения быстрого прорыва бронетехники сумеречных. Сформирована мобильная артиллерия. Минометы на пикапах, которые будут оказывают огневую поддержку там, где это понадобится. 

Оборона поделена на укрепрайоны. Сформирован Междуреченский укрепрайон, туда переброшено до 1,5 тысячи человек из числа ополчения и 100 отлично подготовленных штурмовиков с техникой. В Жигулевский укрепрайон переброшено около 4 тысяч из числа ополчения, также в их распоряжении 170 штурмовиков. Чапаевский укрепрайон имеет в распоряжении 3 тысячи человек из числа ополчения и около 100 штурмовиков. Ну и Самарский укрепрайон имеет в распоряжении до 6 тысяч ополченцев и 100 штурмовиков. Особое внимание уделено терминалу аэропорта. Для его обороны выделены: 1 «Апостол», 4 «архангела» и 10 экзоскелетов. В целом, комплекс будут оборонять 30 штурмовиков и 200 ополченцев. Командиром данного узла обороны предлагаю назначить ревнителя (капитана) Федора Королькова. Мы не можем без боя сдать аэропорт, так как это вопрос престижа. Там и обкатаем боевые механизмы, попутно определив их слабые и сильные стороны.

Вопрос по распределению «апостолов», «архангелов» и легких экзоскелетов по остальным участкам еще не решен. У меня все. 

— Разрешите, Николай Васильевич, и мне высказаться, — к Москвичу обратился Крест. 

— Конечно, Сергей Николаевич, — кивнул иерарх и наконец прикурил сигарету, — мы всегда рады любым дельным предложениям. 

Темный архонт встал и упершись кулаками в стол стал водить взглядом по лицам сидящих на совещании. 

— План Ратника никуда не годится, — Крест перевел взгляд на Кондрашова, который делал вид что усиленно рассматривает карту на стене, — если мы сделаем так, как предлагает новый начальник штаба, то будем уничтожены по частям. Я все еще настаиваю на эвакуации всей живой силы и мирных жителей на полуостров. У нас слишком мало людей для обороны такой масштабной территории. Весь личный состав, который будет оборонят Самару и Чапаевск, будет отрезан от основных сил и уничтожен. 

— Сергей Николаевич, — вмешался в разговор Ратник, — ополчение хочет защищать свои дома, а не верховную ставку в Жигулевске, тем более, что по последним данным, к нам движется подкрепление от союзного княжества Вагнер и Царства Двуглавого Орла в количестве пяти тысяч человек и пятидесяти единиц тяжелой бронетехники. 

— У сумеречных почти пятьдесят тысяч человек! — Крест в сердцах стукнул кулаком по столу. — Хотя, большую часть тех, кто идет на Самару нельзя назвать людьми! Наспех сколоченное ополчение не сможет остановить бешеный натиск генно-модифицированных организмов и обученных штурмовиков с техникой. Они бредят тем, что иерарх — мессия, но это поможет им лишь в одном – быстро умереть! 

— Сергей Николаевич, — Ратник встал и опустил руку на рукоять Глока в набедренной кобуре, — значит вы полагаете, что иерарх не является мессией?! 

— Вы что, — темный архонт также опустил руку на рукоятку «Гоши», — ебнулись здесь все?!

— Следите за тем, что говорите, Сергей Николаевич, — чуть поодаль встал ревнитель Федор и навел ствол АПС на темного архонта. 

— Тихо! — Москвич ударил ладонью по столу. — А ну, сели все! Наш противник в Ульяновске, а не здесь!

Ратник, Крест и Корольков убрали руки со стволов и уселись на свои места, гневно поглядывая друг на друга. 

— Если мы не сможем отстоять Самару, а попытаемся отсидеться на полуострове то будем блокированы… — Москвич обвел всех сидящих офицеров взглядом, пытаясь заглянуть в душу каждому. — У нас не будет ни материальных ресурсов, ни электричества, ни продуктов питания, ничего! Надо постараться парни. Возможно, это будет наша последняя битва… 

——————————————————————-—

Республика Великого Архитектора. Самара. Аэропорт Курумоч. 06 часов 23 минут. 25 апреля 2030 года. 

 

Рабы заканчивали рыть вал, высыпая последние ведра земли, выкопанные из рва. Казалось бы, зачем в наше время делать такие средневековые укрепления? Никто же не пойдет в рукопашку, противника просто будут расстреливать с дальних позиций. Хотя нет, резон был. Возможно первая волна атаки пойдет именно в рукопашную. Это будут генно-модифицированные бойцы Сумеречного совета. Проще говоря, зараженные, которых ошибочно называют зомби. 

— Сколько еще осталось? – спросил у прораба Федор явно нервничая. 

Карьера ревнителя после того, как он поддержал мятеж резко пошла вверх и теперь он командир обороны ключевого объекта. Это ответственное задание он не имел права провалить. 

— Да почти готово, — ответил подрядчик, который получил ранг товарища и это единственная причина, которая позволяла ему находиться рядом с командиром отряда, — вал сделали грамотно, и он окружает аэропорт на 90 градусов, с севера, на восток. 

— Свяжитесь с разведчиками и проясните ситуацию? – Федор обратился уже к адъютанту, одновременно осматривая окрестности в бинокль. 

— Будет исполнено, ревнитель! — кивнул адепт-адъютант, уходя к радистам, по пути специально толкнув плечом прораба, который молча проглотил обиду. 

Корольков отложил бинокль и отойдя от окна нервно закурил в командирской, давая понять прорабу, что тот свободен. Как только гражданский покинул помещение Федор подошел к столу с картой и оружием. 

Передо ним лежал только что начищенный им лично (он никому не позволял трогать свое оружие) АШ-12. Рядом лежал лазерный патрон — для пристрелки. По сути, гильза с лазерной указкой. Довольно удобная штука, надо отметить. После чистки пристрелять автомат – это святое. Нервная дрожь била руки ревнителя, а мандраж учащал пульс. 

«Может еще раз перебрать?» — Федор не знал, чем себя занять и начал ходить из стороны в сторону. 

— Архангел-1 сообщает о визуальном контакте с силами противника. Архангел-3 подтвердил информацию. Архангел-2 пока не имеет данных, — захрипела рация. 

«Отлично!» — подумал ревнитель, сумеречные подходят не синхронно. 

«Третий и первый «Архангелы» находились в Колодинке. Второй — в Молгачах, выбрав наблюдательные пункты независимо друг от друга, но рядом с основными дорогами. Противник имеет технику и будет просто обязан воспользоваться магистралями. Вал должен прикрыть от атаки со стороны Колодинки, а со стороны Молгачей, в Березе, у меня есть секрет из бронебойщиков и пулеметных турелей, сделанных ремесленниками с помощью подручных средств. Половина моего личного состава находится именно там с сотней ополченцев, вторая является резервом, а остальное ополчение обороняет вал…» — в голове мятежного командира пролетала вереница тревожных мыслей.

— Приказываю Архангелам не высовываться, — голос Федора немного дрожал от волнения, — пусть пропустят вперед колонну и атакуют командирский корпус или артиллерию. 

— Экстренное сообщение! — ворвался в прокуренное помещение другой адепт. — Архангел-2 фиксирует визуальный контакт! 

— Передать тот же приказ! — обратился ревнитель к своему адъютанту. — Пусть по возможности оценят силы противника, идущего с их стороны…

План Королькова был прост — с помощью секретов потрепать войска противника, а потом основными силами, с «Апостолом», принять обескровленные войска сумеречных и уничтожить авангард карателей. Разработки Ратника являлись единственным шансом сдержать натиск сумеречных. Нужно лишь дождаться…

———————————————————————-

Трое повстанцев сидели под окном в квартире первого этажа, ожидая приближения сумеречных. Рядом лежали заряды для РПГ, три из которых были в боевой готовности. Бойцы были максимально сосредоточены, когда послышался грохот двигателей и гусениц. Кивнув, Журнал дал сигнал Гильзе и Бластеру приготовиться. Один должен был работать с АЕК-971, а второй высунуться с шайтанкой, в целях превратить технику врага в металлолом. Колонна сумеречных явно ничего не подозревала и двигалась в их сторону. Все шло по плану…

Вдруг послышался звук разбитого стекла, и прозрачная крошка посыпалась на выпученные от страха глаза бойцов секрета. Гильза стал стрелять, но тщетно — в окно один за одним стали впрыгивать жуткие тела генно-модифицированных солдат Сумеречного совета. Даже вплотную пули 5.45 особо не причиняли им вреда, особенно если учесть, что большая их часть летела мимо — руки автоматчика нещадно тряслись. Первые же организмы, попавшие в комнату, набросились на Журнала, распознав в нем командира. Кто-то из зараженных легким движением оторвал ему руку, которой он пытался сбросить с себя облепивших его противников, в безвольно болтавшуюся руку впились сразу три пары челюстей. Они давно не были на выгуле, от чего были голодны. Очень голодны. 

Бросив однорукий труп Журнала с полностью обглоданным лицом, зараженные набросились на Гильзу. Единственный, кто успел сделать хоть что-то, был Бластер. Он нажал на спуск, выстрелив из РПГ в пол. Снаряд взорвался, засыпав осколками всех в этой комнате, а от выстрела сдетонировал и остальной боезапас (немного-немало 7 морковок) обрушив стену дома. 

В ста метрах, за БТР-82 стояли старший офицер войск Сумеречного совета и мужчина в штатском. 

— Как вам моя работа, архонт?! — довольно спросил штатский. — Они учуяли засаду за сто пятьдесят метров! 

— Да, профессор, ваши зараженные успешно справляются со своей задачей, — согласился седовласый офицер. 

Командиру авангарда карательных войск Сумеречного совета было на вскидку лет пятьдесят. Он имел правильные черты лица, а его черный галстук бабочка со значком на черном мультикаме смотрелся очень органично. Эстетику к образу офицера дополнял наградной Кольт-1911 в поясной кобуре. 

Архонт курил дорогую сигариллу, всем своим видом показывая, что началом операции он доволен. Он понимал, что скоро его галстук побелеет и он будет допущен к таинствам и финансовым потокам Республики Великого Архитектора получив звание капитула (генерал-лейтенанта), ведь опрокинуть боевые порядки мятежников дело трех дней, слава великому Архитектору. 

———————————————————————-

— Что?! – Федор не верил своим ушам. — Как обнаружили?! Кто, сука, слил информацию?! 

— Это не слив, командир, — успокаивал его адъютант, — это модификанты! Они учуяли наш секрет… 

— Пусть «Архангелы» сваливают пока могут, они нужны мне тут! — ревнитель был близок к панике. — Их скорость позволит им уйти незамеченными!

— Да, ревнитель, приказ на отступление им уже отдан, — в голосе адъютанта засквозило волнение. 

— Передайте подразделениям, — Федор глубоко вздохнул и медленно выдохнул, стараясь подавить мандраж, — готовность номер один!

— Будет сделано! — адъютант отдал воинское приветствие и быстро вышел из помещения. 

Не успела закрыться дверь, как Федор сразу же ударил по столу стараясь выместить злобу. 

«Дьявол! Как же так?!» — его раздирал страх и разочарование. 

Весь его план рушился к чертям, как карточный домик! Сколько еще людей он потеряет? Да выходит, если секреты сожгут хотя бы одну броню, это будет неплохим раскладом! 

«Мы все умрем. Умрем…» — зашептал противный голос в голове Федора. 

Ревнитель достал флягу и нервными пальцами открутил крышку. Теплая вода проникла в горло и желудок, приводя сознание в нужное русло. 

«Ну уж нет, мы еще пободаемся!» — подумал Федор со злостью. 

———————————————————————

Ополчение, выбравшее своим местом базирования крыши, готовилось принять бой. Кто-то стоял на коленях на молельных ковриках, взывая к Аллаху. Кто-то (три человека) закончил молитву в последний раз — их обтягивали пояса шахидов с боеприпасами от РПГ и пластидом. По плану Ахмеда ибн Ибрагима, командира воинов джихада против угнетателей истинной веры, они должны были спрыгнуть с крыш прямо на колонну техники. Один из них, трясущимися руками, вкалывал себе героин из шприца с потускневшим от времени пластиком и ржавой иглой. Послышался шум моторов. Однако первыми показались не машины, а… люди. Странные люди. Комоды не придали этому значения, они все — покойники, они это знали. Все до единого. Пропустив колонну вперед, шахиды с противоположных домов улицы спрыгнули вниз. Это была внезапная, страшная атака — никто такого не мог ожидать. Пожалуй, можно было только восхищаться таким планом, если бы не одно «НО». Они начали орать во время последнего прыжка. Однако на зараженных это не повлияло, они как завороженные смотрели на мясо, падающее прямо на них, и только некоторые, видимо, обремененные интеллектом, стали разбегаться. 

Серия страшных взрывов разорвала утреннюю тишину. Плоть, кости, осколки, чья-то рука, оторванные головы и другие части тел разлетелись в стороны. Сразу же силы сумеречных открыли огонь по крышам, сверху пошла ответка. Однако пулеметы БТР превращали крыши в бетонную крошку, а ополченцы, прятавшиеся за ней, превращались в фарш для подоспевшей в авангард партии зараженных. Генно-модифицированные боевые организмы уже поднимались по лестницам наверх. БТРы прекратили огонь. Теперь стреляли штурмовики Сумеречного совета, точно ловя в прицельные марки коллиматоров оставшихся противников, рискнувших высунуться. На крыши, выбив забаррикадированные двери, забежали зараженные. Воины джихада перевели свой огонь на них, но у многих уже заканчивался БК, а времени для перезарядки катастрофически не хватало. Зараженные набросились на них, кто-то спрыгнул вниз, не желая себе участи быть съеденным и потерять уши, кто-то принимал бой, и через секунды их руки, ноги и головы были зверски оторваны от туловища под перекрывающий даже выстрелы и взрывы гранат крик боли. Скоро от этих частей тела останутся лишь кости…

———————————————————————-

— Ревнитель, — в помещение вбежал адъютант, — наблюдатели докладывают об уничтожении отряда ополчения. 

Федор приложил ко лбу ладонь, вытирая пот. Голову как будто зажало в тисках. 

— Пообещать рабам свободу если выживут в этом бою, — хрипло приказал ревнитель, — добровольцам выдать оружие. Остальных эвакуировать в Самару. 

— Ревнитель, — адъютант, совсем еще молодой, двадцатилетний адепт (лейтенант) явно нервничала, — Апостол и Архангелы прибыли в полном составе. Примерное время прибытия противника с северо-востока — десять-двадцать минут. 

Федор глубоко вздохнул. Сердце сжималось от предчувствия беды. Все пошло не по плану и от этого хотелось пустить себе пулю в лоб. 

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо…» — разум Федора был готов взорваться, — «все летит в одно место… в рот ебал я это ополчение с их джихадом!»